Паоло Джордано - Человеческое тело

— Это я из-за денег, — врет Эджитто.

Полковник с задумчивым видом яростно чешет нижнюю челюсть.

— Деньги — это веская причина.

Ароматизаторы в форме зеленых деревьев, как безумные, мотаются в потоке вылетающего из кондиционера воздуха, распространяя сладковатый запах. Эджитто чувствует, что его начинает подташнивать.

Баллезио показывает на него пальцем.

— А эта штука у вас на лице… Это пройдет?

Эджитто выпрямляет спину. Вспоминает рисунок из пятен у себя на лице. Рисунок меняется каждый день, как карта погоды, а он следит за ним, словно метеоролог. Он уже знает, что происходит в каждой части его лица: на щеках все скоро исчезнет, вокруг губ — побаливает, шелушение кожи под бровями пугает людей, уши — полный кошмар.

— Иногда проходит. Немного. На солнце, например.

— Я бы не сказал. Из-за пятен видок у вас так себе. Не обижайтесь!

Эджитто хватается руками за ремень. Внезапно ему становится жарко.

— У меня тоже раздражение, — говорит Баллезио. Расстегивает воротник куртки. — Подойдите! Вот, взгляните! Видите прыщики, да? Жутко чешутся. А у вас тоже чешутся?

Эджитто обходит вокруг стола, чтобы взглянуть на шею полковника. Вдоль края воротника заметно небольшое высыпание. Мелкие пузырьки, словно нарисованные карандашом точки.

— Обычная эритрема. У меня есть мазь с календулой.

— Календула? Это что за хрень? А кортизона нет?

— Кортизон вам не нужен.

— Мне от него сразу лучше. Принесите кортизон! И сами попробуйте им помазать, лейтенант!

— Благодарю за совет, командир.

Эджитто усаживается на прежнее место, положив руки на колени. Полковник застегивает куртку.

— Значит, останетесь с нами, — говорит он. — Чтобы заставить меня остаться здесь, мне должны отвалить кучу денег. Ладно. Дело ваше. Настоящий врач нам пригодится. Ваш коллега Ансельмо едва умеет швы накладывать. Сегодня же сообщу о вашем решении, лейтенант.

Эджитто просит разрешения уйти.

— Доктор, я еще кое о чем хотел вас спросить.

— Да, синьор.

— То, что рассказывают про розы… это правда?

— Что рассказывают?

— Что весной вся долина покрыта розами.

— Полковник, я ни разу не видел здесь роз.

Баллезио вздыхает:

— Я так и думал. Ну конечно. Разве в такой дыре растут розы?

Все новое вызывает у Йетри любопытство. Из вертолета он рассматривает чужую страну, каменистые равнины, перемежаемые изумрудными лугами. Посреди склона стоит верблюд — как он по-научному называется, Йетри не помнит, вроде бы «дромадер». Он и не знал, что бывают дикие верблюды: думал, все верблюды живут в зоопарке. Йетри решает показать верблюда сидящему рядом Чедерне, но того пейзаж, похоже, не интересует. Взгляд из-за темных очков направлен на вертолет, а может, он просто спит.

Йетри снимает наушники. На смену мрачному вою гитар «Cradle of Filth» приходит мало чем отличающийся рев пропеллера.

— Интересно, на базе есть бар? — спрашивает он у друга. Приходится орать.

— Нет.

— А спортзал?

— Тоже нет.

— Ну хоть пинг-понг?

— Ты так и не понял. Там, куда мы летим, ни черта нет.

Он прав. На базе «Айс» нет ничего, кроме пыли. Желтой липкой пыли — в ботинках проваливаешься в нее по лодыжки. Отряхиваешь пыль с формы — она кружится в воздухе, а потом садится на прежнее место. В первый вечер в Гулистане, когда Йетри высморкался, на платке остались черные полосы. На следующий день из носа пошла кровь, смешанная с землей, и так в течение недели, а потом все прошло. Тело привыкло, молодое тело ко всему привыкает.

Взвод расположился на северо-западе базы, рядом с железобетонной коробкой — одним из немногих оставшихся от морпехов строений. Просторное голое помещение, кое-где со следами побелки. На стенах — граффити: звездно-полосатый флаг, несколько похабных рисунков, оскалившийся бульдог в ошейнике с шипами. Десятки пулевых отверстий — стреляли изнутри.

— Ну и развалина! — говорит Симончелли, когда они входят туда в первый раз, и название приклеивается. Развалина. Здесь у них будет генеральный штаб.

Вскоре обнаруживается, что в Развалине полно тараканов. Они прячутся по углам и щелям, но то и дело какой-нибудь любопытный таракан вылезает и появляется на полу. У тараканов блестящий коричневый панцирь, который хрустит, когда наступаешь на него ботинком, капли крови разлетаются на полметра.

К счастью, у Пассалакуа есть порошок от тараканов, он рассыпает его по внешнему периметру здания и по углам.

— Знаете, как это работает? — спрашивает он, стуча по донышку банки, чтобы высыпались последние крупинки. Если порошка не хватит, они пропали: придется истреблять всех тараканов, одного за другим. — Порошок издает запах, от которого тараканы возбуждаются. Называется «феромон».

— «Ферормон», дурак! — поправляет его Чедерна.

— Ладно, пусть будет «ферормон». Такой же запах издают самки тараканов, когда они готовы к размножению. Тараканы распаляются, ищут самок, а вместо этого находят яд.

— Круто!

— Когда тараканы попадают на яд, они сразу же дохнут и сами начинают издавать другой запах, от которого остальных глючит.

— Глючит?

— Да, глючит. Они жрут друг друга.

Йетри представляет себе, как таракан вылезает из Развалины, пробирается в палатку, вскарабкивается по ножке раскладушки и, пока Йетри спит, разгуливает у него по лицу.

— Прикиньте, если бы талибы сделали то же самое, — говорит Чедерна, — вместо того чтобы обстреливать базу, распылили бы на базе порошок, пахнущий, как у бабы между ног. Мы бы все друг друга поубивали.

— У нас от Дзампьери пахнет ферормоном, — говорит Ровере.

— Ты чего, у нее только под мышками воняет.

Все ржут. Один Йетри стоит, нахмурившись.

— Ты думаешь, мы похожи на тараканов? — спрашивает он.

— Чего?

— Ты сказал, что если талибы распылят порошок, от которого пахнет бабой, мы друг друга поубиваем. Как тараканы.

Чедерна скривляет рот в подобие улыбки.

— Может, ты и спасешься, целочка. Тебе же этот запах еще не знаком.

Первое задание, которое поручают третьему взводу роты «Чарли» (с тех пор как шестьдесят шестая рота вступила на иностранную территорию, ее название изменилось на боевое), — построить каменное помещение для стиральных машин. Из-за песка две машины уже сломались и теперь валяются вместе с прочим мусором в одном из углов базы, баки набиты банками из-под пива и прочими железяками.

Уже часа два Йетри работает вместе с Ди Сальво и четырьмя деревенскими каменщиками. Вообще-то военные просто следят за тем, чтобы афганцы все делали правильно. У кого больше опыта в строительстве — неясно. План здания — приблизительный, размеры сторон не указаны, они просто обозначили периметр, измерив его ладонями и подсчитав количество кирпичей. Только что пробило полдень, солнце падает прямо на голые плечи.