Василий Ливанов - Люди и куклы (сборник)

Звонок. Синицынвозвращается с телеграммой.

Синицын.Телеграмма. Международная.

Царь Леонид.От Романа?

Синицын.«Задерживаюсь три месяца переводчиком советской выставки, люблю, целую. Ольга Баттербардт».

Царь Леонид (забирает телеграмму). Канадский вариант. Грубый прессинг по всему полю. Все пупсики одинаковые.

Синицын.Дай сюда!

Царь Леонид.Застекли, вставь в рамку и повесь над кроватью. А куда ты ее фотопортрет девал?

Синицын.Спрятал.

Царь Леонид.Помогает?

Синицын.Не хочу, чтобы Ванька… Понятно?

Царь Леонид.Уловил. Покажи своего балбесика.

Синицын.Он спит, не буди.

Царь Леонидпроходит в соседнюю комнату.

Царь Леонид (вернувшись). На тебя не похож, но будет похож. Мы его воспитаем настоящим мужчиной. Ну, я пошел. Если что, знаешь, как меня найти. Я теперь по четным.

Синицын.Скажи, Михаил Николаевич, откуда у тебя это прозвище: Царь Леонид?

Царь Леонид.Ну, слушай. Это целая история… Ой, ведь меня такси ждет! Туристов сегодня невпроворот. Чао! (Убегает.)

Звонок в дверь.

Синицын.Прямо день открытых дверей!

Идет открывать. Возвращается с Грузчиком.

Синицын.Я вам говорю, что это какое-то недоразумение!

Грузчик.Зачем недоразумение? Вот квитанция (читает): товарищ Синицын Сергей…

Синицын.Дементьевич.

Грузчик.Точно. И адресок.

Синицын.Уплачено…

Грузчик.Ваш адресок?

Синицын.Мой… Чудеса какие-то!

Грузчик.Еще не то бывает. Заноси!

Двое грузчиковвносят платяной шкаф.

Грузчик.Куда ставить будем?

Синицын.Черт его знает!

Грузчик.Ну, вы тут с чертями посоветуйтесь, а нам пора. Вот вам ключики.

Синицын.Погодите, сейчас…

Грузчик.Ничего не надо. Чудеса так чудеса.

Грузчики уходят. Синицын отпирает шкаф. Из шкафа выходит Роман.

Роман.Нравится? Это подарок!

Синицын (заглядывая в шкаф). А накурил-то!

Роман.Кончай там слезу пускать, а то я возгоржусь. А я тут ни при чем, честное слово.

Синицын.Ромашка…

Роман.Я тут ни при чем. Это все Димдимыч. Просто мне не спалось после твоего посещения, и я ни свет ни заря поехал к Димдимычу. Димдимыч ничуть не удивился моему раннему появлению, а когда я ему все свои сомнения выложил, он потребовал у жены свой парадный пиджак с боевыми орденами и медалями и повез меня в Управление госцирков. Там произошел неприятный разговор. В общем, смысл его заключается в том, что артист Роман Самоновский — безответственный гражданин, который хочет сорвать зарубежные гастроли советского цирка.

Синицын.А что Димдимыч?

Роман.Я Димдимыча таким никогда не видел. Вот тебе и говорящая статуя! Я даже испугался, честное слово. И по-моему, все там малость струхнули. Димдимыч побелел, рубанул кулачищем по столу, так что подпрыгнули все, какие там есть, телефоны, и страшным голосом, каким, наверное, командовал: «Батальон, в атаку, за мной!» — закричал, что не позволит извращать честный поступок советского артиста. «Любой ценой, — кричит, — хотите галочку поставить, а того не понимаете, что топчете дружбу двух наших артистов, ломаете их партнерство, нужное для советского цирка, для наших зрителей».

А потом опустился на стул и тихо так говорит: «Если бы не святая дружба мужская, никаких этих гастролей сейчас бы не было, и цирка нашего не было, и нас с вами, товарищи дорогие… это понимать надо».

И все Димдимыча поняли. Созвонились, посовещались и решили, что гастрольная программа и так блестящая, и без коверного на этот раз можно обойтись.

Синицын.Ай да вы с Димдимычем!

Роман.Я расцеловал его от нас обоих в обе щеки и помчался домой к Алисе.

Синицын.А что Алиса сказала?

Роман.Погнала меня в магазин… А когда вернулся, хвалила так, будто я в космос слетал. Который час? Ну и здоровы мы трепаться. Мастера разговорного жанра. То-то я чувствую, у меня живот подвело.

Синицын.Я сейчас ужин сочиню… Мать Мария меня всем обеспечила. Молока свежего полный холодильник.

Роман.Теперь тебе, Птица, только кисельных берегов не хватает.

Синицын.Молочные реки, кисельные берега — с детства не люблю этот пейзаж. Представляешь, ноги в киселе вязнут, приходишь к речке, а она прокисла.

Роман.Молоко может быть можайское, а кисель из диетстоловой. Знаешь, сверху пленка такая толстая, резиновая, как батут. Слона выдержит.

Синицын.И ты по этому киселю скачешь верхом на сером волке. Беззубом, конечно.

Роман.Почему беззубом?

Синицын.У оптимистов все волки — беззубые.

Роман.А сам-то, а сам? Ты же в каждой лягушке подозреваешь прекрасную царевну. Ну, скажи, что я не прав.

Синицын.Буди Ваньку. Он целый день спит. И глаза у него пожелтели, как у кота.

Роман.Не беспокойся, Птица. Это он за меня отсыпается.

Синицын.Вот появился у меня сын Ванька, и я уже не тот Сергей Синицын, каким был раньше. Синицын плюс еще что-то. Только что это такое, я понять не могу. Только это не Ванька. Ванька сам по себе, я сам по себе. А вот то, что мы вместе, это и есть это что-то. Но что это такое?

Он мне говорит: я, говорит, когда вырасту большой, тоже буду клоуном. А я ему говорю, что он уже клоун. Мой любимый клоун.

Роман.А я?

Синицын.И ты, конечно!

Романидет в комнату.

Голос Романа.Ванька! Ванька-встанька!

Романвыскакивает из комнаты.

Роман.Птица! Он без сознания!

Синицыни Романбросаются в комнату.

Голос Синицына.Ванька, сыночек, ну скажи мне что-нибудь, Ванька… Роман, «неотложку»!

Свет на сцене гаснет. Когда сцена освещается, у двери в комнату стоит Соседка.

Голос Синицына (из комнаты). Поднимите ему голову повыше, так… так… дайте подушку. Ваня, Ванечка… Голос врача.Расстегните ему пижаму. Дайте, я сам. Держите лампу повыше. Готовьте адреналин. Ну-ка, товарищ папа, не надо нам мешать, дорогой.

Пауза. Появляются Врачи Синицын.

Врач.Слушайте меня внимательно, товарищ папа. Мы забираем вашего мальчика в больницу. Ему необходимо сделать переливание крови, срочно.

Синицын.Да, переливание, я понимаю.

Врач.Вот и прекрасно. У нас в машине места для вас — увы — нет. Придется добираться самим. Это недалеко.