Глеб Сташков - Записки купчинского гопника

– Я???

Аня внимательно на меня посмотрела и пересела с моих колен на стул. Поближе к Артуру.

От злости, негодования, несправедливой обиды я не мог слово молвить. Артур же начал разглагольстовать:

– Мужчина должен быть мужественным.

– А женщина женственной, – заметил я. – Очень глубокая мысль.

– Да помолчи ты! – вскрикнула Аня, с трудом сдержавшись, чтобы не добавить: «Гомик несчастный».

– Знаете ли вы, кто такой рядовой Брэдли Мэннинг? – продолжал Артур, будто наша перепалка не имеет к нему ни малейшего отношения.

– Конечно, – хором ответили все, кроме Ани, которая полезла в Интернет.

– Рядовой Брэдли Мэннинг был осужден на тридцать пять лет за правду о военных преступлениях американцев. В наших глазах Мэннинг был героем.

И это отражено в заявлении МИД РФ, где говорится, что дело Мэннинга показывает необоснованность претензий США на лидерство в сфере прав человека, а также является проявлением двойных стандартов. Поэтому, если в чьих-то глазах Мэннинг не был героем, то этим несознательным личностям нужно провести коррекцию зрения в соответствии с официальной точкой зрения МИД.

Но потом рядовой Мэннинг заявил, что он женщина. Теперь он перестал быть героем в наших глазах. Русский человек не может признать героем героя, который оказался героиней. Ну представьте себе, если бы Василий Иванович Чапаев оказался женщиной. Или – еще хуже того – гомосексуалистом. Это уже шут гороховый, а не герой.

И дело вовсе не в том, что мы принципиально не приемлем трансгендерность. Мы спокойно говорим: Зоя Космодемьянская была мужественной. Но мы никогда не скажем, что Олег Кошевой был женственным. Звучит оскорбительно.

Мы восхищаемся женами декабристов, которые отправились за мужьями в Сибирь. Но предположим, что мятеж подняли бы не декабристы, а их жены. И жен сослали бы в Сибирь. А мужья поехали бы за ними.

«Чмошники, подкаблоны», – сказали бы мы про этих мужей.

Жены декабристов звучит гордо, а мужья декабристок – это насмешка какая-то.

Женщина, в принципе, может косить под мужчину. Но мужчина под женщину – никогда.

Байка про то, что Керенский бежал, переодевшись в женское платье, окончательно погубила репутацию незадачливого премьер-министра.

А Мэннинг фотографировался в женском образе. В парике и с макияжем. И эту фотографию американские адвокаты используют как смягчающее обстоятельство. Он, мол, выдал секреты, потому что много страдал из-за проблем с гендерной идентичностью. Он, будучи ей , еще большим героем стал.

У нас эта фотография тоже использовалась бы в качестве смягчающего обстоятельства. Но совсем по-другому.

«Ах, так он баба, – сказали бы мы. – Тогда понятно. Бабы любят фотки в Интернет выкладывать. Такая уж у них натура».

Но подобное смягчающее обстоятельство годится только для общественности. В официальных кругах оно не прокатывает. Нашим официальным кругам Мэннинг вообще подложил, как говорится, свинью.

Вот МИД РФ его пропагандирует. А у нас трансгендерность, как и гомосексуализм, нельзя пропагандировать. Потому что мальчики тут же захотят стать девочками и, как следствие, разболтают государственные секреты.

Но главный вопрос, который возник у меня:

«Зачем он в армию поперся, если он женщина?»

Сам Мэннинг объяснил свое решение.

Во-первых, в письме от апреля 2010 года он уверял, что вступил в армию, чтобы, как он выражается, избавиться от этого. Скажите: может нашему человеку прийти в голову мысль вступить в армию, чтобы «избавиться от этого»?

Во-вторых, когда Мэннинг каялся и просил о снисхождении, он сказал, что по-прежнему мечтает получить высшее образование. И именно служба в армии открывала ему дорогу к высшему образованию.

Мне этого не понять.

У них идут в армию, чтобы получить высшее образование, а у нас получают высшее образование, чтобы не идти в армию.

У них мужики идут в армию, чтобы не чувствовать себя женщинами, а у нас мужики готовы превратиться в женщин, чтобы не идти в армию.

Никогда нам не понять друг друга. Мне вспомнились детские анекдоты из серии «Встречаются американец, китаец и русский…». Глупые анекдоты, но мудрые. Они показывают непреодолимую пропасть, которая пролегает между разными народами. И которую не в силах преодолеть никакая глобализация.

Артур закончил речь и внимательно посмотрел на присутствующих. Присутствующие выражали восхищение.

– Как умно вы говорите. Как оригинально, – сказала Аня, еле сдерживаясь, чтобы не добавить: «Не то что некоторые».

– Замечательно, – сказал я. – Прекрасно. Но с чего ты взял, что я похож на гомосексуалиста?

– Вспомни отвальную нашего общего знакомого, – посоветовал Артур.

Я вспомнил. И рассказал.

Был у меня приятель. Он был пассивным геем. Не в том смысле, о котором вы подумали. В этом смысле я никогда не знал, каким он был. Я имею в виду, что он в качестве гея вел себя скромно. К нам не приставал. Гей-пропагандой не занимался. И некоторые из нас вообще говорили, что он, дескать, нормальный, только выпендривается.

А потом мой друг стал международным секретарем молодежного союза «Яблоко». И развил на этом посту кипучую деятельность. Которая сводилась к халявным поездкам за границу. В Скандинавию. В самые что ни на есть свободные-рассвободные страны.

За год тлетворное влияние Запада изменило человека до неузнаваемости. Он стал носить обтягивающие штаны, хотя фигурой напоминал московского мэра. Он стал вилять бедрами при ходьбе. Красить ногти. И разговаривать так, как разговаривают плохие актеры, играющие геев в плохих сериалах.

«Как ты можешь, – говорил он мне, – при твоем тонком художественном вкусе, водиться с женщинами».

Я прекратил водиться. С ним. Но в «Яблоке» мы сталкивались. Его хотели выгнать, но потом, вспомнив о либеральных принципах, плюнули. При одном «против».

«Либерализм либерализмом, а пидоров надо гнать», – заявил авторитетный молодой яблочник, будущий депутат Заксобрания.

К нему не прислушались, поскольку сам он, по слухам, в этом отношении был не без греха.

«Все эстеты – гомосексуалисты; это вытекает из самой сущности эстетизма», – говорил Швейку повар-оккультист. Видимо, с либерализмом та же фигня.

Я в те времена числился председателем молодежного союза «Яблоко». (Был в моей биографии и такой позорный эпизод.) И тоже отправился в халявную поездку в Финляндию. К тамошним либералам. Меня встречали как гея. Я понимал, кто посеял эти семена, но все равно смущался. Я не знал, как принято отбривать ухажеров. Тем более я не знал, как принято отбривать ухажеров в странах развитой демократии. Я кроил что-то вроде улыбки и говорил:

– Fuck off!

Кроме этого я ничего не говорил. Мой английский не позволял. Но финские либералы этого не знали и принимали меня за грубого и невоспитанного человека.