Катрин Панколь - Желтоглазые крокодилы

— То есть на подиуме был ваш брат-близнец?

— Да, Витторио. Скоро он будет слишком стар, чтобы заниматься этой работой. У него шиш в кармане, и он рассчитывает, что я буду его содержать. Это я-то, у которого ни гроша за душой. Знаете, вы не зря меня оттолкнули: я и впрямь не подарок.

Жозефина потрясенно смотрела на него. Брат-близнец! Потом, поскольку молчать было уже неудобно, она собрала волю в кулак и решилась:

— Я оттолкнула вас по одной простой причине… Потому что я считаю вас невероятно красивым, а я — такая уродина! Не надо было бы вам это говорить, но раз уж такой откровенный разговор, знайте, что все было именно так.

Лука смотрел на нее, разинув рот.

— Вы считаете себя некрасивой?

— Да. Некрасивой, простоватой, невыразительной, скованной. И так давно меня никто не целовал! Когда мы ехали в такси, я умирала от страха…

— И чего вы боялись?

Жозефина робко пожала плечами.

— Я постепенно исправляюсь, заметьте. И делаю успехи.

Он протянул к ней руку, погладил ее по щеке и, перегнувшись через стол, нежно поцеловал.

— Ох, Лука! — простонала Жозефина.

Он прошептал, касаясь губами ее губ:

— Если бы вы знали, какое счастье было встретить вас! Говорить с вами, идти рядом с вами, водить вас в кино, и никогда вы ничего не просили, никогда не пытались как-то надавить на меня… Я чувствовал себя так, будто это я изобрел само слово «роман».

— Потому что обычно женщины виснут на вас?

— Потому что обычно они торопливые и жадные… Я люблю неторопливо присматриваться, люблю мечтать, представлять, что может произойти — вот такой я медлительный человек. И к тому же на заднем плане всегда маячит Витторио.

— Они принимают вас за него?

— Иногда. И когда я говорю, что это не я, это мой брат-близнец, они спрашивают, а какой он, твой брат, познакомишь, а могу я тоже сниматься? А вы совсем из другого круга, вы не имеете отношения к этому миру, вы ни о чем не спрашиваете. Вы чудное виденье…

— Что-то вроде Бернардетты Субиру?

Он улыбнулся и вновь принялся целовать ее.

Дверь бистро открылась. Порыв ледяного ветра ворвался в зал. Жозефина вздрогнула. Лука встал, накинул на плечи Жозефины свое пальто, набросил капюшон ей на голову и заявил:

— Вот теперь вы точно похожи на Бернардетту Субиру…

— Помнишь, я говорила, что жизнь — как партнер по танцу. Что надо воспринимать ее дружелюбно, танцевать с ней, давать, давать не скупясь, и она воздаст тебе… Надо держать себя в руках, работать над собой, признавать свои ошибки и исправлять их, двигаться вперед… И она подхватит твой танец. Начнет танцевать с тобой. Лука вернулся, Лука говорил со мной. Лука любит меня, Ширли…

Они сидели на бортике бассейна у дома Ширли. Дома на острове Мюстик. Великолепный дом, просторный, современный. Белые кубы со стеклянными стенами, ультрасовременная архитектура невероятной изысканности. Окаймляющий террасу бассейн с видом на море. «Тут любая комната больше моей квартиры», — думала Жозефина, когда вставала утром с гигантской кровати, застеленной шелковыми простынями, и шла завтракать в столовую, откуда море казалось таким лазурным, что дух захватывало.

— Ты, пожалуй, скоро убедишь меня, Жозефина. Тоже начну со звездами разговаривать…

Ширли опустила руку в голубоватую воду бассейна. Дети спали: Гортензия, Зоэ, Гэри и Александр, которого Жозефина тоже взяла с собой. Ирис вернулась из Нью-Йорка удрученная и мрачная. Она целыми днями сидела, запершись в своем кабинете. Жозефина не знала, что произошло в Нью-Йорке. Филипп ничего ей не рассказал. Он только раз позвонил и спросил, не может ли она взять Александра на рождественские каникулы. Жозефина ничего не стала спрашивать. У нее было странное ощущение, что это ее совсем не касается. Ирис как-то отдалилась от нее. И она отдалилась от Ирис. Как будто кто-то разрезал надвое фотографию, где они вместе, и спрятал половинки по разным углам.

Она взглянула на фасад дома: громадная застекленная гостиная выходила на открытую террасу, рядом с которой они сидели. Там, внутри, белые диваны, белые ковры, низкие журнальные столики, картины на стенах. Спокойная, утонченная роскошь.

— И как ты могла жить в Курбевуа?

— Я была счастлива в Курбевуа… Там все по-другому. Для меня это была новая жизнь, а я привыкла все менять, сколько уж раз приходилось мне это делать!

Она откинула голову, закрыла глаза. Жозефина замолчала. Ширли потом все расскажет, когда сама захочет. Пусть пока хранит свой секрет.

— Хочешь, пойдем сегодня после обеда смотреть маленьких рыбок под водой? — спросила Ширли, открыв глаза.

— А что, давай. Должно быть, это красиво…

— Наденем маски, будем плавать и любоваться… Я знаю названия всех рыб. Попрошу Мигеля подготовить лодку.

Ширли жестом подозвала стоящего неподалеку мужчину и по-английски попросила его приготовить лодку и проследить, чтобы масок и трубок хватило на всех. Мужчина поклонился и ушел. «Она, наверное, сюда ездила на каникулы, когда говорила, что отправляется в Шотландию», — подумала Жозефина.

Дни летели легко и весело. Зоэ и Александр не вылезали из воды. Они превратились в маленьких золотистых рыбок. Гортензия жарилась на солнышке возле бассейна, листая журналы, которые брала со столиков в гостиной. Жозефина как-то искала аспирин и нашла в ее вещах упаковку противозачаточных таблеток, но ничего ей не сказала. Сама расскажет, когда захочет. Она доверяла дочери и не хотела больше ссориться. Гортензия тоже не нападала не нее. Правда, нежной и любящей так и не стала…

Новый год они отмечали на террасе. В бархатной тиши звездной ночи. Ширли положила в каждую тарелку подарок. Жозефина открыла свой пакет и обнаружила браслет «Картье». Гортензия и Зоэ тоже получили по браслету. У Александра и Гэри в тарелках оказались новейшие навороченные мобильники. «Так ты сможешь посылать мне фотографии и мейлы, когда мы разлучимся», — прошептала Ширли на ухо сыну, когда он поцеловал ее и поблагодарил. Ему пришлось нагнуться для поцелуя. С какой же любовью они смотрели друг на друга!

В соседнем доме тоже праздновали. Гэри и Гортензия попросили отпустить их туда в гости. Ширли, переглянувшись с Жозефиной, дала разрешение, и они убежали, на ходу дожевывая праздничный пирог. Зоэ отправилась спать, захватив с собой изрядный кусок. Александр последовал за ней.

Ширли взяла бутылку шампанского и предложила Жозефине спуститься на маленький частный пляж перед домом. Они расположились в гамаках, глядя на звездное небо. И вот, отхлебнув из фужера и запахнув парео на длинных ногах, Ширли начала свой рассказ.

— Знаешь историю королевы Виктории, Жози?

— Бабушка всея Европы, которая всех своих детей и внуков внедрила в разные королевские семьи и которая правила пятьдесят лет?