Татьяна Лисицына - Цветок на ветру (СИ)

Мысль, что Каролина знает, что Зоя ее мать, никогда не приходила в голову Алексею. А он-то хотел ее удивить, обрадовать. А она уже все знает и еще имеет наглость заявлять, что не хочет видеть Зою.

— Хорошо, Каролина, — сразу нашелся он. — Если вы все знаете, тогда тем более нам нужно поговорить. Здесь неподалеку есть кафе, я могу угостить вас кофе.

— Я не пью кофе и нам не о чем разговаривать, — отрезала Каролина. — Передайте моей матери, что я так долго считала, что она умерла, что предпочитаю не слышать о ней до конца дней своих. Мать, которая бросила своего ребенка не может считаться матерью.

— Да кто наговорил тебе такую чушь! — вырвалось у Алексея. — Ты можешь, по крайней мере, меня выслушать?

— Нет! — отрезала Каролина и перекинула сумку через плечо. — Пошли, Артем.

— Подожди, — Алексей придержал девушку за руку, но она раздраженно освободилась.

— Оставьте меня в покое. Я не хочу ничего слышать.

Алексей взглянул на Артема, который не двинулся с места. Он словно чувствовал, что для нее будет лучше остаться, но не решался ей противоречить.

— Наверно, это ты был с ней в том доме, где она жила в Москве?

Артем еле заметно кивнул.

— Я специально приехал из Москвы, чтобы найти ее, — начал Алексей.

— Пошли, — дернула за руку Артема Каролина. — Хватит слушать эти сказки. Я сыта тайнами нашей семьи по горло.

— Но, Каролина… — мягко начал Артем, но девушка, вздернув подбородок, пошла быстрыми шагами прочь.

— Нам надо ее удержать, — быстро сказал Алексей. — То, что ей наговорил отец, сплошная ложь. Ее мать ни в чем перед ней не виновата.

— Каролина, подожди, — Артем догнал ее, и они начали о чем-то тихо разговаривать. Алексей устало прислонился к качелям. Видимо, отец хорошо поработал с девчонкой. Но он просто не может уехать, не поговорив с ней. Он не хочет, чтобы она дальше жила во лжи. Он должен ее вернуть Зое. Зое, которая живет только благодаря надежде на встречу с ней. Если бы только эта глупая девчонка знала, как любит ее Зоя.

Он быстро подошел к ним.

— Я все понял, твой отец что-то рассказал тебе, но это не совсем так. У меня есть доказательства того, что твоя мать любила и любит тебя. Она искала тебя все эти годы. Твой отец похитил тебя. Твоя мама никогда не оставляла надежды, что найдет тебя. Она даже сохранила твою комнату в том же самом виде. Пойми же, наконец, она никогда не отказывалась от тебя. Она не знала, что ты живешь в Саратове.

Каролина напряженно думала. В его словах был здравый смысл. Она вспомнила, как отец боялся, что она поедет в Москву. А как она могла забыть про комнату? Если бы она была безразлична матери, то та бы, наоборот, все переделала, чтобы не оставить никаких воспоминаний. После разговора с отцом, она так разозлилась, что чуть не выбросила кенгуренка. Так было больно от одной только мысли, что мать бросила ее совсем ребенком, и все эти годы даже не интересовалась, как она живет. Но, если все не так, если отец солгал… Каролина растерянно посмотрела на Алексея.

— Пойдемте, — он ухватил девушку за локоть. — Я покажу тебе фотографии. Ты должна знать правду. Потом, когда ты меня выслушаешь, ты решишь, что тебе делать, и я обещаю, что если ты по-прежнему не захочешь видеть свою мать, я уеду и больше не потревожу тебя.

— Идем, Каролина, — настаивал Артем. — Ты должна его выслушать.

— Хорошо, — глухо ответила Каролина. — Мы можем зайти в кафе. — она пошла вперед, распущенные длинные волосы развевались на ветру, и Алексей подумал о том, что Зое не понравилось бы, что ее дочка ходит без шапки в мороз. Она бы сумела убедить ее в том, что головной убор зимой необходим. Но, похоже, тем, кто воспитывал Каролину, было все равно. Или они просто не могли с ней справиться, глубоко внутри себя ощущая огромную вину перед этой девочкой, вырванной с корнем из привычного окружения и выросшей в паутине лжи, которую они сами же и соткали.

— Знаешь, у тебя сегодня глаза блестят, — заметила Марьяна, когда Зоя на следующий день появилась на работе.

— Знала бы ты, как я провела эту ночь, не спрашивала бы, — улыбнулась Зоя и зевнула.

— Нетрудно догадаться. И кто был этот счастливчик? Я его знаю?

— Конечно, да, — Зоя усмехнулась. — И даже очень хорошо.

— Неужели сыщик вернулся из командировки, и твое жестокое сердце, наконец, дало слабинку?

— Нет, с Алексеем мы просто друзья.

— Ах, Зоя, — отмахнулась Марьяна. — Ты уже давно не девочка, чтобы верить во все эти глупости насчет дружбы с мужчиной и женщиной. Я давно заметила, как он смотрит на тебя, когда заходит. Я вообще не понимаю, о чем ты думаешь. Конечно, он не так эффектен и богат, как твой Жак, но все же очень даже ничего. Смотри, не упусти его. Ты же знаешь, в наши годы приличные мужчины долго одни не бывают. Столько баб одиноких, просто ужас.

— Ты говоришь в точности, как моя мама, — Зоя потянулась. — Ей тоже нравился Жак.

— Наверно, милая, и тебе он когда-то нравился, если ты задержалась в Париже на десять лет.

Зоя вздохнула.

— Тогда я была так одинока, что мне просто был нужен кто-то рядом. А Жак был так мил и внимателен. Конечно, мне не надо было этого начинать. Но я надеюсь, что он женится и будет счастлив. Но с Алексеем я не повторю этой ошибки.

— Но ты же не сможешь остаться одной до конца своих дней.

— Ну почему? Последнее время я вполне комфортно чувствую себя в одиночестве.

— И ты называешь это одиночеством? — Марьяна возмущенно забарабанила длинными ногтями по полированной поверхности письменного стола, за которым работала. — Уж не знаю почему, дорогая подружка, но мужики просто дуреют от тебя и в прямом и переносном смысле. Взять, например, твоего второго муженька Юрку. Я его недавно встретила в магазине, он так расспрашивал о тебе, словно и не было этих лет, которые вы провели порознь. Я уверена, что он до сих пор в тебя влюблен. Только не понимаю, какого черта он тогда ушел?

— Я тоже уверена, что он меня любит.

Марьяна внимательно посмотрела на подругу.

— Ты с ним разговаривала? — Зоя молча улыбалась. — Ты с ним виделась? О, нет! — вдруг выкрикнула Марьяна. — Только не говори мне, что этой ночью…

Зоя кивнула.

— Ты сумасшедшая. Сумасшедшая, — заключила Марьяна. — Теперь, когда за тобой ухаживают такие приличные мужчины, которых бы не упустила ни одна умная баба, ты снова сходишься со своим ресторанным гитаристом, будь он неладен.

— Успокойся, ладно?

Зоя встала со стула, и, расправив складки юбки, подошла к окну, глядя на снующие по Тверской машины и вспоминая тишину и белоснежный снег на Юркиной даче. Иногда Зою раздражала Москва с ее суетой и неугомонностью.

Марьяна подошла к ней.

— Как я могу успокоиться, если моя подруга опять начинает старую песню?