Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов

Но вернемся к моим планам. Последний пункт нуждается в разъяснениях. Я решил, что накачать мышцу-другую мне не повредит, но нет, это не потому, что я купился на поверхностное, сексистское представление о том, что рекламная индустрия называет привлекательным «мужественным» образом, и не потому, что надо мной начали подтрунивать, по крайней мере не в открытую. Дело всего-навсего в том, что я довел свой туберкулезный вид до его логического завершения. Кроме того, еще со школьной скамьи я руководствовался принципом, что можно быть либо умным, либо спортсменом, и это две взаимоисключающие вещи, но ведь на самом деле нет причин, которые мешают развивать и то и другое: вот Патрик Уоттс, например, умен и очень даже спортивен, пусть у него и есть некоторые проблемы личного плана. Возможно, еще лучший пример – Дастин Хоффман в фильме «Марафонец»: он и спортивный, и умный, и у него есть целостность натуры – такой парень легко может пробежать пять миль со связкой библиотечных книг под мышкой. Или возьмем пример из реального мира – Алису Харбинсон. Алиса Харбинсон обладает поразительно свежим лицом, здоровьем и умом. По крайней мере, она была такой, когда я в последний раз видел ее. Две недели и три дня назад. Целую вечность назад.

Не стоит беспокоиться. Я сублимирую всю эту энергию в интенсивные занятия фитнесом. Я в точности придерживаюсь строгого ежедневного режима, составленного в стиле Канадских королевских ВВС, согласно которому мой день начинается с того, что я засовываю ноги под шкаф, убедившись сначала, что он на меня не свалится, потом делаю подъем туловища (восемь раз) и отжимания (четыре раза). Это все хорошо, но у меня не возникает ощущения, что я проделал настоящий, полный комплекс упражнений на все группы мышц, так что немного дополнительных упражнений мне не помешают. Нужно потягать железо. Таким образом, я решаю потратить свои рождественские деньги на снаряды для занятий тяжелой атлетикой.

Я ем здоровый, питательный завтрак, приобретенный в магазинчике на углу, – батончик мюсли в шоколаде и литр натурального ананасового сока «Джаст джус», затем скаутский марш-бросок (тридцать минут – бегом марш, тридцать минут – шагом марш) в центр города; эта дистанция кажется бесконечно длинной, особенно если бежишь трусцой в спецовке и джинсах. Но я не останавливаюсь, бегу по улицам, заваленным остовами новогодних елок, которые мусорщики не хотят вывозить. То и дело я испускаю тихие отрыжки, пахнущие ананасовым соком. Очень скоро бок пронзает острая боль – намек на то, что мне необходимо уделять большее внимание здоровью своей сердечно-сосудистой системы, но этим можно заняться и попозже. Мой приоритет номер один – это увеличить мышечную массу и сделать мышцы более рельефными. Я не хочу стать таким раздутым, как боксер и штангист, а вот фигура спортивного гимнаста, как у одного из тех парней с параллельных брусьев, – это как раз для меня. Если в какой-то момент мне покажется, что мои мускулы становятся гипертрофированными, я сразу же прекращу нагрузки.

Обливаясь ручьями пота, я захожу в спортивный магазин сразу же после его открытия. Я, наверное, второй раз в жизни захожу в магазин спорттоваров, потому что до сих пор все спортивные костюмы покупала мне мама. Я сильно волнуюсь перед тем, как войти, словно собираюсь к фотографу или еще что-то в этом роде. Оказавшись внутри, я вижу перед собой помещение, которое сильно отдает раздевалкой для мальчиков, и это ощущение усиливается продавцом – он примерно моего возраста, коренастый и угрюмый, и подходит ко мне с таким видом, будто собирается шлепнуть меня мокрым полотенцем.

– Парень, помощь не нужна?

– Спасибо, я просто смотрю! – отвечаю я этаким голосом-чуть-ниже-чем-обычно, затем начинаю прогуливаться по магазину, опытным глазом оценивая ракетки для бадминтона, затем как бы мимоходом подхожу к гантелям.

Их две штуки, и сделаны они из прочного железа, их вес можно регулировать, так чтобы я мог постепенно наращивать нагрузку, пока не стану похож на Адониса, но не более того. В этих гантелях есть нечто само собой разумеющееся, поэтому после того, как я выясняю, что, да, они тяжелые и сделаны из железа, в отличие от тех, крашенных в серый цвет пластмассовых, и, да, я могу их себе позволить – стоят они 12,99 фунта, я сразу же тащу их к продавцу. И только после того, как я протянул продавцу деньги, а он упаковал гантели в толстый пластиковый пакет, я понимаю, что сделал весьма примитивную логистическую ошибку: домой мне их не донести.

Первые двадцать пять ярдов я убеждаю себя, что это возможно, если идти достаточно быстро, и я перебрасываю пакет в другую руку, когда боль от пластика, врезающегося в плоть, становится невыносимой. Но за «Вулвортом» происходит неизбежное: у пакета разрывается дно, и железяки падают на асфальт с таким индустриальным грохотом, что покупатели, в основном молодые мамаши с чадами в колясках, оборачиваются и смотрят на меня, потом на гантели, а я отвечаю выражением лица «и кто засунул мне гири в пакет?!». Тротуарная плитка, похоже, не повреждена, но одна гантель все еще тяжело катится по направлению к аптеке, как маленький танк, так что мне приходится делать рывок к ней и подставлять ногу, чтобы остановить ее, что вызывает определенное веселье среди мамаш, которые показывают на меня пальцем, словно говоря своим детишкам: «Посмотри, какой смешной недоразвитый дядя». Я беру по гантели в каждую руку и быстро ухожу прочь. Дойти удается до магазина модной одежды «Дороти Перкинс» – еще ярдов двадцать, – где мне приходится снова остановиться, чтобы отдышаться. Когда я прислоняюсь к витрине, гантели замечают какие-то девчонки и начинают смеяться надо мной. Я решаю использовать инерцию для продвижения вперед – вся штука в том, чтобы идти и не останавливаться. Если я буду идти, все будет хорошо. В конце концов, осталось не более мили с четвертью.

Когда я выхожу из торгового центра, перехожу через дорогу и иду по жилым кварталам, становится намного проще делать регулярные остановки для отдыха без лишних взглядов прохожих. Я жду, пока восстановится дыхание, потом поднимаю гантели (руки при этом свисают, как у бабуина) и, спотыкаясь, совершаю короткие перебежки по улице, словно под пулеметным огнем, пока выдерживает сердце. Я чувствую себя так, словно меня только что воскресили. Я весь потный, лицо красное, плечи растянуты, вывихнуты и жутко болят, руки неестественно, как в мультиках, вытянуты, а металлический решетчатый узор на ручках гантелей оставил на моих ладонях неизгладимый отпечаток, отчего они стали похожи на сырые лапы рептилии. Сегодня вечером у меня персональная консультация, а я еще и близко к дому не подошел, поэтому я снова поднимаю гантели и бегу.