Борис Палант - Дура LEX

— Ты чего, Илья, на меня стрелки переводишь? — громко рявкнул Беслик.

— Беслик, ты тогда спросил меня, могу ли я поговорить с Шихманом насчет ваших бабок. Я прямо от Исаака набрал его в Нью-Йорке, и Шихман сказал, что время хорошее и что вы можете загонять бабки.

Обстановка за столом накалялась, разговор мне нравился все меньше и меньше. Я встал и сказал:

— Я рад вас принимать у себя дома, но не исключаю, что здесь все прослушивается. Не надо говорить здесь о делах. Давайте просто посидим, выпьем, а о делах вы потом в другом месте поговорите.

— Борис прав, — поддержал Илья. — Давайте просто посидим, выпьем.

— Какой посидим! Нам как в Москву возвращаться? — возвысил голос Леван.

— Чем больше вы здесь будете говорить, тем меньше у вас шансов вернуться в Москву в скором времени. Не забывайте, что вас, Леван, и Беслика до суда под залог выпустили или под честное слово поручителей, — напомнил я.

— Ты что, угрожаешь нам? — тихо спросил Беслик.

— Рома, объясни Беслику, что это не я угрожаю. Рома, ты же врубаешься в ситуацию, ты здесь живешь, ты уже сталкивался с нашей судебной системой. — Я на самом деле надеялся на благоразумие Ромы.

— Бес, успокойся, он тебе ничем не угрожал, — сказал мудрый Рома. — Он тебя из тюрьмы вытащил.

— Какой я тебе, на хер, Бес? — зарычал Беслик. — Вы чего-то не врубаетесь. Нам с Леваном хер забить на ваших судей и прокуроров. Нам бабки вернуть нужно. А вы все чего-то играетесь с нами. Может, Шихман тебе отвалил сотню кусков, то так и скажи. А может, и Горский с вами в доле сидит, а сейчас в игры с нами играет. А ну, Илья, посмотри мне в глаза. Смотри, блядь, прямо, не вороти морду. Ты брал, сука, наши бабки у Шихмана?

Илья Горский никак не ожидал такого поворота дел. Он был известный человек, и Беслик его поставил в очень неловкое положение. Илья поднял глаза и посмотрел на Беслика. В его глазах блестели слезы. Я взял бутылку и начал разливать коньяк.

— Илья, Беслик просто разволновался, его можно понять. Давайте выпьем, — попытался я смягчить ситуацию.

Илья молча встал из-за стола и направился к выходу.

— Куда пошел? — закричал Беслик. — Думаешь, если знаменитый, тебе все можно?

— Пошел ты на хер, Беслик! — неожиданно спокойно сказал Илья. — Стараешься тебе помочь, а ты как свинья себя ведешь. Ты кому угрожаешь? Или ты думаешь, за меня некому заступиться? Меня беспределом не возьмешь, и сегодняшний вечер ты еще вспомнишь.

Беслик вскочил из-за стола, и от его резкого движения несколько бокалов опрокинулись.

— Убирайтесь к ебене матери из моего дома! — заорала, разумеется по-английски, Айлин, спускаясь со второго этажа. Она стояла на последней ступеньке лестницы в тренировочном костюме. — Я сказала, чтобы все убирались к ебене матери из моего дома, иначе я вызову полицию! — В левой руке Айлин держала телефон.

Коля зашептал что-то на ухо Левану, Рома со Славиком поднялись, бормоча:

— Relax, everything is OK.

Илья тем временем выскользнул за дверь.

Я подошел к Айлин и тихо ей сказал:

— Спасибо, очень своевременно.

— Ты тоже убирайся к ебене матери, — злобно ответила Айлин.

Она стояла подбоченясь и смотрела, как встают и уходят, не попрощавшись, наши гости. После того как все вышли, она повернулась к Беслику:

— А ты убери за собой и отправляйся в свою комнату. Больше ты друзей сюда не приводишь. Ты также больше не разговариваешь по телефону. Ты гость и веди себя как гость. А не нравится — иди обратно в тюрьму. А ты, Борис, переведи дословно все, что я сказала. Слово в слово. А будешь играть гребаного дипломата — я попрошу Криса перевести.

— Айлин, успокойся, пожалуйста.

— Переведи все слово в слово, Борис. Я презираю тебя. Ты наложил в штаны — настолько ты боишься этих русских бандитов. Но я американка и могу сказать все, что мне вздумается. Я не собираюсь терять достоинство из-за подонков. Мне наплевать на твоих мафиози, и мой тебе совет — будь таким же гордым, как я. Крис, спустись. Мне нужна твоя помощь.

Крис, который, не сомневаюсь, выслушал всю мамину тираду целиком, с готовностью сбежал вниз и исполнил весьма вольный перевод этой тирады:

— Беслик, убери осколки бокалов и иди к себе в комнату. Почисть зубы и помой лицо. Мама запрещает тебе пользоваться нашим телефоном, а если твои друзья еще раз здесь соберутся, мама позвонит в полицию. Моя мама американка и не позволит русским издеваться над ней. И папа тоже уже американец, и я американец.

— Осколки, адвокат, ты сам уберешь, я тебе не слуга. Если жена позвонит мусорам, тебе пиздец, так ей и скажи. И ей пиздец тоже. Телефон мне нужен, только попробуй его у меня забрать.

Беслик пнул ногой большой осколок стекла и пошел в свою комнату.

— Крис, что он сказал? — спросила Айлин.

— Он сказал, что осколки должен убрать папа, потому что он не наш слуга.

Айлин подошла к Бесликовой комнате, забарабанила в дверь и заорала:

— Ты, сукин сын, немедленно убери осколки, или я позвоню в полицию!

Беслик вышел из комнаты и посмотрел на Айлин, потом на меня.

— Ну, что, замочить вас всех сразу, что ли?

Я понял, что «мочить» он нас не будет. Весь его вид говорил, что этого просто не произойдет. Я сказал:

— Замочи нас, Беслик. Я думаю, у тебя есть секунд тридцать на это, не больше. — Я взял телефон и нажал «91». — Смотри, Беслик, все, что мне нужно, это нажать последнюю «единицу». Мне даже не нужно ничего говорить — в полиции увидят, откуда поступил звонок. А еще они услышат наши крики. Ты даже нож не успеешь взять на кухне. Тебя же уже один раз арестовывали в Америке. Понравилось?

— Я не буду убирать, — тихо сказал Беслик и пошел обратно к себе в комнату.

Я взял веник и совок и начал подметать осколки. Айлин села на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, прижала к себе Криса. Большое коньячное пятно расползлось на светлой обшивке стула. Крис подошел ко мне и стал помогать убирать посуду. Шепотом он сказал:

— Это правда, что Арнольд обещал тебя с мамой убить?

— Конечно нет, Крис. С чего ты это взял?

— Я не знаю всех слов, которые Арнольд говорил, но я так понял. Сначала я подумал, что он собирается нас всех мыть, он же сказал «замочить». А потом ты сказал про нож. Я боюсь, папа. Давай скажем об этом маме. Она американка, она знает, что надо делать.

— А я кто, по-твоему?

— Ты из Харькова.

— Крис, что ты мелешь? Я уже давно американец.

— Папа, давай скажем маме, что сказал Арнольд.

— Мама уже все поняла. Не нужно ее расстраивать еще больше.

Я выкинул осколки в мусорное ведро, и мы пошли спать на второй этаж.

— В хорошее дерьмо мы вляпались. Как ты думаешь выбираться из всего этого? — спросила уже в кровати Айлин. Она обняла меня. — Давай я позвоню в полицию, его тут же заберут. Поверь — в этом его вина, ты сделал для него больше, чем должен был.