Глеб Сташков - Записки купчинского гопника

Вернувшись, я хотел высказать претензии своему все менее другу и все более гею. Но с ним уже нельзя было даже поругаться. Как-то раз Артур прикрикнул на него, причем безо всякого сексуального подтекста:

– Слышь, ты, пидор!

– Да, я пидор, – последовал ответ. – И горжусь этим.

В результате мой экс-друг вышел замуж. За 58-летнего шведа. Он навсегда покидал гомофобистую родину. На отвальную он пригласил меня и почему-то Артура. Мы нехотя согласились.

Встретились. Наш дружок пришел с каким-то своим хахалем. Накануне свадьбы. Факт предсупружеской измены меня возмутил. Но я подумал, что мое возмущение отдает эстетством, которое, как известно, ведет не туда, куда надо. В общем, я успокоился.

Но распсиховался Артур. Он наотрез отказался идти справлять отвальную в гей-клуб «69»:

– А вдруг меня там увидят знакомые.

– Откуда у тебя знакомые в «69»?

Артур распсиховался еще больше. Пришлось вызвать его жену. С женой он согласился идти в «69». Но наотрез отказался я:

– Этот – с пидором, ты – с женой, а я, значит, на выданье.

Меня успокоили, пообещав найти мне жену по дороге.

Когда подошла уже имеющаяся жена, наш дружок с хахалем прыгнули в тачку и умчались. Сообщив нам, на какой перекресток нужно ехать.

Мы приехали. Ни дружка, ни хахаля. Где находится гей-клуб «69», мы не знали. Хуже того – стеснялись спросить. Спорили, ругались и порешили, что с таким вопросом к прохожим естественнее всего обращаться жене. От нее шарахались. Через час позвонил наш дружок и сообщил, что им с хахалем хорошо и без нас.

Вечер мы – я и Артур с женой – провели в каком-то гадюшнике. Пили какую-то дрянь и рассуждали о превратностях жизни. И об отсутствии денег, потому как в этот вечер мы рассчитывали пить за счет дружка-гея.

Вот так геи похитили у меня друга. Через много лет еще одного моего друга, который в этой истории не присутствует, похитила девушка. Она ушла от меня к нему. Будучи гомофобом, я стал еще и гетерофобом. То есть абсолютно толерантным человеком. Мне наплевать на сексуальную ориентацию, мне все одинаково противны.

– Я сразу поняла, что ты плохой человек, – сказала Аня.

Можно было поинтересоваться, зачем она битый час сидела на коленях человека, про которого сразу поняла, что он плохой. Но к чему интересоваться? Кому и что этим докажешь? Если ум женщины переместился в сердце, любые разговоры теряют смысл.

Я обратился к Артуру:

– Каким образом эта история доказывает, что я похож на гомосексуалиста?

– Этот гомосек был твоим другом.

– Видимо, твоим тоже, если пригласил тебя на отвальную.

– Твоим больше.

– Другом, как и геем, нельзя быть больше или меньше. Либо ты друг, либо не друг. Либо гей, либо не гей.

– Хватит, – неожиданно раскрыла рот Жанна. – Все понимают, что ты не гей.

– По-моему, не все, – сказал я и посмотрел на Аню.

Аня беспрерывно смотрела на Артура.

– А чем вы занимаетесь? – спросила она.

– Состою на государственной службе, – отрекомендовался Артур. – Являюсь штатным помощником депутата Законодательного собрания.

– И много вам платят? – поинтересовался Жора.

– Сорок тысяч, – гордо сказал Артур.

Цифра не произвела впечатления. Аня даже слегка от него отодвинулась и стала смотреть не только на артуровскую физиономию, но и по сторонам. Хорошо, что меня не спрашивали, сколько я зарабатываю.

– Это, конечно, только вершина айсберга, – нашелся Артур. – Официальный, так сказать, доход.

– А неофициальный?

– На порядок больше.

Артур подумал-подумал и передумал:

– Нет, на два порядка.

Надо признать, он врал вдохновенно. А мне нужно было молчать. Держать себя в руках. Что бы ни происходило, нужно держать себя в руках. Пусть даже мир рушится у тебя на глазах – крепись. Иначе будет хуже.

Помню, был в моей жизни день, когда все принимали меня за какого-то бомжа. Безо всякого повода. И одет вроде был прилично, и причесан. Не помогало.

Захожу в кафе. Разглядываю меню у стойки. Дама за стойкой смотрит на меня презрительно и цедит сквозь зубы:

– Бизнес-ланчи закончились.

– Мне не нужен бизнес-ланч, – отвечаю я. Естественно, обиженно. С чего она взяла, что я зашел в их кафе, прельстившись на бизнес-ланч. Я, может, хочу заказать самое дорогое и изысканное.

Заказываю салат, второе и минеральную воду.

Через 15 минут мне приносят второе.

– А где, – спрашиваю, – салат?

– Салат вы не заказывали.

Начинается долгое разбирательство.

Приходит дама из-за стойки.

– Вы разве заказывали салат? А я думала, вы пошутили.

– Обычно, – говорю, – я шучу лучше.

Дама из-за стойки сует мне чек.

– Почему, – говорю, – за минералку с меня взяли шестьдесят рублей, когда в холодильнике она стоит под ценником «тридцать»?

– Это «Кока-кола» – тридцать, а минералка – шестьдесят.

– У вас в холодильнике нет «Кока-колы». Только минералка и ценник «30 рублей».

Дама из-за стойки посмотрела на меня презрительно:

– Лучше бы брал бизнес-ланч.

А больше она ничего не сказала. Даже не объяснила, как я мог взять бизнес-ланч, если они закончились. Ничего этого она не объяснила и возвратилась за стойку.

Я залпом допил минералку за 60 рублей, рыгнул и покинул гостеприимное кафе.

Прихожу в бизнес-центр, где находится редакция газеты «Деловой Петербург». Подхожу к рецепшну. Они должны вбить в компьютер мои паспортные данные и пропустить.

– Вы знаете, на какой этаж? – спрашивает девушка.

– Знаю.

– На какой?

– На пятый, – говорю я. Естественно, раздраженно.

– Правильно, – говорит девушка.

Я обалдеваю. Что еще за экзамен?

– А если бы я ответил неправильно?

– Извините, я просто была не уверена, что вы знаете, на какой вам нужно этаж.

Показываю на табличку:

– У вас написано: «Деловой Петербург». Пятый этаж.

Теперь уже девушка говорит раздраженно:

– Извините, я просто была не уверена…

– …что я умею читать. Я понял.

– Хамить не обязательно, – говорит девушка.

– Это вы хамите, – отвечаю я.

– Нет вы.

– Нет вы, – крикнул я из уходящего лифта.

Вечером захожу в «Макдональдс».

Передо мной три человека. У каждого интересуются:

– Не желаете ли пирожок?

Я делаю заказ. Жду. Расплачиваюсь. Жду.

В моей душе закипает ярость.

Идиотски-вызывающим тоном спрашиваю:

– Почему вы меня не спрашиваете, не желаю ли я пирожок?

– Извините, – говорит продавщица.

Я не унимаюсь:

– Я что, не похож на человека, который может позволить себе пирожок?

Продавщица пристыженно молчит, потом спрашивает:

– Не желаете ли пирожок?

– Нет, – отвечаю я тем же идиотски-вызывающим тоном.

Когда я отходил с подносом, то явственно расслышал, как в спину мне кто-то сказал:

– Мудак!