Джеймс Боллард - Кокаиновые ночи

– Понятия не имею, Бетти.– Хеннесси воздел руки к небесам.– Это же беспрецедентный случай. Вы уверены, Чарльз? Если эта новость будет предана огласке, нам не поздоровится. То-то порадуются бульварные газеты в Лондоне – им будет что посмаковать.

– Это не имеет никакого отношения к Лори Фокс, – пояснил я.– Он может донести на Бобби Кроуфорда. Сэнджер терпеть не может все, что мы здесь сделали. Я просто уверен, что он все выложит Кабрере.

– Как глупо с его стороны.

Элизабет Шенд спокойно посмотрела на Хеннесси, ничуть не удивившись тому, что я ей сказал. Она положила руку мне на рукав и стала соскребать ногтем еще одно пятнышко засохшей крови. Помолчав, она заговорила снова:

– Что ж, это неприятно, Чарльз. Спасибо, что сказали нам.

– Бетти, он наверняка так и сделает, – горячился я.– Сцена в бассейне стала для него последней каплей.

– Вероятно. Он странный человек, у него бывают приступы меланхолии. Не могу понять, что в нем привлекает молодых девиц.

– Мы должны ему помешать. Пытаясь их убедить, я добавил:

– Если Сэнджер встретится с Кабрерой, сюда нагрянет целая армия детективов и поднимет каждую доску пола.

– Нам это ни к чему.– Хеннесси выключил компьютер и уставился в потолок, как будто вспоминал сложное слово для кроссворда.– Да, задачка не из легких. И все же эта вечеринка все расставит по местам.

– Вот именно.– Элизабет Шенд энергично кивнула.– Хорошая вечеринка решает любые проблемы.

– Может быть, пригласить его? – спросил я.– Вы сможете поговорить с ним по-дружески, успокоить его, сказать, что Бобби уедет в Калахонду и все наладится.

– Нет… Думаю, не стоит.– Она отковырнула с моей рубашки последнюю капельку крови Лори Фокс– Ни в коем случае его не приглашайте.

– Он бы повеселился с нами.

– Скоро мы его развеселим. Вот увидите, Чарльз…

Едва ли успокоившись, я вышел из спортклуба на площадь и отправился на поиски Кроуфорда – убедить его принять более серьезные меры. Карнавал кончился, последние туристы возвращались из баров и кафе к своим оставленным возле пляжа машинам. Я шел по увядшим лепесткам и конфетти, над пестрым мусором парило несколько воздушных шариков, которые, казалось, подкрадываются к своим собственным теням.

Платформы, которые так радовали толпы людей, были свезены во двор супермаркета, где на них резвились несколько ребятишек. В их игре в прятки верховодил Бобби Кроуфорд, еще не истративший свой запас энергии и энтузиазма. Перепрыгивая с одной брошенной декорации на другую, обмотавшись обрывками яркой ткани, он притворялся, что никак не может найти пронзительно визжащую маленькую девочку, которая спряталась под пианино, и в этот момент напоминал одинокого Питера Пэна, пытающегося расшевелить свою «страну вечного детства» и пробудить ее к жизни. Его гавайская рубашка испачкалась и промокла от пота, но глаза сияли по-прежнему, ведь он видел в мыслях более счастливый мир, чем тот, что окружал его в реальности. В каком-то смысле он превратил жителей Костасоль в детей, дав им игрушки для взрослых и пригласив их всех поиграть.

– Чарльз?… – Обрадованный, он поднял маленькую девочку на руки и спрыгнул с платформы посреди детей, гонявшихся друг за другом.– Я вас искал. Как Лори?

– С ней все хорошо, она спит. Сэнджер дал ей успокоительное. Ей там будет лучше.

– Конечно, лучше.– Кроуфорда, казалось, удивило, что в этом кто-то мог сомневаться.– Я несколько недель уговаривал ее вернуться к нему. Она сжигала себя, Чарльз. Ей необходимо было снова ощутить злобу и депрессию, а Сэнджер как нельзя более благоприятный объект для ненависти. Я не смог ей помочь, хотя, бог свидетель, пытался изо всех сил.

– Послушайте, Бобби… – Я подождал, пока он успокоится, но Кроуфорд все еще наблюдал за детьми, готовый играть с ними в новую игру.– Я пришел из-за Сэнджера. Я совершенно уверен, что он пойдет…

– К Кабрере? – Кроуфорд помахал детям, которые побежали к выходившим из супермаркета родителям.– Боюсь, что вы правы, Чарльз. Я давно это знаю. Для нашего несчастного психиатра полиция – единственный способ отомстить мне.

– Бобби… – Разозлившись на его беспечность, я попытался отвлечь внимание Кроуфорда от девочки, которая махала ему рукой.– Так вы из-за Сэнджера отсюда уезжаете?

– Боже милостивый, нет! Свою работу я здесь выполнил. Теперь вы сами можете командовать парадом, Чарльз. Мне пора дальше по побережью. Там меня ждет целый мир, там я нужен.– Он взял меня за плечо и внимательно осмотрел пестрый мусор на платформе, изодранные, выгоревшие обрывки ткани и раскачивающиеся невысоко над землей воздушные шарики.– Я должен видеть за них сны, Чарльз, как сибирские шаманы: в трудные времена, чтобы племя могло выспаться, шаман видит за него сны…

– Но, Бобби… Сэнджер может все испортить. Если он пойдет к Кабрере, испанская полиция перевернет Костасоль вверх дном и уничтожит все, чего вы добились.

– Не беспокойтесь, Чарльз, этого не произойдет.– Кроуфорд улыбнулся мне, как любящий брат.– Мы поговорим об этом на вечеринке. Верьте мне, все будет в порядке. Сегодня вечером мы сыграем пару сетов, вы покажете мне свой новый удар слева, который отрабатывали в последнее время.

– Сэнджер настроен серьезно, я разговаривал с ним всего час назад.

– Думайте о вечеринке, Чарльз. Бояться нечего. Сэнджер не причинит нам вреда. Я уже сталкивался с психиатрами. Их интересуют только собственные пороки, и они вечно ищут их у других…

Он в последний раз помахал детям, уезжавшим в родительских автомобилях, а затем потянулся к стоявшей позади платформе и вырвал целую горсть лепестков из выложенной цветами надписи «Конец». Разжав ладонь, он смотрел, как они медленно падают на землю. Я вдруг заметил, как он устал, как его вымотал груз ответственности, с ощущением которой он давно не расставался, как он ошеломлен сознанием значимости предстоящей задачи, бесконечности побережий, которые он должен пробудить к жизни.

Стряхнув с себя оцепенение, он хлопнул меня по плечу и сказал:

– Подумайте о будущем, Чарльз. Представьте себе, что Коста-дель-Соль превратилась в еще одну Венето [59]. Где-нибудь здесь может родиться новая Венеция.

– Почему бы нет? И это благодаря вам, Бобби.

– Важно всех сплотить.– Когда мы шли к спортклубу, Кроуфорд взял меня под руку.– Может быть, произойдет что-то, что удивит вас, Чарльз, даже потрясет. Но жизненно важно, чтобы мы оставались вместе и не забывали о том, что нами сделано. Иногда приходится зайти слишком далеко только для того, чтобы оставаться на прежнем месте. Увидимся через час. Мне действительно не терпится испытать на себе ваш удар слева.

Я тренировался на корте, когда зазвонил телефон, но я решил не отвечать на звонок, сосредоточившись на шквале мячей, которые обрушивала на меня теннисная машина, посылая их к задней линии. Но телефон все трезвонил и трезвонил в пустом доме; его звук усиливали ряды позолоченных стульев.