Дмитрий Каралис - В поисках утраченных предков (сборник)
- Название:В поисках утраченных предков (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ : Астрель
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-073173-2, 978-5-271-34357-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Каралис - В поисках утраченных предков (сборник) краткое содержание
В поисках утраченных предков (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Михаил Иванович разложил выпивку и закуску на капоте моей машины, налил коньячку и, хыкнув, выпил за Поднебесную, где он провел лучшие годы своей жизни. Затем, напомнив себе, что между первой и второй перемычка должна быть небольшой, он выпил за мою картину и ее достойную продажу.
— Ну-ка, дай еще взгляну, — закурив, попросил писатель и, когда я открыл багажник, уверенно поправил себя: — Я ошибся — шестьдесят! Не меньше шестидесяти тысяч баксов! Особенно вот этот сюжет хорош! — Он показал в правый нижний угол, где жасминнолицый китаец в ультрамариновом халате смотрел на бегущую собаку, а над его головой вился в розовом облачке образ этой собаки. В другом углу картины китаянка в красном платье смотрела на мышку, и над ее головой, как это бывает в комиксах, когда хотят показать, о чем мечтает или думает герой, тоже витала мышка, которую она наблюдала.
— Что-то мне не верится, — сказал я, имея в виду стоимость.
— Ты хочешь сказать, она стоит больше? — Михаил Иванович наладился выпить, вспомнив, что не вовремя выпитая третья — это напрочь загубленные первая и вторая.
— Я хочу сказать, что сумма мне кажется фантастической. — На самом деле она уже не казалась таковой, но мне хотелось, чтобы Михаил Иванович поубеждал меня в ценности картины. — Ведь если вдуматься — ничего особенного. Бумага, разноцветная тушь…
— Где-то я недавно видел подобную технику, — сморщившись от выпитого и вскинув указательный палец, стал вспоминать Михаил Иванович и вспомнил: — В Музее антропологии и этнографии! Точно! — палец уперся мне в живот. — Поедешь туда завтра, скажешь, что от меня, и тебе подтвердят. Запомни: Музей этнографии, там, где Кунсткамера!
— Я лучше запишу.
— Надо отлить, — отошел чуть в сторону от машины Михаил Иванович.
— Люди ходят…
— Я старый больной человек, — сказал Михаил Иванович, — меня на Даманском в почку ранили, мне можно. — Он пошарил в штанах и пустил струю, которой можно было бы свалить трехмесячного теленка. — Сейчас тебе расскажу, как был спецкором «Литературки» на Даманском и крыл в мегафон китайцев русским матом. Самое удивительное — они отвечали тем же!
Михаил Иванович угомонился только под вечер, когда было выпито все, кроме припасенного на утро пива. Я отвез его домой и помог отпереть дверь. В прихожей висели портреты Мао Цзэдуна, Че Гевары и Хо Ши Мина. Михал Иванович дал мне телефон директора музея и несколько актуальных советов, как следует ублажать китаянок, бирманок и индианок. Про высокочтимых им камбоджиек он умолчал.
Михаил Иванович поставил пиво в холодильник и рухнул спать. Я с колотящимся в горле сердцем помчался к машине. Шестьдесят тысяч долларов!
Я доехал до дома и позвонил Насте в Зеленогорск.
— Ты стоишь? Немедленно сядь!
Подготовив жену, я назвал сумму, в которую оценили картину.
— Сколько? — охнула Настя. — Не может быть!
Я сказал, что может, и рассказал все в подробностях.
— Так ты сегодня не приедешь?
— Нет. Завтра буду звонить этому дядечке в музей и, если договорюсь, повезу ему картину.
Настя помолчала, вздохнула, и я догадался, что сейчас, когда картина увезена, ей стало по-настоящему жалко добродушных китайцев на смуглой рисовой бумаге.
Мне почему-то тоже…
Директор музея надел очки и подошел к стоящей на стуле картине. На другом стуле комом лежали мое синее солдатское одеяло и тесемки. За окном величаво текла Нева и нестерпимо сверкала адмиралтейская игла.
— Прекрасно, прекрасно, — похвалил он, разглядывая картину. — Хороший экземпляр! Почти как наш! Вы давно не были в нашем музее?
— Лет тридцать не был, — признался я, — со школьной поры.
— Ну что же! — Директор уселся за могучий письменный стол, уставленный статуэтками, и взглянул поверх очков. — У нас сегодня выходной, но если хотите, вас проводят и покажут нечто подобное.
— Подобное моей картине?
— Да.
— Скажите… — замялся я, — а правда, что она стоит шестьдесят тысяч долларов? — Мне почему-то не хотелось идти смотреть подобную картину.
— Кто вам это сказал?
— Михаил Иванович.
— А вы давно знакомы с Михаилом Ивановичем? — директор по-свойски усмехнулся.
— Не очень.
— Мы знакомы двадцать лет, и я никогда не знаю, что он отчебучит.
— Ясно, — сказал я. — Ну, хотя бы приблизительно!
— Молодой человек, ваша картина бесценна, как всякое произведение искусства! Уберите ее, и мир изменится в худшую сторону. Я историк, искусствовед, ученый, наконец, а не оценщик из комиссионного магазина… Забирайте ее и везите домой. Михал Иванычу привет! Если решитесь ее продать, покажите, как минимум, троим. Но мы точно не купим.
Он вновь вышел из-за стола и помог укутать китайцев в одеяло и скрепить его тесемочками.
— А что здесь изображено? — спросил я на прощание.
— Подготовка к свадьбе в домах жениха и невесты.
— А Михаил Иванович сказал…
— Он вам про индианок и таиландок не рассказывал? — перебил меня директор, явно тяготясь дальнейшим разговором, но старательно делая вид, что никогда не видел более приятного собеседника, чем я. — И как надо начинать церемонию их обольщения?.. — он поклонился.
Интеллигентный человек, сразу видно.
Художественный салон на Наличной я знал хорошо: мы с Настей частенько заходили в него, посмотреть на картины, старые вещи и мебель из карельской березы и красного дерева. Это был своего рода музей городского быта с постоянно меняющейся экспозицией. Старинные лорнеты с перламутровыми ручками, веера, чернильные приборы с бронзовыми крышками, брошки и диадемы, чугунные всадники и собаки — все это успокаивало душу и вместе с тем навевало щемящее чувство мимолетности жизни. Еще вчера я видел эти вещи в любой ленинградской квартире, а сегодня они — антиквариат, частица прошлого, как и наша картина, подаренная бабушкой своей внучке.
По телефону мне объяснили, что при салоне дежурит консультант, который в случае особой художественной ценности картины порекомендует ее для закупочной комиссии Эрмитажа или Русского музея. Это мне подходило — разговаривать с перекупщиками антиквариата, крутившимися вокруг любой ленинградской скупки или художественного салона, совсем не хотелось.
Они стали доставать меня еще на улице, как только я извлек свой сверток из багажника автомобиля.
Я пошел торопливо ко входу. Одеяло слегка съехало и обнажило выпуклую коричневую рамку.
— Это Западная Европа? — успел спросить меня настырный очкарик с бородкой, но я уже открыл дверь.
В просторной комнате за тремя письменными столами три женщины пили чай.
— Подождите, пожалуйста, в коридоре, — попросила сидевшая ближе всех к двери и икнула. — Господи, что это такое… Кто-то вспоминает.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: