Марек Хальтер - Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь

Т. К. ошибся. Он не единственный знал о моей утренней проделке. Как, однако, стремительно разлетаются новости! Любопытно, кто еще в курсе, кроме ФБР? Кон, Вуд, Маккарти? Вполне возможно.

В панике я набрал телефон Т. К. Взял трубку Улисс. Хозяина нет дома, он обедает в городе. Что-нибудь ему передать?

Поблагодарив Улисса, я назвал свое имя. Потом закурил новую сигарету, чтоб унять дрожь в пальцах. Надо было сосредоточиться и пропустить стаканчик. Покинув нашу контору, я устроился в баре на Вернон-стрит. Заказал пива и бурбон. Еще сэндвич в придачу. Но когда официант его доставил, обнаружилось, что мне кусок не лезет в горло. От страха!

Меня мучил вопрос: если они все знали заранее, почему же дали встретиться с Мариной? Бред какой-то!

Хлебнув бурбона, я попытался навести порядок в своей черепушке. Как меня засекли в тюрьме, не стоило и гадать. Было наперед ясно, что так или иначе засекут. Еще хорошо, что у меня хватило ума не оставить там пропуск, подделанный Ширли. Кстати, он до сих пор у меня в кармане.

Нельзя допустить, чтоб у нее были неприятности из-за этой фальшивки! Я решительно направился в сортир. Там, порвав листок в клочья, спустил его в унитаз.

Когда я вновь уселся за столик, мозги у меня уже немного прояснились. Пришла в голову мысль. Даже скорее, вернулась. Как-то подозрительно легко Вуд допустил меня на слушание. Наверняка у него был свой интерес. Но вот в чем загвоздка: это решение он не мог принять единолично, не согласовав с другими членами Комиссии. Так за каким же чертом я понадобился Маккарти и Никсону?

Допустим, они выставили газетчиков, чтобы подогреть интерес: это их обычный финт. Два-три дня они бы демонстрировали свои фокусы при пустом зале. В результате Марина оказалась бы целиком изобличена, а эта банда — на коне. Тут совсем не помешал бы свидетель их подвигов, который им пропоет дифирамбы, то есть тиснет статейку, где бы все они выглядели молодцами. Но ведь они понимали, что я для этого не гожусь. Могли бы найти кого-нибудь посговорчивей. В Вашингтоне полно жополизов, а они знали твердо, что я не из их числа. Так почему ж выбрали именно меня?

Этот вопрос породил очередной: почему ко мне до сих пор не нагрянули серые человечки из ФБР? В последнее время журналистов сажали и за меньшие вольности.

Возможный ответ: потому что с самого первого заседания я себя вел именно так, как требовалось этой банде.

Может, им вовсе не мои дифирамбы нужны, а совсем наоборот?

После второго стаканчика у меня в голове прояснилось окончательно. Маккарти и Никсон почуяли добычу, так и ждут, чтобы я прокололся. Если журналист вроде меня — левый и в придачу еврей бросится на защиту русской шпионки, прикидывающейся еврейкой, это станет наилучшим доказательством широкого антиамериканского заговора, которым они постоянно пугают. Лучшего подарка к ноябрьским выборам и не придумать!

«Ей крышка!» — считает Сэм. Скорей всего так оно и есть.

Нет доказательств? Так сфабрикуют! Да хотя бы, если я вляпаюсь в это дерьмо — вот уже и доказательство.

Но вдруг они действительно что-то нарыли?

Маккарти и его банда достаточно предусмотрительные ребята, чтобы не строить козни совсем уж на пустом месте.

Еврейско-русская агентура, до которой добралось ФБР, действительно существует, секрет атомного оружия действительно украли, что подтвердил Фукс. И Сталин действительно не так давно взорвал свою бомбу.

Впервые мной всерьез овладели сомнения. Кто ж такая на самом деле Марина Андреевна Гусеева?

Может, типчики, которых недавно взяли фэбээровцы, уже назвали имя Марии Эпрон? Имея в запасе такой козырь, не играет ли с ней Кон в кошки-мышки?

Сэм и Т. К. меня предупредили, чтобы я не очень увлекался. Может быть, я и впрямь слишком доверяю Марине. И чересчур быстро перестал сомневаться, сентиментальный еврейчик! А ведь Марина несколько лет так удачно всем морочила голову в Биробиджане. Вот теперь и думай!

«Твой крах будет и крахом нашей газетенки», — предупредил Сэм. Он, конечно, прав.

К тому времени, когда я пристроил свой «нэш» на сенатской парковке, мое настроение совсем не улучшилось. Я не исключал возможности, что там меня поджидают молодчики в сером. Но нет, встречающих лиц не обнаружилось. И в зал заседаний пустили. Никаких неожиданностей. Игра продолжалась.

В зале никто на меня не обратил внимания. Сенаторы уже расположились в своих креслах. Трое бандюг, Вуд, Никсон и Маккарти, благодушно обменивались шуточками. У Мундта был вид озабоченный. Ирландец в этот раз отсутствовал. И Кон пока не явился.

Вид Ширли, болтавшей со своей напарницей, меня взбодрил. С неожиданным удовольствием я вспомнил, что сегодня вечером мы с ней обедаем «У Джорджа». Конечно, она заслужила! Но главное, мы оба на несколько часов отвлечемся от всей этой истории. Вот что меня особенно грело…

Когда я проходил мимо столика стенографисток, Ширли показала мне спину. Ее напарница исчиркивала помадой тыльную сторону кисти, подбирая нужный для губ цвет. Перед ней среди нераспечатанных рулончиков стенографической ленты валялось полдюжины тюбиков с губной помадой. Видимо, она считала, что знает толк в косметике. Раздосадованный, я уже было собрался окликнуть Ширли, шутливо подтвердить, что не забыл о своем обещании, но тут девушка обернулась. Лишь на миг, которого хватило, чтоб подать мне знак: молчи!

Да что же происходит, черт побери?

Может быть, и ничего особенного. Просто Ширли соблюдает необходимую конспирацию. Нам действительно не стоило любезничать на глазах у всех.

Когда я устроился за своим столиком, ко мне вернулся мой черный юмор. Только успел раскрыть блокнот, как явился Кон. И сразу ввели Марину с безразличным, отрешенным лицом. После того как копы сняли с нее наручники, Марина повторила свой обычный ритуал: разгладила кофточку, поправила прическу, закинув за уши свисавшие пряди, проверила заколки в волосах, после чего безвольно раскинула руки перед микрофоном, вперившись в них с видом самого одинокого существа на белом свете.

Не исключено, что так оно и было. Куда ж подевались все ее дружки из консульства, те самые «другие», которых она помянула утром? Следят ли за ее судьбой тем или иным способом?

Теперь я должен на нее взглянуть с другого ракурса: словно она действительно матерая шпионка. А почему бы и нет? Все возможно. Если это действительно так, придется ожесточить свое сердце. Слишком уж оно было отзывчивым.

Болтовня стихла. Кон взглянул на Вуда. Грохнул молоточек, цирк начался.

— Господин председатель, как я вас вчера предупредил, ФБР провело обыск в нью-йоркской квартире мисс Гусеевой. Он завершился сегодня в полдень. Агенты меня ознакомили с первичными результатами, о которых я могу сейчас вкратце сообщить.