Дэнни Уоллес - Шарлотт-стрит

Теперь на смену им пришли такие, как я и Дэв. И я не мог отделаться от мысли, что если паб может вызывать разочарование, то это именно тот случай. Но девушка? Какое отношение она имеет к этому кварталу? Она журналистка? Официантка? Дизайнер?

Шарлотт-стрит изменилась, даже за то время, что я живу в Лондоне. Одно время тут было царство моды и художественной фотографии. Потом главенствующее положение захватила реклама. Через некоторое время заявили о себе телевидение и радио. Теперь тут в основном рестораны и бары. И только таверна «У Фицроя» пережила все эти перемены, как старый завсегдатай бара, упрямо отказывающийся покинуть свое место за стойкой, даже несмотря на то что его любимое заведение превратилось в заурядный караоке-клуб.

Иногда я испытывал желание поговорить с Дэвом о таинственной незнакомке, но не решался его осуществить, опасаясь, что подобный разговор выродится в пустословие и просто станет еще одним поводом зайти пропустить по кружке. Я делал вид, что это идея Дэва, а я, так уж и быть, согласен его поддержать. Я демонстрировал безразличие и менял тему каждый раз, когда заходила речь о девушке, злясь на себя за то, что мне самому хотелось поговорить об этом.

— Может быть, ее зовут Шарлотта, — предположил Дэв, и я притворился, что нахожу свои ботинки чрезвычайно занимательными. — Может быть, ее зовут Шарлотта Стрит. Мисс Шарлотта Стрит. Звучит как строчка из путеводителя.

— Туристы обожают Шарлотт-стрит, — заметил я, отводя взгляд.

И это правда. Хотя, строго говоря, не совсем обычные туристы. Бизнесмены. Американские бизнесмены. Вон прямо сейчас несколько спускаются по ступенькам роскошного отеля «Шарлотт-стрит», выделяющегося своими зеленоватыми тонами; все чисто выбриты, в шикарных костюмах, «Ролексы» сверкают в лучах заходящего солнца. Они садятся в серебристые «мерседесы» и едут обедать в… не знаю, наверное, в «Плющ».

Мы с Дэвом наблюдаем, как престижные авто, шурша шинами, величаво проплывают мимо.

— А все-таки неплохо, наверное, быть американцем, — размышляет вслух Дэв.

— Они не все такие, — напоминаю я, — есть еще Халк Хоган.

Дэв быстро обшаривал глазами Шарлотт-стрит, рассматривая смеющуюся толпу, покидавшую бары и рестораны. На Шарлотт-стрит всегда чувствуется ощущение праздника, другого мира, более счастливого. Очевидно, что Дэв высматривал девушку. Я не мог ничего с собой поделать и занимался тем же самым.

И тут я приказал себе остановиться. Необычное чувство. Странно быть здесь, ощущать себя чуть ли не маньяком-преследователем… А что, если?.. Что, если она появится? Пройдет мимо? Я почувствовал внутри холодок нетерпения. Такой же, какой возникал в ожидании Сары в том тайском ресторане во время нашего второго нормально прошедшего свидания.

Я мысленно осадил себя. Это не свидание. Это преследование.

Глаза Дэва неожиданно расширились. Он смотрел на что-то. Или на кого-то за моим плечом.

— Она, — прошептал он, не выдавая никаких чувств выражением лица. — Это она?

Я похолодел.

— Не знаю.

— Синее пальто?

Я кивнул.

— Туфли?

— Не без того.

Я медленно обернулся.

— Нет, — несколько разочарованно проговорил я, глядя на быстро движущегося мимо нас человека в синем пальто и туфлях. Это был высокий чернокожий мужчина.

Дэв рассмеялся. Иногда он бывает редкостным идиотом.

— Ну откуда мне знать, правда? Я никогда ее не видел. Какого цвета у нее волосы?

— Она… вроде блондинка…

— Вроде?

— Ну блондинистая.

— Глаза?

— Да, на месте.

— Какого цвета?

— А это придется спросить у нее.

— Тебе надо бы выработать навыки слежки за людьми. Мой ход!

Дэв вошел в паб, я улыбнулся, покачал головой и, наконец, рассмеялся.

Нет, правда, это полный идиотизм. Идиотизм, но по крайней мере веселый. Приди я один — вот тогда бы это имело нездоровый вид. Кроме того, мне бы одному это и в голову не пришло. Но с Дэвом… С Дэвом это уже приключение. Как если бы мы нашли какой-то загадочный дорожный указатель и пошли бы в том направлении, просто чтобы посмотреть, что там. Я не принимал эту затею всерьез. Нет, правда. Она могла оказаться кем угодно. Например, нацисткой.

И у нее вполне мог быть парень. Тоже нацист. Возможно, они купили и нацистскую собаку, а в свободное время танцуют нацистские танцы. Я мог назвать миллион причин, по которым эта девушка совершенно не подходила…

Для чего? Чего я ожидал на самом деле? Давайте представим, что она действительно окажется здесь сегодня. Что тогда? Что я ей скажу такого, дабы не выглядеть странным, опасным или просто психом? Может, вести себя как обычно? Сказать, что я видел ее вчера вечером, что у меня с собой ее фотоаппарат, но я не отдал ей его? Имел возможность, но предпочел оставить его при себе?

Часы показывали пять минут седьмого. Самое время. Я посмотрел в сторону «Снеппи-снепс». Мимо шла шумная компания, направлявшаяся, видимо, в «Цилли». И ни малейшего признака девушки. Пока по крайней мере.

— На, держи. — Дэв вручил мне кружку. — Видел ее? Должно быть, она работает где-то неподалеку. Ты всегда видел, только как она уезжает? Она не приезжала сюда при тебе?

Я кивнул.

— Да, должно быть она работает где-то здесь. Ведь здесь много публичных домов самого высокого класса. И дорожных полицейских тоже немало. Не одно, так другое. В какую сторону она направлялась?

— Послушай, я видел ее всего два раза. Она удалялась в эту сторону. Оба раза она брала такси.

— Интересно; видимо, цель ее поездок находится где-то неподалеку. Метро тут рядом. Так что можно утверждать, что она работает и живет где-то здесь. Если, конечно, она не направлялась по вызову, к клиенту.

— Она не проститутка. И тем более не дорожный полицейский.

— Хотя это бы объяснило потребность в фотоаппарате. Если она полицейский, я хочу сказать. Они сейчас делают снимки нарушителей.

— Не одноразовыми же. И на ней была бы фуражка.

Мы оба обратили свои взоры на улицу.

Но она там не просматривалась. Было десять минут седьмого, но она все еще не появлялась. Дэв посмотрел на меня, поджал губы и принялся раскачиваться на каблуках.

Я опять почувствовал себя не в своей тарелке. Все мои оправдания просто не выдерживали какой бы то ни было критики. Да, нашу затею окутывал флер «развлечения», но он таял на глазах. Дэв поцокал языком и фыркнул.

Что мы творим.

— Слушай, пойдем отсюда, — предложил я.

— Ты шутишь, — возразил Дэв, — посмотрел бы я, как ты скажешь это ей.

Я понял, что мне это окончательно перестало нравиться.

— Нет, мне правда не по себе. Пойдем домой. Поиграем в «Золотой глаз» или в футбол.

Обычно этот прием срабатывал.

— Подождем, — уперся Дэв.

Мы постояли еще немного, молча глядя на Шарлотт-стрит.