Олег Рой - Повторный брак

— Улавливаю, — смутилась Анна. Ей вовсе не хотелось выглядеть в глазах Сергея сухой деловой дамой, которая никак не может переключиться на красивые мечты.

— Сереженька, только наши путешествия будут короткими. Разнообразными, но недолгими. Ты понимаешь меня? — спросила Анна. — Мне ведь нужно будет показываться этому… доктору, наблюдаться… Он сам говорил… — Она сразу погрустнела, но Сергей не дал ей продолжить мысль:

— Это мы устроим. Это нам ничего не стоит. Он обещал навещать тебя раз в неделю? Неужели нам не хватит времени поразвлечься и вовремя вернуться? Ведь путешествовать мы тоже будем с умом. Мы ж не нанялись… Когда захотим, тогда и поедем. А захочется отдохнуть, дома поболтаемся. В цирк сходим, на выставку какую-нибудь, в зоопарк, в музей Калинина…

— Его уже закрыли, — машинально ответила Аня.

— Ну, в другой музей. Их полно. Я в Москве и половины музеев за свою жизнь не посетил. А ты?

— А тебе это надо? — ответила вопросом на вопрос Анна.

— Честно говоря, не очень. Я бы лучше сходил на какую-нибудь необычную выставку. Например, тирольских шляп. Вчера видел рекламу по телеканалу «Культура». Так интересно.

— На шляпы и я хочу посмотреть. Правда, мне больше нравится тирольское горловое пение — йодль.

— Послушаем и этот йодль, — твердо пообещал Сергей. — Жаль, что сейчас ночь и нельзя сбегать в магазин за блокнотиком. Как бы к утру не забыть про Венецию, тирольские шляпы и тирольское пение.

— Можно я в ежедневник запишу? — робко спросила Аня.

— Ладно, так уж и быть, на первый раз можно. Завтра обязательно перепишешь. Ну почему у нас ночью не работают магазины канцтоваров?! — в отчаянии возопил Сергей. — И это тогда, когда он нам крайне необходим! А ведь есть город, где жители испытывают в нем постоянную нужду и его даже на ночь не закрывают.

— Ой, и где это? — живо поинтересовалась Анна.

— Этот славный город — Париж. И мне о нем рассказывал Олежка Коняев. А ему верить можно.

— И что же это его ночью понесло в магазин «Канцтовары»?

— Да он в августе возил туда экскурсию московских старшеклассников из какого-то крутого колледжа. Показывал достопримечательности, рассказывал всякие умные вещи, одним словом — приобщал к французской культуре. Учительница у них была строгая и по вечерам запретила ребятам куда-либо ходить, носилась по номерам и все время их пересчитывала. К ночи ее силы, естественно, иссякали. Она без задних ног валилась спать в полной уверенности, что деток от ярких впечатлений уже тоже сморил сон. Вот они к нему и подкатились: «Олег Николаевич, мы так хотим ночной Париж посмотреть! А завтра уже уезжать… Умоляем, пойдемте с нами!..» Олежка человек сговорчивый, собрал их, выстроил парами, велел никому не отставать, а то бошки поотрывает, и повел по бульвару Капуцинов. Вот они идут, идут, народу довольно много, но все сидят в открытых кафе. А нашим тинейджерам кафе ни к чему, им нужны зрелища. Тем более — двенадцать мест одновременно им ни одно кафе предложить не сможет. Идут они, идут…

— Сережка, ты прямо как былину рассказываешь: «…идут они, идут…», долго им еще идти? — нетерпеливо перебила его Анна.

— Молчи, женщина, когда мужчина говорит! — строго одернул ее Сергей. — Вот они идут и идут, девицы ныть начинают: «Олег Николаевич, а где же здесь открытые магазины? Почему они все на больших замках, в витринах свет не горит, никто нас с распростертыми объятиями не встречает и парижским товаром не заманивает?..» — Он действительно стал имитировать былинный лад. — А Олег, повидавший в жизни многое, отвечает этим жадным до заморского тряпья детишкам: «А потому, дети мои, что ночью все магазины закрываются! Продавцы тоже люди — спать хотят…»

И только сказал он им эти слова, как дети углядели сияющие огнями витрины, распахнутые гостеприимно двери, вежливых охранников, заманивающих покупателей и с радостными воплями ломанулись в этот магазин. Олег мне рассказывал, что сам был немало поражен, что нашелся-таки один открытый магазин в ночном Париже. И представь себе, как были разочарованы наши юные соотечественники, когда магазин оказался набит канцелярскими товарами. Ничего не поделаешь, пришлось покупать ручки, карандаши, календари, блокноты, ароматические ластики, органайзеры… И заметь, дорогая, ежедневники. Притом оказался такой широкий выбор этого добра, что они все бродили и бродили, выбирали и выбирали, громко перекрикиваясь между собой, как в лесу. Магазин-то большой, и то и дело кто-нибудь терялся. Немногочисленные покупатели на них оглядываются, продавцы дивятся — русское нашествие на магазин канцтоваров среди ночи. А наши парни спустились этажом ниже и собрались уже навеки поселиться среди музыкальных дисков, коими тоже оказался богат этот волшебный ночной магазин. Олег и сам там застрял. Говорит — нигде не видел такого несметного количества дисков. В общем, провели они там много времени и получили массу впечатлений. А также накупили всякой дребедени полные рюкзачки.

Он перевел дыхание.

— С тех пор я так мечтаю попасть в этот магазин! — сказал доверительно Сергей своей любимой, которая слушала его, как сказочника, отскрыв рот. Глаза у нее горели. Из чего Сергей сделал вывод, что он неплохой рассказчик, и это надо иметь в виду, применяя в лечении Анны художественное повествование как один из методов психотерапии. От Олега он наслушался много подобных историй, будет чем отвлекать Аню от печальных мыслей.

— Завтра запишу в блокнотик: «Канцтовары», — с улыбкой пообещала Анна. — Мечты должны сбываться.

— Ладно, смотаемся и туда. А теперь давай спать, дорогая. Тебе вредно всю ночь напролет куролесить. Пускай тебе приснится этот волшебный магазин, призывно сияющий в ночи яркими огнями, с гостеприимно распахнутыми дверями. Да, там в витрине стоит мотоцикл. А на нем сидит картонный Майкл Джексон. По этим приметам мы и найдем единственный в мире ночной магазин «Канцтовары», — пафосно закончил свой рассказ Сергей и закутал уже совсем засыпающую Анну в одеяло, как в кокон.

«Никому не отдам!» — еще раз подумал он про себя и решил не спать, а смотреть до утра на лицо своей любимой. Но события этого длинного дня, которые развивались против всякой логики и ожиданий, сморили и его. Уже засыпая, он смутно подумал: «Какие сюрпризы иной раз преподносит жизнь: утром я был женихом одной женщины, а ночью засыпаю в постели с другой…»

Почему-то это обрадовало его, и он уснул с улыбкой на губах.

Анна проснулась поздно, поскольку еще вечером они отключили все телефоны. Сергея рядом не оказалось, но она слышала его возню на кухне. Первая мысль была: Сережка вернулся! На душе сразу стало радостно. Но тут она вспомнила о пророчествах экстрасенса Лодкина, и на нее навалилась тоска. Правда, вчера все казалось еще хуже, вчера она не сомневалась, что уже больна тяжкой неизлечимой болезнью. Но ведь Лодкин ничего подобного не говорил. Да, правда, что утро вечера мудренее… Она давно заметила, что вечером проблемы кажутся намного сложнее, чем утром.