Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника»

О нет! «Карпатия» – это последняя ниточка, связывающая ее с Джо. Сойти с корабля – значит, расстаться с мужем и дочкой навсегда. Да как она вообще оказалась в чужой стране без них? Чудовищность собственного поступка вновь ошеломила Мэй. Не встречает ли кто-нибудь на берегу Эллу с семьей? Кто-то, кто может узнать ребенка? В ту ночь погибло много отцов, но что, если мать девочки путешествовала без мужа и теперь он, сгорая от нетерпения, ждет их на пирсе?

Мэй крепче прижала к себе Эллу, спрятав ее волосики под чепчиком.

Я уже не могу тебя отдать , – думала она, хотя понимала, что, возможно, придется.

Высунувшись за ограждение, Анджело махал истрепанной фотографией Марии – той, что всегда носил в нагрудном кармане, у сердца.

– Моя жена… жена… Вы не видели мою жену? – кричал он на итальянском. – Мария Элизабета Бартолини! Эй, я здесь!

– Встань у выхода Б, парень. Их распределили по первой букве фамилии. Вон там, – сказал портовый служащий, показывая на ряд ворот, через которые выходили пассажиры. Этот выход для тех, у кого фамилия начинается на Р, – прибавил он.

– Non capisco… – растерялся Анджело. – Я не понимать. – Dove Titanico? Где большой корабль?

– Это «Карпатия», приятель. Она подобрала тех, кто выжил. Если твоей жены на ней нет… – Служащий покачал головой. – Извини, брат.

Анджело заплакал.

– Нет, нет… моя жена, дочь, где они? Как мне жить без них? Они должны быть тут. Пресвятая Дева, молю, помоги мне!

Пока пассажиры медленно спускались по сходням, Мэй удалось взять себя в руки. Она видела, что праздных зевак не подпускают близко к воротам, и трогательные мгновения встречи тех, кому повезло воссоединиться с родными и близкими, происходят вдали от любопытных глаз.

Мэй неохотно сняла с головки Эллы кружевной чепчик, открыв миру ее личико и улыбку, способную растопить самые холодные сердца. Она шла в хвосте, еле переставляя ноги, туда, где за ограждением стояли толпы родственников, и с ужасом прислушивалась к радостным крикам узнавания. Мэй нарочно замедлила шаг, чтобы все могли рассмотреть дитя, но никто ее не остановил и не потребовал отдать ребенка, хотя по обе стороны от выхода стояли мужчины, которые махали фотокарточками и что-то кричали на незнакомых языках.

Элла, напуганная резкими звуками, ярким светом и большим скоплением народа, захныкала. Сердце у Мэй от волнения трепыхалось в груди, как птица в клетке, она мысленно повторяла заученную историю: дескать, заботу о ребенке ей поручил сам капитан, который приказал передать девочку только близким родственникам. Мэй медлила, ожидая, что кто-нибудь узнает Эллу в последний момент, руки у нее тряслись от страха, но прав на ребенка по-прежнему никто не предъявлял. Помешкав еще секунду, он прошла через ворота, обозначенные буквой С, и облегченно выдохнула.

В следующее мгновение она увидела Селесту, рядом с которой стоял мужчина в пальто и котелке. Наверное, супруг, предположила Мэй.

– Наконец-то! Жаль, что вам пришлось ждать, но ведь нас было так много, – улыбнулась Селеста, протягивая руки к Элле.

Мужчина приподнял шляпу и тоже улыбнулся.

– Мистер Паркс? – посмотрела на него Мэй.

– Нет, мэм. Меня зовут Джек Брайден.

Мэй пожала его руку, мужчина умолк, ожидая пояснений от Селесты.

– Мистер Брайден работает у моего мужа и приехал, чтобы доставить меня домой. Я уже сообщила, что сейчас ехать не могу. Останусь до тех пор, пока у вас все не устроится.

– Нет-нет, езжайте немедленно, вас ждет семья! – запротестовала Мэй, видя, что мужчина в беспокойстве мнет шляпу.

– Гровер очень занят – видимо, чересчур занят, раз не смог встретить меня сам. Уверена, мистер Брайден любезно согласится подождать день-другой. Я только что узнала страшную новость, Мэй. На «Титанике» спаслось всего семьсот человек. Полторы тысячи погибли. Даже представить страшно. Как много семей нуждаются в помощи! До отъезда домой я должна кое-что сделать, а еще посетить собрание комитета.

– Простите, мадам, мистер Паркс распорядился немедленно садиться в поезд до Акрона. Семья ждет вашего возвращения.

– Не сомневаюсь. Благодарю вас, Джек, но, как я уже сказала, у меня здесь неотложные дела.

В голосе Селесты Мэй уловила резкие нотки, незнакомые прежде. Она испытала потрясение, узнав о количестве жертв. Сколько же осталось вдов и сирот – таких, как она! Внезапно Мэй почувствовала себя нехорошо.

– Мне надо присесть.

– Не волнуйтесь, нас ожидает такси, – сказал мистер Брайден. – Знаете, со мной в вагоне ехал молодой человек из Акрона, и я бы хотел убедиться, что он нашел своих. Вы случайно не встречали кого-нибудь по фамилии Уэллс из Корнуолла?

Мэй и Селеста отрицательно покачали головой. Имен и фамилий они не запомнили – спасенных с «Титаника» на «Карпатии» было много.

– Давайте покинем это печальное место. Нам предоставили неплохие номера в отеле, а малютке Элле, пожалуй, пора менять подгузник.

Когда судно опустело и экипаж убрал сходни, над толпой, стоявшей за ограждением, повисла тишина. К ограждениям направлялись последние пассажиры. Анджело кричал так громко, что охрип. Главное – держать фотографию высоко над головой, а лучше протиснуться поближе к загородке, тогда Мария увидит свое лицо на карточке и поймет, что он, Анджело, тут.

Все замерли в тревожном ожидании, включая докторов и санитарок, стоявших позади пустых инвалидных колясок. Анджело следил за редеющим ручейком пассажиров. Перед ним проходили женщины в мехах и шляпках; несмотря на изможденный вид, держались они с достоинством. Вновь послышались радостные возгласы. Многие уходили вместе с новообретенными мужьями и женами, некоторые хромали и опирались на трости, загорелые лица носили отпечаток потрясения.

Сотни героев обоего пола сошли с корабля, выкликая в толпе родных. Цифры пугали Анджело, масштаб трагедии пока не укладывался в его голове. На борту «Титаника» находилось почти две с половиной тысячи человек, но «Карпатия» доставила в Нью-Йорк только семь сотен. Молва называла то одни, то другие числа. Нет, должно быть, это какая-то ошибка.

Рука, державшая фотокарточку, затекла. Через выход под литерой Б еще тянулся тонкий ручеек пассажиров. На Анджело никто не смотрел. В глазах выходивших застыли страх и пустота. Он ждал и ждал, пока мимо него не прошел последний человек. Больше никого не было. Надо раздобыть список пассажиров и свериться с ним, решил Анджело. Неужели на пароходе никого не осталось? Его жена и дочь пропали, и виноват в этом только он. Если бы Анджело вернулся в Италию, как предполагалось, он бы сам привез их сюда. А что теперь? Он просто не сможет сообщить страшную новость родственникам.