Эмма Хили - Найти Элизабет

На обратном пути я смотрюсь в зеркало. У меня вроде бы была губная помада и она размазалась. Мне становится не по себе из-за этого. Обычно я не пользуюсь губной помадой, не терплю, когда она размазывается по всему рту. Я отрываю кусок туалетной бумаги и вытираю ею губы и, перед тем как выйти из туалета, споласкиваю под краном пальцы. За дверью кофейня. Я не узнаю ее. Хватаюсь за сумку и беспокойно оглядываю помещение. Где-то здесь должна быть Хелен, но я не могу ее найти.

– Сюда, бабушка.

Какая-то девушка. Она очень похожа на Хелен, но значительно моложе. У нее светлые кудряшки и пирсинг в губе. Она улыбается мне и словно хочет задать какой-то вопрос.

– Пойдем? – спрашивает она. – Ты сможешь дойти? Автобусная остановка через дорогу.

Она протягивает мне куртку, не мою, но я позволяю девушке набросить ее мне на плечи. Мне не хочется ничего говорить. Надеюсь, владелец куртки не против. Молодая Хелен ведет меня к выходу. Она идет впереди, но постоянно протягивает руку назад, чтобы убедиться, что я следую за ней. Мы доходим до автобусной остановки.

– Ты знаешь, – спрашиваю я, когда мне удается немного отдышаться, – где лучше всего сажать кабачки?

Она улыбается и пожимает плечами.

– Не знаю. Спроси у мамы. Хотя все-таки, наверное, не стоит. Подобные вопросы выводят ее из себя. Это все равно что спросить у нее, где Элизабет.

Она взвизгивает от удовольствия при мысли о таком вопросе и помогает мне сесть на скамейку. Автобус приходит довольно быстро, и Хелен, или кто она там такая, без труда находит мой проездной в сумке.

– Куда ты меня везешь? – спрашиваю я.

Я несколько раз задаю ей этот вопрос, но не могу расслышать ответ. Я надеюсь, что мы едем туда, где есть чай. Сегодняшнее путешествие меня страшно утомило. И мне так хочется выпить чашечку чаю. Мы выходим из автобуса и проходим пешком несколько улиц. Прямо посередине дороги валяется много мусора. В основном газеты. Полагаю, что мусорщики сегодня утром все-таки приезжали. Хелен подводит меня к дому. Это новый дом, недавно построенный. Мне он не нравится. Мне никогда не нравились новые дома. Никогда не знаешь, что спрятано под ними. У Элизабет тоже новый дом, и он мне не нравится.

– Хелен, здесь что-то не то, – замечаю я. – Это не мой дом.

– Я Кэти, бабушка, – отвечает она. – И теперь ты живешь с нами. Помнишь? Ты же переехала к нам.

Я оглядываюсь на дорогу. Мусор там скапливается вокруг уличного фонаря. И внезапно я вспоминаю, что мне нужно сделать.

– О, Хелен, мне нужно поехать в город, – говорю я, поворачиваясь. – Мне нужно поехать в тот офис.

– В какой офис, бабушка? Это невозможно. Мы же уже дома.

– Я должна поехать в офис «Эха», – отвечаю я.

– Зачем? Ты что, собираешься разносить газеты?

Я не могу улыбаться. Дело чрезвычайно важное, и я ни в коем случае не должна о нем забыть.

– Нет, – говорю я. – Мне необходимо поместить одну из этих вещей в газету. Для Элизабет. – Я никак не могу вспомнить нужное слово. – И сообщить, что я ее ищу.

– Что? – переспрашивает Хелен, она идет рядом со мной. – Что-то типа объявления?

Я не уверена, правильно ли она выражает мои мысли, но согласно киваю.

– Не думаю, что это хорошая идея, – отвечает она. – Мне кажется, что маме она не понравится.

– А разве я не твоя мама? – спрашиваю я.

– Нет, ты моя бабушка. Я – Кэти. Кэти, твоя внучка.

Я останавливаюсь и гляжу ей в лицо. Да, я узнаю ее. Конечно, узнаю. Но если не считать пирсинга в губе, она со своими светлыми локонами вполне могла бы сойти за Хелен много лет назад. Вот только выглядит она заметно счастливее. Моя дочь, по-видимому, совсем неплохая мать. По крайней мере, лучше, чем когда-то была я.

Мы возвращаемся к новому зданию. Дорога усыпана семенами, головка подсолнечника отвалилась и лежит на стене. Кэти вытаскивает ключ.

– Здесь какая-то ошибка, – говорю я ей. – Это не мой дом.

Кэти сжимает мою руку.

– Все равно давай зайдем ненадолго, бабушка, – просит она. – Мама сказала, что купила кофейный пирог.

– Я не люблю кофейные пироги.

– Ну а как насчет бананового сэндвича? Вчера он тебе понравился.

– О да, верно, – подтверждаю я.

В пору моего детства банановые сэндвичи были настоящим деликатесом, и я частенько просила их вместо обеда. Хорошо помню, как рассчитывала получить банановый сэндвич на ленч в тот день, когда снова встретила Нэнси, ту самую Нэнси из вокзальной гостиницы.

Я стояла в очереди за овощами. Очередь была длинная, а снаружи выстроился ряд колясок; из каждой выглядывала маленькая головка, которая время от времени писком звала свою маму. Все стояли за бананами, которые грудой лежали на витрине. Груда была огромная, и как-то сама собой возникала уверенность, что и мне обязательно что-то достанется, но я все-таки старалась особенно не думать о бананах, чтобы не сглазить. Я прислонилась к кирпичной стене и стала строить рожи детям в колясках. Аромат разогретых солнцем фруктов окатывал меня, подобно потокам воды.

Мама послала меня сюда с набором наших продовольственных карточек, так как ей с отцом пришлось провести целый день в полиции, которая занималась поисками Сьюки. Сержант Нидхэм предложил проследить путь моей сестры от дома до гостиницы и от гостиницы до нашего дома, чтобы отыскать те места, где она могла «пропасть». Мне в голову пришла блестящая догадка – сержант предлагает подобные вещи, просто чтобы чем-то нас занять, но маме я, конечно, ничего не сказала. Создавалось впечатление, что впервые за несколько месяцев у нее появилась надежда, но у меня не хватило духу сообщить ей, что я сама уже несколько раз обошла все эти дороги, пытаясь отыскать ответ.

Чтобы как-то отвлечься, я поставила себе задачу накупить продуктов для по-настоящему хорошего обеда, однако и здесь мне изменила удача. Кто-то сказал мне, что в рыбную лавку завезли морского окуня, и я бросилась туда в надежде заполучить хоть немного вкусной рыбы, но к тому моменту, когда подошла моя очередь, осталась только одна треска. Поэтому, когда я заглянула в овощную лавку, в сумке у меня лежала лишь одна банка томатного супа «Хайнц». Но если теперь мне удастся заполучить по банану для каждого члена нашей семьи, то это будет настоящая победа.

От прилавка меня отделяли шесть или семь человек, когда ко мне вдруг подошла Нэнси и похлопала меня по плечу.

– Привет. Это все-таки ты, – сказала она. – Я сразу решила, что узнала тебя. Получше себя чувствуешь?

Я ответила, что да.

– Есть какие-нибудь новости о твоей сестре?

– Никаких.

Нэнси кивнула.

– Очень жаль. – Она перекладывала сумку из одной руки в другую и при этом постоянно надувала щеки. – Что ты хочешь купить? Лично я – бананы, мой муж их страшно любит.