Эмма Хили - Найти Элизабет

Хелен слегка отстраняется, и я, шаря в кармане, подхожу к столу. Не могу понять, зачем я попросила привести меня сюда, у меня есть извещение библиотеки на полоске бумаги, но оно обращено к Элизабет, а не ко мне. Сидящий за столом мужчина убирает с глаз челку, и меня на миг охватывает панический страх. Меня пугает его испытующий взгляд, пугают тысячи книг на полках. Если бы я даже знала, что мне нужно, как бы я могла это найти?

– Я ищу кое-что, – сообщаю я библиотекарю. – Просто не могу вспомнить, знаете ли…

– Книгу?

Я отвечаю, что да, должно быть, книгу, и он уточняет, какую именно, но я не знаю. Он спрашивает о том, художественная она ли нет.

– Нет, нет, никаких художеств, – отвечаю я. – Это чистая правда, только мне никто не верит.

Лоб библиотекаря собирается складками, и он прикрывает морщины, приглаживая челку.

– Что это за история? – спрашивает он. – Может, тогда я смогу помочь вам в поисках.

– Это история Элизабет, – отвечаю я.

– Элизабет? Это что, такое название книги?

Я наблюдаю за тем, как библиотекарь необычайно гибкими пальцами набирает что-то на клавиатуре компьютера.

– С этим названием кое-что есть в разделе детективной литературы, – сообщает он и указывает в сторону полок, где стоят детективы.

Хелен просматривает какие-то газеты, и поэтому я иду к книжным полкам одна. Здесь не так много книг, как было раньше. Сейчас здесь почти все пространство занимают компьютеры. Они кажутся мне очень яркими и притягательными. Я несколько раз пыталась освоить компьютер, но поняла, что никогда не научусь на нем работать. На ребре полки написано слово «детективы». На ней длинный ряд книг, на обложках которых изображены кости или капающая кровь. В основном эти обложки темные, с яркими, светящимися буквами. В них есть что-то зловещее, пугающее, и я вряд ли решилась бы войти в мир этих книг, но я все-таки беру одну из них и читаю аннотацию. Она о женщине, сбежавшей от серийного убийцы. Ставлю книгу обратно на полку. Рядом с ней еще четыре книги в светлых обложках. Действие в них происходит в России и связано с какими-то тайнами. Нет, это явно не для меня. В моей жизни и без них хватает тайн.

Хелен тихо подходит сзади и тоже рассматривает обложки.

– Нет, эти я даже в руки не возьму, – признаюсь я. Хелен просит меня говорить тише и даже оглядывается по сторонам, но в зале практически никого нет. – Раньше мы засушивали между книжных страниц цветы, – добавляю я. – Мы со Сьюки, когда я была маленькой.

Мы пробовали составлять из них картинки, но нам это никогда не удавалось. Много лет спустя я находила их между страниц купленного отцом собрания сочинений миссис Радклиф [3] Радклиф (Рэдклиф, 1764–1823) Анна – английская писательница, одна из основательниц готического романа. Один из самых популярных ее романов – «Тайны Удольфского замка» (1794). : сплющенные и засохшие незабудки, цветы чистотела, лютики или фиалки. Мы также засушивали травинки и лепестки клевера.

– Знаешь, Хелен, когда она в последний раз пришла к нам на ужин, я помню, что подарила ей заколку для волос, и она положила ее в книгу в твердой обложке и сильно сжала. Заколка хрустнула, и все ее зубчики сломались и вылетели. Она сказала: «Очень красивая вещь, спасибо, дорогая» – и, прежде чем выйти за дверь, поцеловала меня. У меня на лбу остался след помады.

Мне кажется, что все именно так и было. Хелен так не считает, но сейчас не хочет со мной спорить. Мне же нужна книга, иначе зачем мы здесь находимся?

Но мне ничего не нравится, и мы направляемся к двери. По пути к выходу проходим мимо стола. У мужчины странные гибкие пальцы, и когда он смотрит на меня, то поправляет челку. Его пальцы сами похожи на челку, вернее, бахрому на торшере персикового цвета. Какое-то мгновение мне кажется, что я сейчас увижу книжные полки, часы и пустые цветочные горшки, поставленные на стол, но это всего лишь тележка для книг. «Тайны Удольфского замка» нужно поставить обратно на полку. Я беру с тележки том и взвешиваю его в руках, затем прикасаюсь к обложке и легко встряхиваю, думая, что из книги должно что-то вылететь. Корешок книги издает скрип.

– Эй, послушайте! – окликает меня сидящий за столом мужчина. – Что вы делаете? Так нельзя обращаться с книгами!

– Извините, – бормочу я и роняю книгу на стол. – Я всего лишь должна была проверить.

С этими словами я выхожу на улицу. Хелен идет следом за мной.

– Мы идем домой? – спрашиваю я.

Она не отвечает, и это, похоже, означает, что мы направляемся именно туда, но она просто не хочет ничего говорить. Я, прищурившись, смотрю на дочь, но не могу понять, делает ли она какой-то жест. Не могу этого понять, потому что солнце светит прямо в глаза. Ее силуэт очерчен светом. Он какой-то округлый, этот силуэт. Как будто его вырезали по лекалу или же вынули из формы для выпекания тартинок с джемом. Хелен шагает немного впереди, и я пытаюсь ее догнать.

Я закрываю один глаз и продолжаю идти. Мне нужно лишь следить за тенью Хелен, шагающей впереди. Нужно лишь сосредоточиться на ней и не беспокоиться по поводу того, куда я иду. Не беспокоиться о людях, машинах или солнце, а просто сосредоточиться на тени Хелен. Я не должна упускать ее. Она приведет меня к Сьюки.

– Мама! Подожди!

Я оборачиваюсь и вижу, что солнечный свет падает моей дочери в лицо. Как она оказалась позади меня? Она что, всегда была такой сморщенной? Замечаю те места, где веснушки сливаются с морщинками в уголках рта. Хелен слишком много времени проводит под открытым небом, и это плохо для кожи, это сильно ее старит. Сколько же ей лет? Я должна это знать.

– За кем ты идешь следом? – спрашивает она.

Я на мгновение задумываюсь, пытаясь вникнуть в смысл ее слов.

– За Дугласом, – отвечаю я. – Я шла следом за Дугласом.

Именно его тень, упавшая на живую изгородь из кустов ежевики, подсказала мне, что он рано пришел домой. Через мгновение я услышала, как скрипнула дверь кладовой. До моего слуха донесся скрежет ложки по стеклу. Я проснулась и, прежде чем тень нашего жильца снова упала на изгородь, оделась, не желая упустить возможность проследить за ним, когда он вновь шагнет за порог. Я несколько недель болела и провела это время в постели, думая обо всем, прокручивая в голове разные мысли. Я была уверена, что он что-то замышляет. Не зря же он рылся в чемодане Сьюки и разговаривал с сумасшедшей женщиной в парке. Теперь, когда в доме начала исчезать еда, я решила выяснить, кто это делает. Стараясь держаться вплотную к стене, как лента, намотанная на катушку, я неслышно увязалась за ним следом.

Мне с трудом верилось, что я наконец выбралась из постели. Я чувствовала, что ноги не слушаются меня. В уличном воздухе крепко пахло хвоей, а глаза слепило солнце. Идти вперед было нелегко, как если бы в лицо мне дул сильный ветер. Я так привыкла к полутемной комнате с занавешенными окнами, что солнечный свет был подобен горсти песка, брошенного в глаза.