Сара Джио - Ежевичная зима

Гвен вышла за мной в вестибюль.

– На что же ты будешь жить?

– Как-нибудь выкручусь, – ответила я. – Мне это всегда удавалось. А теперь тебе лучше отправиться на шестой этаж, пока Эстелла тебя не увидела.

Гвен кивнула.

– Ладно. Береги себя, Вера.

– Обещаю.

Она исчезла в коридоре, который вел к служебному лифту. Я постояла немного, ошеломленная, не зная ни куда идти, ни что делать. Я сделала несколько шагов, а потом села в пухлое, обитое полосатым атласом кресло в вестибюле. Было приятно отдохнуть там, где могли находиться только богатые постояльцы гостиницы. Мои ступни болели, рядом с дырой на туфле образовался большой волдырь. Я закрыла глаза.

– Прошу прощения, – мои мысли прервал чей-то голос. – Я вынуждена попросить вас уйти.

Я открыла глаза и увидела перед собой Марту, администратора.

– Вам, как и всем остальным, отлично известно, что вестибюль предназначен только для гостей «Олимпика».

Я кивнула и встала.

– Прошу прощения, – извинилась я и заковыляла к дверям.

– Эта женщина – мой гость, – раздался за моей спиной глубокий мужской голос.

Я обернулась и увидела Лона Эдвардса, того самого мужчину из апартаментов в пентхаусе, с которым я познакомилась на прошлой неделе. На этот раз он был полностью одет.

– Она моя гостья, – не терпящим возражений тоном повторил он Марте.

Администратор покорно опустила глаза, не заметив смущения на моем лице.

– Да, мистер Эдвардс, конечно, – произнесла она со сладкой улыбкой, – разумеется.

После того как Марта поспешно вернулась за стойку портье, Лон посмотрел на меня и улыбнулся.

– Вас ведь зовут Вера, так?

– Да, – ответила я. – Спасибо, мистер Эдвардс, но мне не нужна помощь.

– Понимаю, но я хотел бы пригласить вас пообедать.

Я непреклонно покачала головой.

– Я не могу.

– Полно вам, мисс Рэй, это всего лишь обед, – игриво парировал Эдвардс. – Может быть, мне все-таки удастся вас уговорить?

Он щелкнул пальцами, и к нему подошел молодой невысокий мужчина.

– Да, сэр? – услужливо спросил он.

– Эндрю, это мисс Рэй. Отвези ее в салон и к «Фредерику и Нельсону». Проследи за тем, чтобы сделали все, что она захочет.

Мужчина кивнул.

– Мисс, если вы готовы, то автомобиль ждет вас на улице.

– Нет, – резко ответила я, – нет, я не могу. Вы очень добры ко мне, Лон, то есть мистер Эдвардс, но вы кое-чего не понимаете. Все дело в моем сыне. Он пропал. Его похитили. Я не могу пообедать с вами, потому что я должна его найти.

В глазах Лона появилось сочувствие, и стоило мне это заметить, как я почувствовала, насколько оно мне необходимо. Я изголодалась по сочувствию. Мои колени ослабели.

– Бедняжка! Вы обращались в полицию?

– Да. Только они ничего не делают. В полиции считают, что он сбежал.

– Я позвоню кое-кому. Я знаком с шефом полиции.

У меня немного отлегло от сердца.

– Правда?

Лицо Эдвардса вдруг стало властным и уверенным.

– Разумеется, – сказал он. – Мы вместе учились в школе. Я сам займусь этим. – Он помолчал, потом подмигнул мне. – Не обсудить ли нам детали за обедом?

Я глубоко вздохнула. В какое-то мгновение я ощутила надежду. Лон знал, что делать. Он обладал властью. Он мог мне помочь разыскать Дэниела.

– Теперь вы готовы, мисс Рэй? – поинтересовался помощник Лона.

Куда мне еще идти? У меня не осталось ни работы, ни дома, ни сына. Почему бы мне не сесть в автомобиль Лона Эдвардса, особенно если он поможет мне найти Дэниела?

– Да, – негромко ответила я и обреченно вздохнула. – Я готова.

В тот вечер Этан не пришел домой и даже не позвонил. На следующее утро я готовила яичницу-глазунью и злилась на себя за то, что остро ощущаю отсутствие мужа. Мне так хотелось положить слегка поджаренное яйцо – так он любил больше всего – на тост из цельнозерновой муки, посолить морской солью и добавить чуть-чуть молотого перца, как ему нравится, а потом отнести ему. Мне не хватало наших привычных утренних забот. Но больше всего я тосковала по улыбке Этана, той улыбке, которую не омрачало прошлое или неуверенность в будущем.

Я смотрела на яйцо, шипящее на сковороде. Вероятно, он просто остался у родителей, только и всего. Этан иногда поступал так, когда мы ссорились или когда он работал допоздна, и ему нужно было побыть в одиночестве, чтобы его никто не отвлекал. После того, как мы потеряли ребенка, он проводил много времени в родительском доме, расположенном в нескольких милях от города. Я наклонила сковородку над тарелкой, но яичница соскользнула на кафельный пол и осталась лежать там убогой горкой. Шлеп. Я смотрела на растекшийся желток, и воспоминания о прошлом вечере ударили мне в голову.

Кассандра. Я почувствовала горький привкус на языке и сразу отогнала эту мысль. Нет, он не мог. На стене тикали часы. Одиннадцать утра. И я не имела ни малейшего представления о том, где находился мой муж.

Мое сердце забилось быстрее, когда зазвонил телефон. Это он. Наверняка звонит, чтобы извиниться.

– Этан? – Я надеялась услышать голос мужа, но мой собственный голос звучал сердито и устало.

Но на другом конце провода послышался другой голос, знакомый, мужской, но это был не Этан.

– Клэр, это Доминик.

– Доминик?

– Из кафе, – несколько робко напомнил он. Я слышала утренний шум в «Лаванто»: посвистывание кофеварки, жужжание голосов, шум кассового аппарата. – Прости, что беспокою тебя и звоню домой. Твой номер есть в телефонной книге и… – Он как будто был немного взволнован. – Послушай, я не хочу, чтобы ты думала, будто я тебя преследую или что-то в таком духе. Просто я кое-что нашел для твоей статьи. Тебе определенно захочется на это взглянуть.

– В самом деле? – Я бросила взгляд на свое отражение в оконном стекле и скорчила гримасу. Тушь и тени с накрашенных накануне глаз вместе со слезами оставили мрачные дорожки на моих щеках.

– Мне нужно бежать, – продолжал Доминик. – Здесь сегодня просто сумасшедший дом, а один из наших барменов заболел. У тебя не получится заехать в кафе сегодня утром?

– Да, – ответила я, глядя в окно на остатки недельного бурана. Снег немного растаял, тротуары покрылись грязью неприятного серого цвета. Грязный снег. – Я буду через полчаса.

Я вошла в кафе «Лаванто» и в это утро увидела его совсем другими глазами. Теперь я знала, что здесь, наверху, жили Вера и Дэниел. Я огляделась по сторонам. Студенты сидели перед своими ноутбуками, счастливые пары смотрели друг на друга поверх чашек с пышной пеной. Были ли здесь счастливы Вера и Дэниел?

Доминик помахал мне рукой из-за стойки, на его белой рубашке чуть выше кармана осталась пыль от молотого кофе. Он попросил бармена сменить его возле кофеварки и подошел ко мне.