Борис Палант - Дура LEX

— И я теряю, — уже тише сказал Беслик, садясь. — Ты напрасно наезжаешь на меня, Леванчик. Развели нас как лохов. Я поговорю с Исааком насчет Горского.

— Что мне твой Исаак? Он что, мой начальник?

— Ты же знаешь, как все Исаака уважают. И Бурят его уважает. Мы не можем решать такие вопросы без Исаака и без Бурята.

— Может, ты хочешь к Буряту подъехать с этой проблемой? — насмешливо спросил Леван. — Пошлет он тебя на хуй и будет прав! Смотри, не ввязывай уважаемого человека в это дело, у него и без нас забот хватает.

На этом разговор закончился. Леван с Колей встали и не попрощавшись ушли.

— Надо было мне пиздануть его прямо здесь, — сказал Дика.

— Отъебись, — нервно ответил Беслик. — Надо было, так чего не пизданул?

— Слушай, ты, — обратился он ко мне, — отвези нас к Карповичу.

— Я не знаю, где он живет, — сказал я.

— Ну, в кабак отвези, может, он там.

— Кабак, Беслик, только вечером откроется, и то они открыты только по пятницам, субботам и воскресеньям. К тому же я работать должен. Я запустил все свои дела, а десять тысяч, которые ты мне заплатил через Романа, уже давно отработаны.

— Ты что, гнида, сказал? Ты же видишь, падла, что нас на лимон наказали, теперь ты нас выдоить хочешь? Я тебя, сука, пришью, а жену твою в рот… — Беслик встал. — Чтоб сегодня вечером все бабки отдал, сука. Дика, закажи такси, поедем к Карповичу в кабак. Мы тут наведем порядок.

В дверь заглянул адвокат Марк Шеймс проверить, не случилось ли чего. Я ему сказал, что пока нет, и полицию вызывать рано. Попросил его, тем не менее, быть начеку и, если я закричу, немедленно позвонить в полицию.

Очевидно, Дика понял слово «полис». Он заулыбался:

— Ладно, Боря, ты же видел, как Леван Беслика достал.

— Дика, выйдите на улицу и ловите такси, их тут полно, — вот на бумажке я записал адрес моего дома, где Беслик должен быть в восемь часов вечера.

Беслик и Дика вышли из офиса. Я тут же набрал Сережу Карповича и рассказал, кто собирается к нему в гости.

— Спасибо, друг, что предупредил, — сказал Сережа.

Затем я набрал номер Билла. Этот номер я хранил с того дня, как Билл пришел ко мне в офис два года назад. Его русской подруге нужен был статус, и я помог ей получить политическое убежище. Я надеялся, что Билл меня помнит. Мне не надо было рассказывать ему, в чем дело и какая мне нужна помощь. Помочь Билл мог только в одном — ускорить получение разрешения на хранение огнестрельного оружия. Билл приехал через сорок минут. Я хотел было рассказать ему о своих невзгодах, но он меня перебил:

— Чем меньше я знаю, тем лучше.

Мы заполнили формы, зашли в центральное полицейское управление, где я сфотографировался и сдал отпечатки пальцев. Затем Билл оставил меня в какой-то комнате, а сам вышел. Через полчаса он явился, помахивая лицензией на хранение пистолета в офисе.

— С тебя сто долларов за ускорение процесса, — сказал он.

Я дал ему стодолларовую купюру, и мы направились в стрелковый клуб, находящийся в двух кварталах от офиса на Мюррей-стрит. В клубе тренировались два интеллигентных очкарика и молодая женщина. То и дело раздавались оглушительные выстрелы. Усатый менеджер по имени Скотт приветствовал Билла. Билл представил меня и спросил, какое оружие он посоветует начинающему любителю.

— И вообще просвети парня на тему ближнего боя.

Скотт сказал:

— Ты же знаешь, что я признаю только «кольт сорок пятый магнум». А все остальное — оно и есть все остальное.

Скотт вынул громадный пистолет из кобуры на поясе, высвободил щелчком обойму, передернул затвор, проверяя, не остался ли патрон в стволе, и протянул мне оружие.

— Когда и из чего ты стрелял последний раз? — спросил он.

— В семьдесят третьем году из «токарева».

– «Токарев» неплохой пистолет. Если тебе нравятся русские пистолеты, я могу достать чешский или китайский «макаров» или «токарев».

— Ни в коем случае. Я хочу «вальтер» или «беретту». Из них Джеймс Бонд стрелял.

— Я бы на твоем месте взял «кольт».

— Дайте попробовать.

Мы подошли к стенду, Скотт дал мне наушники и защитные очки. Сначала выстрелил Скотт. Грохот был такой, словно линкор «Миссури» шарахнул из носовых по Триполи. Остальные патроны в обойме израсходовал я. «Кольт» оказался на удивление точным оружием — все пули пошли не ниже «восьмерки».

— Хорошая кучность, — похвалил Скотт. — Бери «кольт»: даже если не попадешь в жизненно важный орган, болевой шок будет такой, что о сопротивлении не может быть и речи. Я почему не люблю маленький калибр, скажем, двадцать второй? Если двадцатидвушка попадет прямо в сердце, то у подонка еще секунд двадцать жизни, пока кровяной цикл не закончится, а за это время он успеет в тебя две обоймы выпустить. Зато на большом расстоянии двадцать второй хорош тем, что пуля, попав в корпус, рикошетит от костей, круша все на своем пути. Она ведь легкая, вот и рикошетит. Кстати, с какого расстояния, ты думаешь, придется стрелять?

— Метра два-три.

— Ну что ж, это чуть больше средней дистанции применения пистолета. По статистике ФБР, в подавляющем большинстве случаев из пистолета стреляют с расстояния одного и семи десятых метра. Так что тебе не глаз тренировать нужно, а очко. Кстати, поскольку у тебя лицензия на хранение, а не на ношение, стрелять, очевидно, ты будешь внутри помещения?

— Думаю, что да. Я имею право хранить пистолет в офисе, значит, если придется, стрелять я буду тоже в офисе.

— Нарисуй-ка мне план своего офиса.

Я быстро нарисовал план, отметив мой угловой офис.

— А теперь нарисуй план комнаты. Где ты сидишь, где противник сидит, какая мебель в офисе.

Я нарисовал стол, стул, диван, кресло, тумбочки.

— Нет, «кольт сорок пятый» в такой ситуации применять нельзя. Если ты промажешь, пуля прошьет стены во всех смежных комнатах, и ты случайно можешь убить кого-нибудь даже в дальней комнате. Тебе нужен тридцать восьмой или девятимиллиметровый калибр, что почти одно и то же. Удар от такой пули вполне приличный, хотя с «магнумом» сорок пятого калибра не сравнить, но зато вряд ли отправишь на тот свет невинную душу в соседней комнате. Значит так, выбирай или «беретту», или «глок».

— А какая между ними разница?

– «Глок» неприхотлив, с ним можешь хоть в пустыню, хоть в джунгли. «Беретта» — как итальянская женщина, за ней уход нужен, а то скандалить начнет. Если забудешь смазать, точно осечка будет. Но зато последняя модель, «кугар», стреляет почти без отдачи. Его называют пистолетом двадцать первого века.

Скотт достал оба пистолета. «Беретта» была черная, «глок» — стального цвета. Я подержал оба пистолета в руке. «Беретта» была приятнее, роднее. Классная итальянская игрушка. И машина у меня была итальянская «Альфа-Ромео» — красивая, быстрая, ненадежная. В пустыню я в ближайшее время не собирался, в джунгли тоже. Я взял «кугар». И к нему по совету Скотта коробку самых дорогих патронов «винчестер» с высверленным сердечником.