Татьяна де Ронэ - Русские чернила

Немного нервничая, Николя поискал глазами Дагмар Хунольд, но ее не было видно. Месье Вонг и мадемуазель Минг, оба в черно-красных кимоно, с достоинством ему поклонились. Гомики в льняных костюмах – один в бежевом, другой в белом – с заученной непринужденностью беседовали с Алессандрой и ее матушкой. Обе дамы кутались в джеллабы, расшитые стразами.

Нельсон Новезан, уже сильно подшофе, опирался на какую-то авантажную блондинку, затянутую в кожаный костюм. Она, несомненно, и была царицей его ночей. Николя улыбнулся и молча поднял бокал. Новезан в ответ подмигнул и принялся стеклянным взглядом раздевать Мальвину. Той стало противно, и она повернулась к нему спиной.

Двойники Натали Портман явились вместе с лабрадором, и все головы разом повернулись, чтобы на них полюбоваться. Николя тоже повернулся, только очень осторожно, пока Мальвина просила у официанта стакан воды. Под воздушными платьями из розового муслина в горошек угадывались стройные загорелые ноги в умопомрачительных туфлях на красной подошве. Как раз перед тем, как поймать на себе укоризненный взгляд Мальвины, он успел отвести глаза на лабрадора.

Лысый человек в роговых очках и блейзере цвета морской волны представился как доктор Отто Геза, управляющий отелем. С ним был американский актер лет пятидесяти, атлетически сложенный блондин. Его имя вертелось у Николя на языке. Вот черт, как же он забыл, ведь он же видел столько фильмов с этим парнем…

– Ну, синьор Кольт, когда мы можем надеяться прочесть вашу новую книгу? – произнес Геза с широкой улыбкой.

Николя в ответ натянуто улыбнулся и отделался давно заготовленным ответом:

– Как только ее закончу.

– Моей жене очень понравился «Конверт», – пробасил американский актер, растягивая слова и не вынимая изо рта сигареты. – Она весь уик-энд с ним не расставалась. Что до меня, то я видел только фильм, книгу я вряд ли отважусь прочесть. Робин была неотразимой Марго, правда? Я уверен, фильм вам понравился.

Николя был с ним полностью согласен. Американец продолжал разглагольствовать, и многие из гостей, узнав его, здоровались с ним и улыбались. И Николя тоже узнали. К нему нетвердыми шагами, не обращая внимания ни на Мальвину, ни на доктора Геза, ни на американца, направилась уже изрядно выпившая супруга бельгийца. Ее звали Изабель, и все попытки Николя уйти от разговора с ней оказались тщетны.

– Ох-ох-ох! – задыхалась она, моргая глазами и цепляясь за кулон, словно тот хотел соскользнуть с ее трепещущей груди.

От жары у нее поплыл тональный крем, и на лице четко обозначились морщины.

– Поверить не могу, что вы оказались здесь, на этом островке у побережья Тосканы, вдали от сумасшедшей толпы, как раз тогда, когда я читаю вашу книгу! Обязательно расскажу сестре и маме, они прочли ее раньше меня и сразу сказали: «Изабель, прочти обязательно Николя Кольта, тебе понравится». А я сразу не смогла начать, у меня очень много дел, я держу бутик на проспекте Луизы в Брюсселе, ну, вы, конечно, знаете Брюссель, я где-то читала, что ваша мама бельгийка. Это невероятно, вы обязательно должны у нас отобедать, со мной, моим мужем, сыном и дочкой. Это будет божественно, как вы думаете… О, позвольте мне сделать ваше фото, я пошлю сестре, она будет в восторге, подождите минутку, я что-то не разберусь, как работают эти телефоны… куда нужно нажать…

– Мама…

Дочь одним словом, которое прозвучало как приговор, вернула мать к действительности.

– О боже мой, мне так неловко, я слишком увлеклась, я только хотела…

Николя смущенно отвел глаза и принялся смотреть на море, а дочь тем временем увела мать, крепко взяв ее под руку.

– Наверное, с вами так часто случается? – усмехнулся американец. – И со мной тоже. Когда-то на то были веские основания.

– Да полно, Крис, – вмешался Геза, – я уверен, что дамы и теперь вешаются вам на шею.

Крис. Николя силился вспомнить. Американский актер, блондин, около пятидесяти… Крис… Где-то он его видел. Николя обвел глазами террасу: никаких следов Дагмар Хунольд. Да она ли это была нынче утром? Как узнать наверняка? Можно, конечно, завтра утром, направляясь в бассейн, с невинным видом спросить у стойки регистрации: «А правда, что здесь Дагмар Хунольд?»

Мальвина о чем-то болтала с геями. Николя порадовался, что с нее постепенно сходят робость и закомплексованность. Ей гораздо больше по душе было проводить вечера на диване перед телевизором. Такая юная и хорошенькая! Когда он был с Дельфиной, ведущая роль принадлежала ей. А теперь, в тандеме с Мальвиной, роль заботливой матери играл он. Это было приятно, но порой обременительно. Мальвина вообще любила все усложнять. Иногда она молчала целыми днями, и он не знал, как себя с ней вести. Но когда на нее находило, она напоминала ему Гайю, дочь Дельфины, большую мастерицу капризничать и закатывать скандалы.

Николя старался не попадаться на глаза бельгийке: она окончательно опьянела, и зубы у нее были противно выпачканы красной помадой. Но теперь его поджидала другая опасность: к нему бочком, как крабы, медленно, но верно подбирались Алессандра с матушкой. Пришлось, кивнув месье Вонгу и мадемуазель Минг, направиться к бару.

Он выпил уже три бокала, четвертый будет явно лишним, а потому у бармена он спросил минеральной воды с газом. Настала ночь, но было все еще очень жарко. Николя вспомнил Сабину и не смог удержаться от улыбки. Ну что тут, в конце концов, плохого? Текст вместо секса. Да в самом деле, ничего страшного. Чисто виртуальная история, ни контактов, ни флюидов, идущих от тела. Никакой физической связи. Конечно, если бы Мальвина обнаружила хоть одно послание от Сабины, ему было бы трудно ей что-либо объяснить. Но этого не случится. Он глаз не спускает с «Блэкберри», и даже если аппарат попадет к ней в руки, она должна будет набрать пароль.

– Что-нибудь еще, синьор?

Ему радушно улыбался Джанкарло, сорокалетний здоровяк с эмблемой отеля на лацкане пиджака.

– Нет, спасибо.

– Надеюсь, вам нравится здесь, в «Галло Неро».

– Очень нравится, спасибо, Джанкарло.

– Здесь хорошо, правда? Конечно, если вы любите жару.

– Люблю, – ответил Николя. – Я сюда и приехал, чтобы три дня погреться на солнышке.

– Приятно видеть здесь людей вашего возраста. Обычно наши постояльцы – люди пожилые.

И он так энергично принялся взбивать коктейль, что Николя на него загляделся.

– Иногда выдается такое лето, что от стариков просто спасу нет, – поморщился бармен, понизив голос, и продолжал со своим очаровательным итальянским акцентом: – Этого нельзя говорить, когда поблизости доктор Геза, но мне порой кажется, что сюда переселился дом престарелых.

И он подмигнул.

– Вы шутите! – рассмеялся Николя.