Борис Гайдук - Плохие слова

— Почему нелюбимую?

— Видишь ли, справедливое устройство поселения никогда не подвергалось сомнению и не требовало вооруженной опоры. Запоздалое учреждение стражи многими главами семей было воспринято как попытка принуждения. Старые упустили момент, когда по намеченному пути народ можно было погнать силой.

— Силой?

— Ну да. Как, собственно, всегда и было. Но даже сейчас не все Старые видят опасность. Одни верят в свой вековой авторитет, другие просто глупы, третьи заняты хозяйством или наукой и не лезут в политику. А Ерши уже повсюду шепчут, что желание уподобиться божественным предкам — кощунство, которое скоро будет наказано. Другие сильные семьи прислушиваются к ним. Я лишь надеюсь, что, захватив власть, они не посмеют тронуть Старых, и те превратятся в жреческую касту, передающую свет Библиотеки из поколения в поколение. Может быть, потом они напишут свою Библию, в которой наша реальность окончательно станет мифом, а превращение — началом мира. Из идеи Возвращения получится приличная религия.

Я тихо радовался.

Год назад подобные опасности лишили бы ее сна. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я сумею изгнать карликов из жизни Лины.

Лина забеременела.

Я попытался узнать у психиатра, как рождение ребенка способно повлиять на ее фантазии. Доктор, жонглируя словами «вытеснение» и «замещение», высказал сдержанное предположение, что сдвиги могут оказаться положительными.

Он снова захотел познакомиться с Линой, и снова я ему этого не позволил.

Лина с удовольствием окунулась в уютные хлопоты будущей мамы. Она наблюдалась у нашего знакомого врача, и, за исключением некоторых обычных отклонений, беременность шла нормально. Лина серьезно отнеслась к прогулкам, питанию и режиму дня. Ради чистого воздуха мы сняли коттедж за городом. Лина поселилась там, а я почти каждый вечер приезжал, чтобы не оставлять ее одну. В выходные дни мы вместе ходили к лесному озеру и сидели на берегу.

Лина призналась, что почти не заглядывает к маленьким людям.

Я осторожно сказал, что так, наверное, и должно быть.

Врач сказал, что у нас будет девочка.

Я был счастлив, Лина всегда хотела девочку. Я тоже. Я надеялся, что она будет похожа на мать.

Вечером я купил бутылку вина. Ей тоже можно немного выпить.

Девочка. Маленькая, крошечная девочка.

— Там есть другие люди! — сказала бледная Лина, едва я вошел в дом.

Губы ее тряслись, в глазах стояли слезы.

Проклятые карлики!

Охотники наткнулись на свежие следы стоянки чужих людей.

К месту находки была отправлена большая вооруженная экспедиция. Судя по остаткам пищи и устройству лагеря, неожиданные соседи были дикарями, вели полукочевой образ жизни, приносили человеческие жертвы и прибегали к каннибализму.

Община взорвалась.

Старые целыми днями не расходились из Дома собраний, пытаясь найти открытию объяснение. Народу поспешно объявили, что пришельцы — знак свыше, подтверждение того, что только путь Возвращения, указанный мудростью Больших Предков, несет людям благоденствие и развитие.

Иначе — дикость, голод и лишения.

Несколько новых экспедиций нашли и другие, тщательно спрятанные следы дикарей. Пришельцы не просто были рядом, они прятались.

Ерши потребовали усиления армии. Старые не решились противиться.

Сотни мужчин были призваны к оружию и распределены по отрядам. Главы семей открыто говорили, что дикари — это наказание за гордыню Старых, пожелавших уподобиться божествам.

Поселение бурлило. Многолетний покой был нарушен.

На следующий день Лину с тяжелым токсикозом и угрозой выкидыша увезли в больницу.

Я ей позвонил.

Лина плакала.

— Ерши убили двух Старых!

— Лина, я тебя прошу, постарайся не думать об этом. Как ты себя чувствуешь?

— Мне очень плохо!

— Успокойся! Делай все, что говорят врачи. Я приеду через час!

— Ночью их увезли на отдаленный остров. У одного вырвали глаза и язык…

Я сжал зубы. Лишь бы не пострадал ребенок.

— Потом его задушили и разрубили на части.

— Лина, перестань!

— Другому жгли ноги, заставили глотать мелкие камни, а когда он уже не мог, бросили в воду. С камнями в желудке он утонул. Пока он пытался плыть, по нему стреляли из луков. Стрелы были без наконечников, они не хотели сразу его убивать!

— Лина!

— Начались волнения. Народ догадывается, что Старые убиты! Стража мобилизована, но многие люди одобряют убийство!

Я положил трубку.

Врач сказал, что еще накануне не было никаких признаков угрозы выкидыша.

…В дверь Библиотеки стучали уже несколько топоров. Андрей был убит в прихожей, Лот, Мартын и остальные ученики еще раньше, у входа. Алексану удалось скрыться в хранилище и запереться. Тяжелая дверь почти не вздрагивала под ударами. Даже поджечь ее смогут не скоро, от пожара доски защищены каменными пластинами.

Плохо, что они ворвались в приемную, и вторая, еще более толстая, дверь теперь распахнута.

Снаружи кричали, но слов было не разобрать.

Алексан бросил на пол копье и перевязал рану. Все виденное казалось тяжелым кошмаром. Что случилось с народом? Эти же люди и их отцы единогласно выбрали его в Совет много лет назад, звали на торжества, называли в его честь детей. Эти люди мирно трудились из поколения в поколение, охотились и рожали много детей. В последний год, правда, вечно недовольные Ерши затеяли смуту, но Алексан, занятый чтением и опытами, полагал, что это касается правителей, к которым он себя давно не причислял. Когда нашли стоянки дикарей, волнения усилились, и это было странно. Ему казалось, что перед лицом неведомой опасности народ должен сплотиться, а вышло наоборот — Ерши бездумно воспользовались открытием для мятежа. Сначала пропали Данил и старый Еремей, потом все войска из дальних крепостей были собраны в город, потом они приказали страже сложить оружие. Выполняя приказ Старых, стража оказала сопротивление. И тогда полилась кровь.

Неужели все-таки мстят Большие Предки? Мстят за вылазку в Город пять лет назад?

Ему тогда не удалось принять участия в экспедиции, член Совета — слишком заметная фигура, чтобы исчезнуть из Поселения на несколько недель, но Лот, Михаил и еще несколько человек сумели запутать следы и тайно добраться до Города. Времени было мало, и металл добыть не удалось. Зато были найдены еще более загадочные вещества из поздних эпох Больших Предков — стекло и пластик, продукты того, что они называли промышленностью, изобильным массовым производством.

Алексан с трепетом рассматривал предметы, к которым прикасались Большие Предки. Практической пользы от них не было, но Алексан чувствовал, что находка может оказаться рычагом, который перевернет общественное сознание. Большие Предки оставили не только Священные книги, но и след на земле, через века они протягивали своим наследникам руку помощи. Алексан готовился обнародовать чудесные открытия и истолковать их как свидетельства в пользу прогресса и просвещения.