Анатолий Маев - Генетик

— Мы не для того пришли, чтобы пускаться в дебаты! — вклинился в монолог ученого Вараниев. — Вы согласны выполнить наше требование?

Ганьский вышел из-за стола и скрестил за спиной руки.

— Если я вас правильно понял, вы требуете от меня взять и просто так отдать вам секрет моего препарата. Вынужден вас огорчить: не готов. А вдруг вы и впрямь власть захватите, тогда… Буду откровенен — на такой случай проводимая мною терапия есть, если угодно, моя охранная грамота, моя справка о неприкосновенности. Гарант моей жизни! Нет, нет, передача интересующей вас информации исключена полностью, пока я живу и здравствую. Более того, метод подавления клинических проявлений «синдрома попугая», который я разработал, есть ни много ни мало открытие мировой значимости. А любое открытие, представляющее из себя практическую ценность, очень дорого стоит.

— Мы готовы заплатить! — нерешительно заявил Шнейдерман.

Ганьский усмехнулся:

— Но я не готов продать. Иногда товар представляет бо´льшую ценность, нежели деньги. А теперь, господа, надеюсь, вы покинете мою квартиру. И прошу учесть: путь излечения от болезни пока неизвестен. Ни-ко-му!!!

— А вы коварны! Вы намного коварнее, чем я думал, Аполлон Юрьевич! — еле сдерживая эмоции, процедил сквозь зубы, вставая со стула, Вараниев. — Не разглядел я волка под шкурой ягненка… Вижу, разговор бесполезен. Запомните: никакой охранной грамоты у вас нет! И никакой справки о неприкосновенности у вас нет!

Вараниев быстро направился к выходу. Шнейдерман последовал за ним.

Голос ученого настиг их у самой двери:

— Прошу не забыть: через неделю Велимир должен быть у меня!

Что-то невероятное творилось в этот день на подступах к кинотеатру «Э. Пизод». Сотни граждан разного возраста, пола и достатка обращались к прохожим с одним вопросом: «Нет ли лишнего билетика?» Спекулянты взвинтили цены в десять-пятнадцать раз, но и у них уже нельзя было приобрести заветный клочок бумаги, дававший пропуск на сеанс ясновидения.

Супруги Ганьские подъехали за двадцать минут до начала сеанса. Марина пребывала в приподнятом настроении. Аполлон Юрьевич задержался в фойе у небольшой бронзовой мемориальной доски и прочитал, что кинотеатр был построен в одна тысяча девятьсот двенадцатом году по проекту выдающегося архитектора Эдуарда Карловича Пизода, чье имя и получил сорок лет спустя.

В зале между первым рядом и сценой расположились многочисленные корреспонденты с фотоаппаратами и операторы с видеокамерами. Шум утих с появлением манерного ведущего во фраке, коротковатых желтых брюках из неизвестной ткани, при бабочке, но без цилиндра. Зеленого цвета фрак переливался блеском вплетенных золотых нитей, и только черный замшевый воротник смотрелся неизменно. Тонкая полоска усов и гладко выбритый бугристый череп подчеркивали ухоженность конферансье, возраст которого определялся лишь приблизительно, от двадцати девяти до сорока восьми лет. Не спеша окинув взором зал, ведущий слегка выставил ладони в сторону зрителей, еле уловимым движением головы поклонился и подошел к микрофону:

— Господа! В наш сумасшедший век, когда машины за нас думают, а таблетки помогают выполнять супружеские обязанности… — Мужчина взял паузу, ожидая реакции зала, но таковой не последовало. — Я тоже думаю, что это не смешно, а грустно. В наш век, господа, есть люди и явления, которым мы не перестаем удивляться. Ведь несмотря на все потуги науки, их феномен не разгадан. Спешу представить вам человека, обладающего фантастической способностью видеть все — позади, впереди и в текущий момент. Он видит отчетливо, мыслит трезво, говорит конкретно! Он не потомственный ясновидящий на коммерческой основе и не колдун в тридесятом поколении от Кощея Бессмертного. Он сглазы не снимает, любимых не привораживает, блудливых не возвращает, от бесплодия не помогает. Он работает честно! Не за деньги, а по призванию! Ваши аплодисменты, господа: Еврухерий Макрицын!

— Как не за деньги? — раздался женский голос из задних рядов. — Я, например, за билет платила.

На реплику никто из присутствующих даже внимания не обратил. Зал взорвался аплодисментами. Многие встали.

Ясновидящий появился на сцене и подошел к микрофону.

— Спасибо, товарищи! Я еще ничего не сделал, а вы уже хлопаете. Давайте я лучше начну, а то и так времени много потеряли.

Публика затихла.

— Во втором отделении представления я проведу эксперимент, который никогда для зрителей не показывал. Но сначала разминка, так сказать. Прошу десятерых желающих, имеющих по двое-трое родных детей, подняться ко мне.

Семь женщин и трое мужчин оказались на сцене. Еврухерий прошел вдоль ряда, который выстроился самопроизвольно, не по росту, и безошибочно назвал имена добровольцев. После чего двинулся назад, объявляя попутно отчество каждого. Правильность составила сто процентов. Раздались аплодисменты. Кто-то бросил букет цветов, который, не долетев до адресата, упал на голову некой гражданки во втором ряду. Макрицын поклонился зрителям и разделил добровольцев на группы: женщина, две женщины, мужчина и две женщины, мужчина, две женщины, мужчина.

— Если скажу что-то неправильно, сделайте шаг в сторону. Итак… У вас трое детей, все девочки, от четырех до одиннадцати лет, — обратился Еврухерий к первой женщине. И тут же уточнил: — От трех разных мужчин — от законного мужа, гражданского мужа и саксофониста, имя которого вы не знаете.

Следующие две дамы имели по одному мальчику и девочке. И снова ясновидящий не ошибся с возрастом детей. Мужчине и двум женщинам он безошибочно определил по два мальчика и даже посоветовал одной мамаше не забыть, что завтра день рождения у младшего, чем спровоцировал зал на очередное выражение восторга. Дойдя до последнего мужчины, Еврухерий чуть призадумался, после чего уверенно произнес:

— Николай Павлович, я ведь просил, чтобы вышли лишь те, у кого родные дети! А вы зачем здесь?

И без того лошадино-продолговатое, но безобидно-интеллигентное лицо Николая Павловича вытянулось еще больше, и негустая прядь волос, от уха через всю голову зачесанная на противоположную сторону, не смогла скрыть капли пота, проступившие на веснушчатой лысине.

— Позвольте… — нерешительно заговорил он. — Моя супруга в браке со мной родила двух чудесных девочек…

— И одна, — перебил Макрицын, — старшая, очень похожа на заведующего Отделом древних рукописей, манускриптов и инкунабул, а другая, младшая, на хозяина салона красоты, что во 2-м Вернисажном переулке. Странно, как вы не обратили на это внимания? Вы ведь с одним работаете, а у другого стриглись, пока не облысели. «В браке со мной» не значит «от меня».