Ян-Филипп Зендкер - Сердце, живущее в согласии

Полицейский провел меня через металлодетектор, чей пронзительный писк интересовал таможенников не больше, чем полупустая бутылка с водой.

Я беспокойно вышагивала по скупо обставленному залу ожидания. Остальные пассажиры сидели, но я не могла.

Самолет уже стоял на взлетной полосе. Несколько минут назад объявили посадку на наш рейс. У меня гулко стучало сердце.

Я не хотела улетать.

Никогда еще мне не было так тяжело. Ничто не влекло меня в Нью-Йорк: ни комфорт квартиры, ни горячий утренний душ и пролистывание газеты с чашкой кофе в руках. Даже встреча с Эми и возобновление наших долгих и обстоятельных разговоров. Я поняла, что не хочу ничего обсуждать и анализировать. Игра в «за и против» меня больше не интересовала. Каждое слово было бы просто одним из множества слов. Решать должна я сама. У Ба прав: истина – в моей душе. Только я могу ответить себе, насколько свободна, насколько длинны тени и чтó держит меня в плену.

Мне захотелось еще раз взглянуть на брата. У решетчатых ворот толкались местные зеваки, тут же играли их дети, У Ба не было.

К самолету подъехал багажный пикап c вещами пассажиров. Двое работников аэропорта начали переправлять их в багажный отсек самолета. На самом дне кузова я заметила свой рюкзак.

Я не хотела улетать.

Я застыла на взлетной полосе. Стюардесса окликнула меня, последнюю пассажирку. Я тяжело поднялась по короткому трапу. Стюардесса мне улыбнулась.

Я не хотела улетать.

Стюардесса попросила мой посадочный талон. Я молча смотрела на нее. Она повторила просьбу.

– Я остаюсь.

Стюардесса продолжала улыбаться, словно не слышала моих слов.

– Я не полечу на этом самолете. Я остаюсь здесь, – пояснила я.

В ее глазах читалось замешательство.

Я улыбнулась и, ощущая слабость в коленях, спустилась на взлетную полосу. Подойдя к пикапу, указала на свой рюкзак и попросила отдать его мне. Рабочий недоуменно посмотрел сначала на меня, затем на стюардессу. Та что-то крикнула, и он отдал рюкзак.

Я вернулась в зал ожидания, стало удивительно спокойно.

Перед терминалом, в тени акации, стояло такси. Рядом я увидела машину, на которой мы приехали. У Ба стоял, прислонившись к капоту, и ждал. В руке он держал недавно сломанную ветку жасмина. Увидев меня, он не шагнул навстречу. Только тихая улыбка выдавала его радость.

Планов у меня не было, но была мечта.

Лоунджи – национальная одежда бирманцев, как мужчин, так и женщин; мужская юбка, представляет собой кусок хлопковой ткани, сшитый по боковому шву. – Здесь и далее прим. перев.

Барнетт Ньюман (1905–1970) – известный американский художник-абстракционист.

Празднество по случаю дня закладки данной пагоды. Первоначально имело чисто религиозный смысл, но затем стало обычным праздником, которое устраивается в сухой сезон (с ноября по март).

Как и традиционное «How do you do?», это своеобразный вопрос-приветствие, на который далеко не всегда требуется (и зачастую не дается) ответ.