Анна Андронова - Побудь здесь еще немного

Папа говорит тише, его почти не слышно.

— …не могу тебя заставить… попросить… и Ваня…

— Что Ваня, ну что Ваня? Что ты сразу Ваня! Ты о нас, обо мне подумай!

Мама так кричит, что Ваня убегает обратно в комнату вместе с медведем, дверь на кухню все не открывается, тогда он опять на цыпочках выбирается из комнаты и крадется тихо, как на Охоте.

— Все, Ковалев, — вздыхает мама. — Это уже все…

Папа молчит, видимо, мама говорит, что времени уже много и надо идти спать. Ваня бежит на свой диванчик и шмыгает под одеяло.

— Ну что, давай сегодня только одну короткую сказку?

«— Свободный народ и вы, шакалы Шер Хана! Двенадцать лет я водил вас с охоты и на охоту… Теперь я упустил добычу. Вы вправе убить меня сейчас же на Скале Совета!»

Слышно, как в коридоре стучат мамины каблучки и хлопает дверь.

Акела промахнулся. Маугли принес Красный Цветок и победил Шер Хана. Ваня отворачивается к стене и прижимает к животу синеглазого медведя. Маугли победил, но он уходит теперь к людям. Они с папой столько раз читали!

«— Я вижу, что вы собаки, и ухожу от вас к моим родичам. Джунгли для меня закрыты, и я должен забыть вашу речь и ваше общество…»

— Ты спишь, Ванечка? — говорит папа хриплым шепотом.

Ваня не спит, плачет, но лежит тихо-тихо, накрывшись с головой.

Утром Ваню отводит в сад баба Тома. Баба Тома как будто и не бабушка вовсе, а Снежная Королева. У нее серебряная шуба до пят, меховой кокошник и серьги в ушах, как елочные игрушки. Баба Тома очень красивая, ее шуба так пахнет, что у Вани немного кружится голова. Они едут в машине с шофером, как в карете. Ваня всю дорогу на нее любуется. Мама, конечно, похожа на бабу Тому, но у мамы шубы нет, у нее курточка короткая, как у Маленькой Разбойницы, в хвостах и помпонах. Ваня такую курточку видел в мультике. Баба Тома заводит Ваню в группу и долго разговаривает с Людмилой Юрьевной. Так долго, что Ваня успевает сам раздеться и уйти играть.

На завтрак в саду всегда каша. Мама говорит, что каша — это «правильная еда». Папа считает, что если человек голодный, то любая еда для него будет правильная и вкусная, а когда есть не хочется, то даже шоколадки в горло не лезут. Ваня верит папе, но сомневается, как это может быть, чтоб не лезли шоколадки?

После завтрака все выходят на прогулку. Опять одеваются. Ваня в садике за день больше всего устает оттого, что надо постоянно раздеваться и одеваться. Можно было бы в комбинезонах и куртках поесть, нарисовать очередную елочку и выйти на улицу. Людмила Юрьевна сначала стоит в раздевалке и помогает всем застегивать и завязывать, а потом уже садится на маленькую скамеечку. Лицо у нее красное и мокрое, как будто она бегом бежала от самого магазина.

— Встали парами, Еремин! Я говорю, встали! Витя, где варежки? Мы все уходим, Витя без варежек остается, будет караулить группу!

Витя сразу плачет, громко и безутешно. Людмила Юрьевна говорит, что у нее уже нет сил, быстро находит Витины варежки под шкафчиком, и они без всяких пар вываливаются на белое крыльцо.

Снега вдоль дорожки так много, что Насте Мишиной почти по шею. Снег твердый и не копается просто так, его приходится долго колотить и рубить лопаткой. Ваня быстро устает и идет на заборное место отдохнуть, где утрамбовано и ноги не проваливаются.

Дом за забором высокий, красивый. Синий, с оранжевым и белым, как картинка в книжке. Солнце. Ваня хватается обеими руками за сетку и опрокидывает голову назад. Солнце затекает в глаза, слепит, уже не видно деревьев, домов, машин и людей. Видны только синее с белым холодное небо и большая птица высоко, наверное, Чиль.

После солнца Ваня некоторое время ничего не видит, ждет, пока глаза опять привыкнут. Пока ребята завтракали, почти все машины со стоянки уехали. Теперь там ходит один дяденька и в руках у него рычащая и жужжащая машинка с рогами. Он приставляет машинку к куче снега, машинка рычит — р-раз и снега нет, только пыль белая кружится.

— Людмила Юрьевна-а! А что это там такое на стоянке рычит? Мотор?

— Ну вот, Ковалев опять у забора торчит! Где мотор? Это? Так это машинка специальная, снег разбивать. Он за ночь жесткий стал, его трудно теперь убрать. Сейчас дядя дворник раздолбит все кучи, а потом снег счистит с асфальта. И будет просторно и чисто.

Дети сгрудились у ворот, Ваня стоит чуть в стороне, он ужасно горд. Кто заметил машинку? Дядя дворник двигается медленно, как бы нехотя, обходит редкие машины, оставшиеся на стоянке.

— А у моего папы такая же, вон, белая!

— Какая же это белая? Это тойота!

— Ну, тойота!

Лиза стукает Костю лопаткой по спине.

— А у моего папы вообще, знаете какая…

— А у моего — мерседес!

— А моя мама, знаете, где работает?

Дяденька дворник ходит с машинкой. Лицо у него молодое, но сердитое, иногда он останавливается и курит, тогда Ване он чем-то напоминает папу. Шапкой?

У машинки морда тоже сердитая, внизу оранжевые челюсти, сверху рукоятки-рога и нахмуренные брови. Может быть, ей уже надоело?

— Людмила Юрьевна, это она что, снег ест?

— Что? А, ну да. Вот мы придем на обед, будем кушать суп, макароны с подливкой. А она ест снег.

Ваня не любит в садике подливку, и суп не любит. Он ест только бабушкин борщ и бульон с сухариками. Поэтому обычно за обедом он долго сидит, возя ложкой в тарелке и откусывая хлеб большими кусками. Бедной машинке приходится есть очень много снега. Ваня знает, что когда не хочется, сделать это очень трудно. Теперь Ване кажется, что у машинки не злое лицо, а печальное. И как дворнику ее не жалко?

— Зачем он ее заставляет снег кушать, Людмила Юрьевна?

— Что? Как заставляет, у них работа такая!

— Нет, она вон какая грустная, больше не хочет снега.

— Хочет, хочет. Мы вот тоже покушаем как следует за обедом, да, Ваня, и выйдем вечером машинке помогать.

— Нет, она правда грустная…

Ребята смеются. Людмила Юрьевна смеется тоже.

— Пойдем, Ковалев, вставай с Настей. Пока вы разденетесь, котлеты остынут.

Настя берет Ваню за руку так крепко, как будто он сейчас убежит.

— У меня в кармане мандарин есть, мама оставила, будешь? — Настя — верный друг.

— Давай после спанья съедим на улице, когда выйдем?

На обеде все тихие, внимательно смотрят в свои тарелки, кто сколько съел. Ваня с двумя кусками хлеба все-таки осилил суп. Однажды у бабы Томы ему пришлось отдать кашку Маврику — бабушкиному бульдогу. Кашка была не очень вкусная, Ваня старался, но есть не мог. А Маврик очень просил из-под стола, возил слюнявой мордой по Ваниным коленкам. Вот он и высыпал кашку в собачью миску, когда бабушка вышла. Она всегда сама так делала с недоедками. Ване было очень стыдно, но Маврик съел с большим удовольствием.

Перед тихим часом Людмила Юрьевна читает ребятам книгу, она закрыла окно, и не слышно, работает машинка или нет.