Гарт Стайн - Как Ворон луну украл

Был прохладный июльский вечер, с реки задувал ветер. Чем хорошо лето в Сиэтле: нет влажности, и к ночи воздух успевает остыть. Зато зимой просто ужасно — льют дожди. Хотя это лучше, чем в Кливленде, который буквально исчезает под снегом.

По реке двигались паромы на фоне ярких огней «Алкай-Пойнт». Пригубив вино, Дженна приблизилась к краю террасы. Подышать воздухом вышло несколько пар, но разговаривать с ними желания не было. Чета Джеффри, у них две дочери. Томпсоны, у них только что родился сын, и новоиспеченная мамочка усиленно работает над собой в спортзале. Вот бы всем женщинам талант Дэми Мур: рожай и рожай себе спиногрызов, не отходя от тренажеров.

— Дженна! — окликнул ее громкий голос.

Кристин Дэвис. Мерсер-айленд, летний домик в Худ-Канал. Сын, ровесник Бобби. Дэвид Дэвис, какое милое короткое имя. Интересно. Сам мальчик об этом не думал? Он ведь такой умница. Колледж еще не закончил? Говорят, он самый умный инопланетянин, рожденный землянкой. Ох, Дженна, глотни еще вина, ты недостаточно напилась.

— Дженна, милое платье. Ты хоть что-нибудь в городе покупаешь? Я столько раз заглядывала в «Барниз», ни разу таких не встречала. Какая прелесть! Выглядишь потрясающе! Мне бы твои бедра. Ты похудела?

— Привет, Кристин. — Дженна выдавила учтивую улыбку. — Спасибо, нет. Как поживает маленький Дэвид?

— О, кстати! Не желаешь купить мятных печенюшек у девочек-скаутов? Дэвид их продает. Да-да, он не скаут и даже не девочка. Наша старшенькая, Элизабет, вот она скаут, втюхивает всем печенье. Если продаст сто коробок, то получит подарочный сертификат магазина «Нордстром». Элизабет любит обновки, зато продавать что-либо просто ненавидит, вот и посылает вместо себя Дэвида. У них сделка: Дэвид сбывает печенье, а Элизабет потом делится с ним выигрышем. Осталось еще двадцать коробок. Дэвид — замечательный продавец. Питер сам говорит: наш сын станет настоящим брокером. Маленькие круглые печенюшки, всего четыре доллара за коробку. Деньги пойдут на благое дело.

— На какое?

— Что-что?

— Благое дело — в чем оно состоит?

— Ой, не знаю даже, — удивилась вопросу Кристин. — Наверное, фонд помощи инвалидам. Какая разница, в чем состоит дело, если оно доброе?

Кристин сухо рассмеялась, все равно что прокашляла: «кхе-кхе-кхе». Скандинавы… Дженна скривилась и тут же поспешила вылепить на лице улыбку. Получилось не очень.

— Кристин, я, пожалуй, возьму пять коробок.

— Сразу пять? Отлично. Дженна, открой секрет: как тебе удается сохранять такую фигуру?

— Я на строгой диете: только вода и мятные печеньки от девочек-скаутов.

Кхе-кхе-кхе.

Отсмеявшись, Кристин вдруг сделалась донельзя серьезной. Чуть покачиваясь на ветру, она положила руку Дженне на плечо:

— Нет, правда, Дженна, как ты себя чувствуешь?

— Замечательно.

— Это понятно, а в целом? В это время года тебе, должно быть, особенно тяжело?

Дженна заглянула в пьяные глаза Кристин — каждый глаз словно бы жил независимо от другого, как у рыбы. В уголке губ Кристин белел клочок пены; зубы у нее темные, изо рта пахнет омлетом с копченой лососиной.

— Тебе, должно быть, тяжело?

Голова у Кристин — словно моллюск: лежит на дне морском, через одно ухо втягивает воду, через другое выплевывает. Так, потихоньку, и передвигается.

— Слава богу, у меня есть Роберт, — ответила Дженна.

На голову-моллюск напала морская звезда, вскрыла панцирь и высосала студенистую мидию-мозг. Прямо через ухо.

— О, я тебя понимаю, — сказала Кристин. — Куда мы вообще без своих семей?

— Извини, Кристин, мне надо к Роберту. Только напомни, чтобы я купила у тебя печенье.

Женщины расцеловались в щечки. От запаха дыхания Кристин Дженну чуть не вырвало. Омлет с устрицами. Нерожденные птенцы и моллюски.

Роберт в это время развлекал группу брокеров у бара. Эти ребята умеют пить. Заливают спиртным стресс от страха потерять работу. Как там рынок недвижимости? По двадцать четыре бакса за квадратный фут и ни центом меньше.

Роберт оживленно рассказывал забавную историю трем брокерам. Каждому слегка за тридцать, кто-то успешен, кто-то не очень, и все трое выступали за спортивные команды своего колледжа. В мире недвижимости таких людей пруд пруди. Они могут встать в ряд и, мочась, травить байки вроде: «Вот помню, играли мы за „Хаскиз“, ну, ты знаешь, в матче „Розовой чаши“. После нажирались в хлам и снимали дешевых проституток. Ага, во, глянь, видно же? Мужи-ик, если б мы тогда затарились чем надо…»

Роберт среди них самый успешный. У него самая классная тачка, самый хороший дом, он женат на самой умной и красивой женщине. Два года назад у него был самый лучший, самый умный и красивый сын. Теперь его нет. Сколько нужно времени, чтобы оправиться от такой потери? Бесконечно много. Эту рану никогда не залечить. Ребенок — венец творения, твоя кровь и плоть, твоя жизнь. Потерять ребенка — самое страшное.

Заметив Дженну, Роберт подозвал ее. Трое пьяных брокеров принялись поедать ее взглядами.

— Дженна, милая, иди к нам. Я тут рассказываю, как мы ездили в Кливленд. Помнишь, ты разозлилась, потому что мы остались без рождественской елки?

— Я не то чтобы разозлилась. Скорее была разочарована.

Трое пьяных захохотали.

— Нет, ты взбесилась. Представляете, моя жена до того взбесилась, что отломила ветку от дерева во дворе и поставила ее в гостиной. Нате, мол. Наша маленькая елочка!

Брокеры засмеялись еще громче. Они же не евреи, не понимают прикола. Или Роберту того и надо? Он хочет опустить ребят? Пожалуй, что да.

— Дженна была вне себя от злости! Она еврейка, у нее индейские корни, и она вдобавок христианка. Это ж сколько праздников! Полгода можно не работать! — Снова хохот. — На следующей неделе у нас потлач. Приглашаем всю стоянку!

Трое чуть не лопнули со смеху. Из крупных пор у них на лицах сочился пот вперемешку с салом. К старости кожа у них совсем испортится. В руке у Роберта Дженна заметила бокал, полный скотча со льдом.

— Обратно поведу я, Роберт?

Муж резко замолчал. Трое брокеров застыли с глупыми минами. (Просто за компанию.) Чтобы не засмеяться, они зажали рты ладонями.

Роберт сердито посмотрел на жену.

— Ты на что намекаешь? — спросил он.

— Ни на что. Просто больше я пить сегодня не буду.

— Я историю рассказывал…

— Ну так рассказывай дальше. Всем смешно.

— …А ты меня перебила. Где твое чувство юмора?

— Я только хотела понять, можно ли мне еще сегодня выпить.

— Не надо ля-ля! Тебе всегда хватает одного бокала. Так что ты меня бестактно перебила, и все тут.

— Роберт!

— Ты виновата, признай.

Дженна недоуменно уставилась на мужа. Брокеров как ветром сдуло. Теперь Дженна и Роберт стояли посреди комнаты лицом к лицу, вдвоем, привлекая ненужное внимание. Гости оборачивались и смотрели, как муж отчитывает жену.