Борис Палант - Дура LEX

Вечером он повел Верку в дорогой бутик и купил ей длинное желтое платье, синие бусы и белые босоножки. Во всем этом Верка и вышла из бутика.

Все кубинцы на улице замерли. Высокая, загорелая, красивая — такие девушки живут в шикарных особняках за заборами, их можно увидеть лишь на обложках глянцевых журналов.

— Пошли есть крабов, — сказал Аскольд.

В ресторане все посетители и официанты смотрели на Верку, а она хряпала крабов специальными щипцами, высасывала из клешней мясо и запивала его пивом из большой кружки. Верка не хотела ни говорить, ни слушать — делала вид, что слишком занята крабами, а на самом деле не отрываясь смотрела, как маленькая белая яхта входит в бухту. Конечно, эта картина существовала только в ее воображении; ресторан находился далеко от берега, да и в любом случае было уже слишком темно, чтобы разглядеть яхту в океане. Последнюю клешню Верка раздавила с такой силой, что из нее брызнул сок, и капелька, попав на новое платье, превратилась в пятно.

Настал последний день каникул. Аскольд и Верка по тропинке спустились к пляжу и бросили в океан по монетке — чтобы вернуться. В Нью-Йорк надо было обоим — Аскольда ждали дела, а Верку — уборка квартир.

Зарегистрировавшись у стойки авиакомпании «Континентал», они сели в зале ожидания — до посадки оставалось минут сорок.

— Осточертело все, — сказал Аскольд. — Опять легенды, опять игра в «адвоката дьявола», где я должен угадать вопросы, которые может задать иммиграционный офицер или прокурор.

— Ты хоть людям помогаешь, — утешила его Верка. — Ты молодец, ты честно отрабатываешь деньги. А сколько твоих коллег-жуликов берут деньги ни за что, и им не стыдно обманывать нелегалов! Ведь они знают, что мы беззащитные, что побоимся жаловаться или судиться с ними. Скажи, Аскольд, ты когда-нибудь обманул кого-то из клиентов?

— Нет, но ошибки совершал. Спать из-за этого не мог. Столько лет уже практикую, а все равно ошибки делаю. Что касается обмана, то я всегда предупреждаю, что результат не гарантирую.

— Почему?

— Потому что как бы я ни готовил к суду или интервью, клиент всегда глупость сморозить может. Да и стратегия, которую я выбрал, может оказаться не лучшей, но это не значит, что я обманываю клиента.

— Лифшиц говорил примерно то же самое. Но он обманщик.

— Адвокаты, как и все люди, — или обманывают, или не обманывают. Но не потому они обманывают, что наша профессия такая.

— Когда ты решил не обманывать?

— Строго говоря, речь идет о мошенничестве, а не об обмане. То есть я обещал что-то сделать, взял деньги, но не сделал. Это почти как воровство. В детстве мне папа и мама сказали, что красть нехорошо, причем подчеркнули, что красть нехорошо всегда, пусть даже никто не видит или, как в случае с нелегалами, не может защитить свое имущество.

Зал ожидания вдруг пришел в волнение — из боковой двери появились несколько человек в коричневых куртках, на которых было написано «ICE». Они подошли к группе туристов, стоявших неподалеку от входа.

— Кто это? — прошептала Верка.

— ICE — Immigratiоn and Citizenship Enfоrcement. Именно этот отдел Министерства внутренней безопасности отлавливает нелегалов.

— Давай быстро уйдем.

— Поздно — по радио объявляют, чтобы все оставались на своих местах для проверки документов. Черт! Они никогда раньше не устраивали рейды в аэропортах. Если бы я знал, мы бы самолетом не летели.

— Что мне делать, Аскольд? Может, я в туалет пойду, там пересижу.

— Вера, сиди спокойно, дай мне подумать.

Отряд айсовцев неумолимо приближался. Документы просили у всех — у типичных американских старушек, у подозрительных арабов, у латинос, у черных — айсовцы не дискриминировали никого. Вот их послал к едреней матери какой-то тип, явно из американской глубинки, но через минуту он, извиняясь, показывал свои миннесотские водительские права. На поясе каждого айсовца висела кобура с большим пистолетом, и любителей качать права, кроме жлоба из Миннесоты, не было.

Верка опустила голову, закрыла глаза. Аскольд, наоборот, внимательно наблюдал за происходившим. Вдруг молодой латиноамериканец, сидевший слева от Верки, вскочил и быстро двинулся в сторону двери. Сделав несколько шагов, он побежал. Два айсовца тут же погнались за ним, схватили его у самой двери и повалили на пол. Третий уже стоял с наведенным на парня пистолетом и что-то кричал ему по-испански. Айсовцы надели на парня наручники и, держа под руки, вывели из зала. На этой удаче рейд закончился.

— Я думаю, они знали, кого искали, — сказал Аскольд, поглаживая дрожавшую Веркину руку.

— Я так жить не хочу, — сказала Верка. — Ты вряд ли придумал бы за несколько оставшихся секунд, как меня спасти, мне просто повезло.

В самолете Аскольд и Верка пили скрудрайверы как воду и уже к середине полета напились так, что стюардесса отказалась подавать им спиртные напитки. Когда приземлились, Верка не хотела выходить из самолета. Она клацала от страха зубами и пьяно бубнила, что ее арестуют. Аскольду пришлось ее выносить чуть ли не на руках. А Верка была крупной девушкой.

Уже в кровати, после пьяного секса, засыпая, Верка спросила:

— Аскольд, ты бы придумал, как меня спасти?

— Я тебя спас, дурочка. Пока ты сидела, обхватив голову руками, ничего не видя и не слыша, я дал парню за твоей спиной тысячу баксов и сказал: выручи, побеги! Он-то гражданин США, и ничего ему не будет — проверят документы и отпустят. А парень сообразительный оказался — с полуслова все понял.

И Верка снова прижалась к Аскольду, потому что женщины очень любят, когда их спасают.

Говорят, в армии, где все точно учитывают и рассчитывают, есть разрешенное количество жертв при перевозке большого числа солдат на определенное расстояние. Например, перебросить дивизию из США в Ирак без всяких военных столкновений обойдется минимум в три жертвы — кого-то грузовик переедет, кто-то ракетницей пальнет себе или товарищу по оружию в глаз, а кто-то лбом шарахнется о гвоздь в переносном сортире. Большая переброска людей на расстояние без жертв не обходится. Поскольку в Америку приехали тысячи западенцев, то нет ничего удивительного в том, что Андрюха из Бердичева, чиня кровлю, свалился с крыши и разбился насмерть. Ремонтно-строительная компания, на которую работал Андрюха, конечно, нарушала все правила техники безопасности, но подавать на нее в суд за Андрюхину смерть было некому — в Америке у него не было ни одного родственника.

У Зинки собрались человек двадцать западенцев, чтобы решить, хоронить Андрюху в Америке или отправить его тело в Бердичев. Хозяин строительной компании согласился, причем с радостью, оплатить транспортировку покойного в цинковом гробу до самого Бердичева. Немалая, кстати, сумма — несколько тысяч долларов. Никто из западенцев не решался позвонить Андрюхиной маме и сказать ей о смерти сына, и Аскольд предложил свои услуги. Все столпились вокруг Аскольда, когда он набирал номер.