Джоанн Харрис - Персики для месье кюре

Но почему это так, отец? Вианн Роше, наверное, сказала бы, что я не умею устанавливать с людьми близкие отношения и всегда держусь особняком. Неужели такое поведение настолько неправильно? Но ведь священник не имеет права проявлять особое дружелюбие к кому-либо из своих прихожан. Ему необходимо поддерживать собственный авторитет. И все же кто я без моей сутаны? Без нее я похож на рака-отшельника, лишившегося своей раковины и ставшего беспомощным перед любым хищником.

Суббота, 28 августа, 9:40 утра

В начале десятого Ру вернулся и принес свежие круассаны и pains au chocolat . Анук сварила на камбузе кофе, и мы позавтракали на палубе. Затем Розетт ушла на берег играть с Бамом, а Ру сказал мне:

— Я бы гораздо раньше вернулся, но меня все время кто-нибудь останавливал и затевал разговоры.

Я знала, что сегодня мессу служит отец Анри, значит, на площади полно народу. Булочник Пуату получает основной доход по субботам и воскресеньям: чудесные пироги, которые покупают ко второму завтраку, тартинки с фруктами, миндальное печенье, а уж pain Viennois [60] Венские булочки ( фр .). он печет только по выходным и по особым случаям. Прихожане сперва посещают церковь, а потом булочную. В конце концов, и дух ведь нужно питать, причем не Святым Писанием, а свежей выпечкой.

— О Рейно ничего не слышно? — спросила я.

— Нет. Зато этот новый священник, отец Анри, даже специально в сторонку отошел, чтобы поговорить со мной. Сказал, что с уважением относится к моему образу жизни и ко всему нашему бродячему сообществу, но хотел бы знать, когда мы отсюда уберемся.

Я усмехнулась:

— Значит, и в этом отношении никаких перемен?

— Рейно, по крайней мере, был честен.

— А отец Анри, по-твоему, нет?

Ру пожал плечами.

— По-моему, у него слишком много зубов.

Анук в три глотка проглотила завтрак и побежала искать Жанно. Теперь, когда Жан-Лу вышел с ней на связь, ее здешний дружок вновь занял ведущее положение и цвета Анук свежи, зелены и чисты, как невинная юная любовь.

Розетт все что-то высматривала, стоя в начале переулка, ведущего к дороге, и я спросила, что она там хочет увидеть такое особенное.

«Майю , — жестами пояснила она. — И Фокси ».

— А, значит, и ты его можешь видеть?

«Нет. Он живет в норе ».

— В лисьей норе? [61] «Фокси» образовано от fox — лисица ( англ .).

« Нет. Но хочет оттуда выйти ».

— Ага, ясно.

Как это было и с Бамом, и с Пантуфлем, Фокси уже начинает приобретать различные интересные свойства. Бам — коварный проказник, что отражает переменчивую натуру Розетт. Пантуфль — дружелюбный спутник. А Фокси, похоже, воплощает бунтарский дух Майи — возможно, она уже сознает, сколько правил и ограничений ее опутывает. Немаловажно еще и то, что она выбрала себе в друзья лису — самое близкое существо к собаке.

Я выглянула на бульвар и действительно увидела Майю в диснеевских сандалиях и майке с изображением Аладдина. Она явно была исполнена энтузиазма и радостно помахала мне, а потом исчезла в каком-то узком проходе, ведущем к реке. А примерно в трех сотнях метров дальше по бульвару весьма целеустремленно двигалась плотная группа людей, издали походивших на шахматные фигуры — три черные пешки и старый белый король; они явно направлялись к пристани.

Королем был Мохаммед Маджуби. Я узнала его белую бороду, крупное тело, медлительную, величественную поступь. Он, как всегда, был в белой джеллабе. Пешками были женщины в никабах — на расстоянии было трудно понять, кто это. Но есть ли среди них Инес? От этой группы людей исходило такое напряжение, что людей притягивало к ним, как металлические опилки к магниту. Повсюду вдоль бульвара открывались двери, хлопали ставни, и люди выходили на улицу, глядя вслед Маджуби и его спутницам.

Ру, почувствовав мое волнение, улыбнулся и сказал:

— Вот это да! Можно подумать, к нам направляется приветственная делегация.

Но это была не приветственная делегация. И теперь уже в собравшейся толпе я заметила Алису, Соню и их мать. Саид Маджуби — еще один король! — приближался со своей свитой с другого конца бульвара. Затем я разглядела также Оми, Фатиму, Захру, как всегда в никабе , и Карима Беншарки, одетого в привычные джинсы и майку, — он держался на шаг позади них. Карим, судя по его виду, пребывал в ярости, но старался держать себя в руках.

Оми приветствовала меня каркающим смехом.

— Хи-и! Что за цирк!

— А что случилось? — спросила я, но Оми не успела ответить.

Едва приблизившись к причалу, Карим выпустил целый залп скачущих арабских слов и двинулся прямиком к нашему плавучему дому, но путь ему преградил старый Маджуби. Карим попытался оттолкнуть старика в сторону, но тут уже вмешался Ру.

— Какого черта? Что здесь происходит? — спросил он.

Саид с достоинством к нему повернулся и заявил:

— Ваши суда не могут здесь оставаться. Это все частная собственность.

— Правда? — удивился Ру. — А ваш кюре вроде бы сказал, что мы можем стоять здесь сколь угодно долго.

— Наш кюре ?

— Отец Анри, — пояснил Ру.

Последовал еще один залп арабских слов, затем Саид снова повернулся к Ру.

— Я непременно поговорю с отцом Анри, — сказал он. — Возможно, он не сумел полностью учесть, какое воздействие ваше пребывание здесь может оказать на нашу общину.

Старый Маджуби, качая головой, заметил:

— Сейчас ведь рамадан. И мы рады каждому гостю. Конечно, если обе стороны будут соблюдать взаимное уважение. — Он посмотрел на Ру: — И вы, разумеется, можете стоять здесь, сколько хотите.

— Я не думаю… — с явным раздражением начал Саид.

— Неужели мы откажем людям в гостеприимстве? — Голос старого Маджуби звучал негромко, но по-прежнему авторитетно. Саид бросил на него возмущенный взгляд. Старый Маджуби только улыбнулся в ответ.

— Что ж, прекрасно, — сказал наконец Саид. — Мой отец обозначил весьма важный момент: мы не хотим ни ссор, ни споров во время нашего священного праздника. И просим вас об одном: проявлять к нам должное уважение и держаться от нас подальше.

А Карим тем временем уже успел прыгнуть к нам на палубу и заглянуть в камбуз.

— Извините, но это мое судно, — одернул его Ру.

Карим повернулся и уставился на него.

— Ваше судно?

Я вышла вперед и сказала:

— Инес вчера благополучно прибыла домой. Разве она сейчас не у вас?

Карим явно был озадачен.

— Нет, у нас ее нет. Так вы говорите, что она здесь, в деревне?

Ру снова рассказал, как нашел свое судно, починил мотор и доставил Инес с девочкой в Ланскне. Пока остальные слушали эту историю, я воспользовалась возможностью и спросила у Алисы:

— Как вчера все прошло?