Юлия Петрова - Ничья по-английски. Исповедь эмигрантки

— Самый дешевый йогурт послужит в роли «вкусняшки». Но на него нельзя тратить больше фунта.

— Недорогая упаковка печенек будет еще одним лакомством.

— Если ты любишь чай, купи большую упаковку на восемьдесят пакетиков. Их можно растянуть на двести чашек, если использовать каждый по два с половиной раза. Конечно, использованный пакетик имеет своеобразный вкус. Точнее, практически не имеет вкуса. Но это все же лучше, чем ничего.

— То, что останется, потрать на фрукты и овощи. Много по-любому не будет.

— И главное, золотое правило выживания — что бы ни случилось, всегда ешь только дома. Никаких кафе и ресторанов! Исключение можно сделать только если тебя пригласили и хотят заплатить.

Вот и все. Такие роскошества, как яйца и молоко, я могла позволить себе только когда экономила на проезде.

Кстати, проезд. Здесь были свои хитрости и уловки. Я переняла их у своих соседей. Самый простой способ сэкономить — одолжить у кого-то проездной. Мы делились многим — косметикой, одеждой и Travel-картами. Единственной проблемой было то, что все мои соседи — кроме Янека, который мухлевал с проездом еще похлеще меня — имели студенческие карты с фото. И походить на корейца мне было, скажем так, трудно. Когда я впервые взяла карту Лин Хва, меня грызли сомнения. Но очень скоро, потеряв все остатки совести, я стала пользоваться ее картой направо и налево, а иногда даже одалживала проездные парней. При входе в автобус я просто закрывала фото пальцем.

Но иногда соседей не было дома. В таких случаях мне приходилось импровизировать. Я научилась покупать карту для одной зоны и путешествовать через другие, прятаться в туалетах во время контроля и так далее. Я стала настоящим экспертом по выживанию в городских джунглях. И, к великой своей удаче, я никогда не попадалась с поличным. Да, риск всегда присутствовал. Но, как говорится: кто не рискует — тот не пьет шампанского.

Ходьба тоже помогала экономить. Старый добрый транспорт «Пешкарус» требовал много времени. Но уж чего-чего, а времени у меня было хоть отбавляй. Скоро преодолевать на ногах по нескольку километров за день вошло в мою привычку. Правда, иной раз ноги мне помочь не могли…

Одна показательная история произошла однажды поздно ночью. Видя мое отчаяние по поводу работы, Лин Хва пригласила меня в корейский ресторан на Тоттенхем Корт Роуд и выразила готовность заплатить за ужин. Конечно, я попыталась отклонить ее предложение, но она настояла. Как я уже упоминала, Лин Хва была на удивление милой девушкой.

Тоттенхем Корт Роуд оказался очень корейским местом. Там едва ли встретишь одного европейца среди десяти азиатов. Это была настоящая диаспора, которую мне очень понравилось наблюдать.

Ресторан оказался очень приличным, еда тоже, а счет вышел достаточно демократичным, так что мне не пришлось мучиться угрызениями совести. Другими словами, вечер удался. Мы так увлеклись, что забыли о времени. А, когда очнулись, часы показывали 23:00.

— Поезд! — закричала я.

Последний уезжал со станции Виктория в 23:58.

Лин Хва спешно оплатила счет, и мы вылетели из ресторана.

Вскоре мы обнаружили, что на маршруте проводятся инженерные работы, и посему автобусная остановка перенесена.

У нас ушло больше двадцати минут на ее поиски — мы метались по шумным улицам, не зная, куда именно идти. А, когда остановка все-таки нашлась, возникли новые проблемы. Автобус, в котором мы отчаянно нуждались, изменил маршрут. «Я не еду на Викторию, — бесхитростно заявил водитель. — Ждите следующего!»

Теперь у нас объективно на оставалось времени, чтобы успеть на станцию. Был вариант попытать счастья в метро, но у меня совершенно не было денег — к концу недели осталось лишь пять фунтов, да и те на еду. Я предложила Лин Хва оставить меня и ехать самой — а вдруг бы успела? Но, как настоящий друг, она этого не сделала. А брать у нее в долг я не хотела.

— Поехали на рикше, — сказала вдруг Лин Хва.

Я объяснила ей, что такая поездка влетит нам в копеечку.

— Неважно, я плачу. Всегда хотела покататься на рикше, — сказала она.

Трудно было отказаться от столь заманчивого предложения. Уж если опаздывать, так хоть с шиком. Я согласилась.

Водитель запросил невероятную цену в двадцать фунтов. И он не собирался торговаться, так что мы отправили его восвояси. Ровно столько стоило бы и такси. Но все машины стояли в пробках, а рикши были такими маневренными!

Лин Хва не собиралась сдаваться — она твердо решила добраться до станции на рикше. В конце концов ей удалось сторговаться с неким португальцем за пятнадцать фунтов. Он оказался сорвиголовой и доставил нас на место в рекордно короткое время — за тринадцать минут! И поэтому мы успели заскочить в последний вагон последнего поезда за две минуты до отправления. Какое счастье!

Но на этом история не заканчивалась, хотя мне бы этого очень хотелось. В поезде Лин Хва встретила девочку, которая жила возле нас — через два дома. Они принялись болтать на корейском, и мне ничего не оставалось, кроме как включить mp3-плеер.

У нашей соседки были какие-то невероятные чемоданы. Не знаю, что она туда положила — да мне это было и не интересно. Но у меня появилось нехорошее предчувствие, что нам придется помогать ей с этими монстрами. Ну что же, се ля ви, как сказали бы французы.

Незадолго до нашей остановки я подошла к двери, возле которой уже стояли мои попутчицы. Лин Хва представила нас друг другу. Но у меня из головы не лез треклятый чемодан, так что имя девушки я не расслышала.

— Тебе нужна будет помощь? — спросила я.

— Да, думаю, мы должны будем помочь, — сказала Лин Хва.

— Спасибо! — отозвалась девушка.

Я прикинула, как же мы потащим эти жуткие штуки по лестнице. И вдруг…

— О нет! — взвизгнула Лин Хва.

Я не сразу поняла что случилось. Несколько секунд я просто стояла и хлопала глазами. А затем до меня дошел смысл ситуации…

Мы пропустили нашу остановку. Нет, не просто пропустили — а давно проехали!!! Полнейшая катастрофа! И теперь последний ночной поезд мчал нас неизвестно куда, без денег, и с пудовыми чемоданами!

Я не смогла бы объяснить, как это произошло. Мы разговаривали, а Лин Хва держала палец на дверной кнопке. Но, должно быть, наши мозги на миг разом перестали функционировать. Одно фатальное мгновение — и произошло непоправимое!

Неожиданно меня посетило непреодолимое желание придушить Лин Хва. Но она и сама прониклась похожими настроениями.

— Я хочу сдохнуть! — проскулила Лин Хва, сползая по стенке.

Я оглянулась по сторонам. На нас были направлены многочисленные сочувственные взгляды. Но никто из пассажиров ничего не говорил. Все молчали вплоть до следующей остановки.