Тереза Фаулер - Z — значит Зельда

— Добрый вечер, дамы, — обратился Джордж. — Вы сегодня невероятно хороши собой.

— Ну, я сказала Мэри — послушай, сейчас не время расслабляться, — затрещала девушка в красном. — Послушай, говорю я, это сам Джордж Натан. Может, говорю, он приведет с собой друга.

— Так она и сказала, — подтвердила Мэри.

— И вы действительно привели друга, — добавила первая, глядя на Скотта. Затем перевела взгляд на меня. — Но он, похоже, привел подругу… И еще какую! — В ее взгляде читалось неприкрытое восхищение и, кажется, даже зависть.

— Действительно. Скотт и Зельда Фицджеральд, позвольте представить вам Сюзанну и Мэри Уэлш.

— Ах, так это ваша сестра! — просияла Сюзанна.

— Нет, дорогуша. — Джордж приобнял ее за плечи и направил к дверям. — Я должен был сказать «мистер и миссис Скотт Фицджеральд».

— Но они так похожи! — возразила Сюзанна.

— Почему бы нам не начать наш вечер с аптеки внизу?

— Здесь есть аптека? — удивилась Мэри. — Я думала, это ночной клуб.

— Объясню, когда зайдем внутрь. — Джордж пропустил девушек вперед и послал нам через плечо хищную, но очаровательную улыбку.

«Аптекой» оказалось подвальное кабаре под названием «Мулен Руж». В конце темного, шумного, пропитанного дымом зала располагалась маленькая сцена с красным бархатным занавесом. На фоне нарисованного Парижа — я узнала Эйфелеву башню и знаменитые мосты — шесть девушек в летящих юбках танцевали вокруг краснощекого усача в цилиндре. Я никогда раньше не слышала такой музыки, так яростно надрывающегося аккордеона.

— Вот она какая, французская музыка!.. — обернулась я к Скотту, пытаясь перекричать шум.

Он кивнул.

— Уже устаревшая — это конец прошлого века. Но с такими танцами, — он кивнул на сцену, — какая разница?

Мы отыскали крошечный столик и расселись вокруг него. Джордж сел между сестрами, мы со Скоттом — справа от них.

Я наклонилась к Скотту.

— Теперь-то ты расскажешь про свой сюрприз?

— Потерпи еще немного.

— Знаю я ваши «немного», мистер.

— Но тогда оказалось, что ожидание того стоило, верно?

К концу представления все мы уже выпили по паре коктейлей. В голове у меня образовалась приятная легкость, и в целом я была довольна нашим вечером — настолько, что и забыла про дальнейшие планы на сегодня.

Скотт взглянул на часы.

— Уже почти девять, пойдемте наверх.

— Нас встретят? — спросил Джордж.

Скотт кивнул:

— Я забронировал столик.

— Кто нас встретит? — спросила я.

— Пара друзей Натана.

Я улыбнулась Джорджу:

— Четыре девушки?

— Твоя высокая оценка мне льстит, куколка.

— Но сперва я должен тебя подготовить, — обратился ко мне Скотт.

— Правда, — согласился Джордж. — Лучше растянуть удовольствие, чем выпить все одним залпом.

Сестры захихикали.

— Итак, — обратился ко мне Скотт, — я имел дело с людьми, которые заняты в кино…

— С кем? — встрепенулась Мэри. — Вы можете меня с ними познакомить?

— И меня! — воскликнула Сюзанна.

Скотт закатил глаза.

— Поднимайся, — прошептал он мне на ухо, заставляя меня встать.

Джордж с улыбкой приобнял Сюзанну и Мэри.

— Мы найдем вас позже, — сказал он.

Я не слишком ему поверила.

Наверху на сцене «Пале-рояль» молодая женщина в платье цвета аквамарин мурлыкала сентиментальную песню. Оркестр укутывал зал мягкими трелями. Этот клуб был в точности такой, как я видела на иллюстрациях. Я сразу поняла, почему Скотт решил поместить сюда действие рассказа.

Просторный, длинный зал с темно-коричневыми стенами, широкая сцена с прожекторами по краю, оркестровая яма и танцевальная площадка, на которой свободно поместилось бы с полсотни человек. Остальную часть зала прорезали восемь или десять рядов столиков, отгороженных друг от друга обитыми плюшем стенками и залитыми мягким интимным светом.

Наверное, в отблесках этой роскоши любой, сидящий за этими столиками, сразу казался симпатичнее. Мне понравился брызжущий энергией «Мулен Руж», но здесь я сразу почувствовала себя более утонченной, желанной, достойной всех тех взглядов, которые на меня бросали и мужчины, и женщины.

Распорядитель зала отвел нас за круглый стол у самого края танцплощадки. Сидящие за столом мужчина и женщина поднялись, чтобы поприветствовать нас. Скотт представил их как Джона Эмерсона и его жену Аниту Лус. Имена мне ни о чем не говорили, и я взглянула на Скотта, ожидая пояснений. Но он больше ничего не сказал, просто стоял, засунув руки в карманы брюк и перекатываясь с пятки на носок.

Джон Эмерсон, лысеющий мужчина средних лет, крепко сбитый, с квадратным лицом, уставился на меня и покачал головой:

— Невероятно!

— Простите? — не поняла я.

— Он говорил мне, что вы созданы для экрана, и фотография была неплохая. Но теперь я вижу: в вас есть настоящая фактурность и… какая-то сладость и тайна во взгляде. — Он обернулся к жене. — Что скажешь?

Анита была немного моложе Джона — на вид около тридцати. Симпатичная, но какая-то мрачная, задумчивая.

— Не могу не согласиться, — неохотно признала она.

— Эмм… Спасибо?

— Давайте присядем, — предложил Скотт.

Когда мы все удобно устроились, Джон Эмерсон беспомощно произнес:

— И только посмотри на них вместе. Ты был прав, Скотт. Думаю, мы можем воплотить задуманное.

— Великолепно! — обрадовался Скотт.

— Простите мою невоспитанность, — подала голос я, — но что, черт побери, происходит?

Джон Эмерсон рассмеялся.

— Миссис Фицджеральд…

— Зельда.

— Зельда, скажите, вы хотели бы стать кинозвездой?

— Кто, я? Боже… Никогда об этом не думала. Там, откуда я родом, актрисы — это очень простые девушки из небогатых семей и без хорошего воспитания, за исключением Таллулы Бэнкхед. Но, конечно, Таллу в детстве почти не виделась с отцом, а мать умерла при родах, так что ее воспитывали тетка и Джин, поэтому и она казалась простушкой…

Тут у нашего стола появился еще один человек, разом приковав к себе все взгляды. Еще бы: его лицо имело приятную овальную форму, но черты в сочетании друг с другом смотрелись просто уродливо. Похоже, в детстве он был одним из тех бедных, невзрачных ребятишек, которых избегают даже другие дети, а в семье мать обрушивает на него слишком много внимания, а отец — почти никакого. В результате ребенок вырастает с отчаянным желанием однажды заполучить всеобщее уважение.

Он был хорошо одет, в манерах сквозила елейность.

— Как чудесно встретить вас, Джон, Анита. Надеюсь, вы простите, что я вас прерываю? Мистер Фицджеральд оставил моему секретарю сообщение, что сегодня я застану вас всех здесь.

— Вы мистер Гриффит! — Скотт вскочил и протянул ему руку.

— Воистину, у меня было преимущество — я узнал вас по фотографиям в журналах. Но они не воздают вам должного, даже снимок в «Вэнити фэйр». Вам стоило бы сниматься в кино, а не писать сценарии!