Дэнни Уоллес - Шарлотт-стрит

— Дамы и господа, розыгрыш лотереи начнется через пять минут, — торжественно объявил мужчина, из нагрудного кармана которого торчало куда больше ручек, чем может понадобиться среднестатистическому человеку. — Пожалуйста, позвольте мне пригласить вас в актовый зал.

Последние пятнадцать минут Дэв активно пытался убедить меня не делать того, что я собирался. Он нарисовал пять возможных вариантов развития событий, и все они заканчивались подбитым глазом, увольнением или увольнением с подбитым глазом.

— Он поймет это не так, как мы, — доказывал он, — ты можешь рассказывать обо всем посторонним людям вроде Эстонии, но не Дэмиану. Он имеет к этому отношение. Ему будет не все равно.

— Я собираюсь это сделать, — твердо сказал я.

Дэв, кажется, действительно перепугался.

— Он женат, у него семья, и…

— Послушай, я не собираюсь ни в чем его обвинять. Я ведь ничего толком не знаю — так ему и скажу. Я справлюсь.

— Нет, друг, подожди. Подожди.

— Чего? Я хочу покончить с этим прямо сейчас и получить ответ.

— Это не вариант.

— Это единственный вариант. Мы в двух шагах от цели. Он знает ее. Я знаю его. Я могу спросить.

— Как ты собираешься спрашивать?

Дэмиан улыбнулся мне.

— Хорошо проводите время? — поинтересовался он. — Я вижу, сами пришли и… друга привели…

— Дэва? Да! Он у нас на практике.

— Разумеется. Почему бы и нет. Я бы сам поступил так же.

— Еще раз спасибо за приглашение.

Вот он, этот момент. Один из тех, когда ты чувствуешь, что надо сменить тему разговора, но не знаешь, как это сделать.

Я подошел на дюйм ближе и понизил голос.

— Можно вас на два слова, Дэмиан? По личному вопросу.

Он с опаской взглянул на меня.

— С вами все в порядке?

— В принципе да, но, может быть, отойдем куда-нибудь?

Он нахмурился так, будто я на самом деле сказал, что хотел бы ухватить его за задницу.

Мы стояли у бывшего каретного сарая, и на нас светило склоняющееся к закату солнце. Поля, колеблемые ветром, обдавали теплым дыханием.

— Через минуту начнется лотерея, — озабоченно заметил Дэмиан, открыв пачку «Мальборо». — Предполагается, что я буду вручать билеты.

— Ах да. Нью-Йорк.

— Часто там бываете?

— Нет. Но я собирался… В другой жизни. Не сложилось.

— Я хочу свозить туда Энни и Джеймса в следующие выходные. Имею право на небольшой бонус, правда? Они обычно не бывают на таких мероприятиях, но, черт с ним, почему бы нет. Выходные в «Маккензи-холле» еще никому не повредили. Она любит всякого рода спа, а Джиму они предоставили няню.

Он затянулся и посмотрел прямо на меня.

— Так в чем дело?

— Ну, — начал я самым дружелюбным тоном, на какой был способен. — Это звучит странно… не знаю, как толком объяснить.

— Попробуйте.

— Кое-что случилось…

— Хорошее начало.

— Как-то вечером я столкнулся на улице с девушкой. Мы с ней не были знакомы. А потом я…

А потом что? Я видел, что Дэмиан сбит с толку, не понимает, зачем я все это рассказываю, какое отношение эта история имеет к нему. Что мне сказать? «А потом я понял, что у меня осталась пленка из ее фотоаппарата, я проявил ее, напечатал фотографии, а потом попытался пройти по ее следам, потому как в ней было что-то эдакое, а в моей жизни вообще ничего, и я надеялся, что этот путь меня приведет куда-то, где будет лучше, а потом я увидел на фото тебя с ней и, как ни странно, начал ревновать, а потом увидел тебя в том баре, а потом пошел за тобой в ресторан, где мы разговорились, втерся к тебе в доверие, и вот мы здесь»?

Нет.

Я просто достал из кармана фото, единственное, что было со мной. То, где она улыбается кому-то или чему-то за кадром; ее щеки раскраснелись от мороза, волосы треплет ветер — мое любимое фото.

— Вот эта девушка.

Я рисковал. Я шел ва-банк. Но это должно было сработать.

Дэмиан взял фото, посмотрел на него, потом на меня.

Неловкий момент. Я попробовал слегка улыбнуться.

И тут Дэмиан выпустил струю дыма и медленно произнес:

— Кто ты, черт тебя побери, такой?

Я заморгал.

— Нет, Дэмиан, это…

Но он меня не слушал — он складывал фотографию, оглядываясь, чтобы проверить, не видел ли ее еще кто-то.

— Кто ты, и какого черта?

— Я всего лишь я! — воскликнул я. И без всякой нужды добавил: — Джейсон.

— Что ты пытаешься сделать? — холодно спросил он. — Это что, шантаж? Кто ты, черт возьми, такой?

Он бросил взгляд в сторону кустов, на стену в отдалении и на деревья. Я понял, что он искал фотографов. Да, он знал толк в пиаре.

— Я… Никто тебя не снимает. Твоя семья тут ни при чем.

— Моя семья? Почему ты вспомнил о моей семье?

Он стоял совсем близко. Я чувствовал его дыхание, запах табака и видел, как напряглись его руки, как будто он готовился к чему-то.

— Дэмиан, клянусь, речь только об этой девушке…

— Кто ты, черт побери, такой? Ты здесь в качестве моего гостя, ты знаешь, что моя семья здесь. Кто тебя подослал?

— Никто нас не подсылал!

— Нас?

— Меня и Дэва. Мы здесь только ради презентации новых соков «Тропикана».

Мои слова прозвучали смешно. Слово «Тропикана» не часто используется в спорах, готовых перерасти в драку. Я думал, что, сказав это, сумею снять напряжение, вернуться на исходные позиции.

— Ты и твой друг должны уехать, к чертовой матери.

— Слушай…

— Вы должны уехать. Прямо сейчас.

Я поймал Дэва.

— Нам надо уходить. Прямо сейчас.

— Все прошло нормально?

— Не совсем.

— Удивительно. Ты подошел к человеку, расслабляющемуся здесь со своей семьей, друзьями, коллегами, и показал ему фотку девушки, с которой у него была интрижка. Что могло пойти не так?

— Мы не можем утверждать, что суть дела в этом.

— А он повел себя так, будто именно в этом?

— Прямо сейчас, я повторяю, — вынудил я его поставить кружку на стол, и мы ушли.

Нам пришлось довольно долго дожидаться такси, чтобы добраться к поезду. Я думал о Дэмиане. Он нас сюда пригласил, а я так поступил с ним.

— Не могу его винить, — высказался наконец Дэв, и эти слова мне менее всего хотелось бы услышать от него. — Как его можно в чем-то обвинять?

— Заткнись, — прошипел я.

Не то чтобы я собирался его обидеть, просто мне не хотелось сейчас об этом говорить. Я знаю, что вел себя как идиот, и не надо напоминать мне об этом.

— Что? Просто подумай, что ты натворил. Ты все испортил. Больше, чем ты думаешь.

— Довольно.

— Теперь он знает, что мы делали. Он знает, что мы следили за ним. Как, думаешь, к этому отнесется твое начальство? Он им расскажет. Он расскажет, чем ты занимаешься. Это удар по твоей карьере.

— Ага. Но по крайней мере у меня она есть.

Бум. Я перешел к боевым действиям.

— О, то есть мой маленький магазин тебя не устраивает? Тебе не кажется, что я и так знаю твое мнение по этому вопросу? Тебе не кажется, что я слышу это каждый день?