Борис Палант - Дура LEX

— Пока что Беслик хочет назад свою десятку.

— Скотина.

Я приехал домой и лег спать. По-моему, звонил телефон, но у меня не было сил проснуться. А когда проснулся, вещи в дорогу были собраны и Крис радостно суетился, запихивая в свою сумку какую-то игру.

Было уже темно, когда мы отчалили от дома и, выехав на 80-й межштатный хайвей, взяли курс на запад.

— На запад, отец, двигай на запад, — сказал Крис.

Айлин рассмеялась и сказала:

— На запад, муж, двигай на запад!

Через час пути мы миновали Делаверское ущелье. Айлин села за руль, а я задремал.

— Здесь мы с папой вчера были, — сказала Крису Айлин, когда мы поравнялись с городком, где находился «Бар Мэри-Джо».

— Что делали? — иронично спросил Крис.

— Ничего. Просто были, и все.

— Кстати, куда мы едем? — спросил Крис. — Не сюда же.

— Нет, не сюда. Доедем до Чикаго, а там посмотрим. Может, на пароме через Великие Озера в Канаду, может, на юг свернем. Я понимаю, что тебе такая поездка может показаться скучноватой, но нам нужно всем побыть вместе.

Зазвонил мой мобильный.

— Борис, это Исаак. Что там у вас происходит?

— А что такое, Исаак?

— Мне передали, что ты чем-то недоволен. Так ты знай, в наших силах все исправить. Если бабки нужны, так и скажи.

— Бабки не помешают, Исаак. Заплати — будешь доволен.

— Нет проблем. В понедельник тебе закинут десять штук.

— Пусть оставят у секретарши. Можешь даже двадцать штук закинуть.

— Что так, Борис?

— Скоро ты сам все узнаешь.

— Есть какие-то новости?

— Есть, но связь прерывается. — Я выключил телефон.

Пошел дождь. Айлин вела машину, Крис спал на заднем сиденье. Вокруг была Америка.

Дальнейшая судьба некоторых героев этой истории такова.

Спустя пару лет после возвращения в Москву Леван Ованесян пошел в больницу проведать раненого сына. Находясь в палате, подошел к раскрытому окну покурить. В этот момент его сразила пуля снайпера, попавшая в голову. Думаю, это событие сам Леван откомментировал бы коротко и емко: «Раз убили, значит, пидораст».

Беслик Бароев стал владельцем казино в Москве. Убили его примерно в двухтысячном году. Учитывая особенности его характера, я считаю Беслика долгожителем.

Дика Бароев парализован после пулевого ранения в позвоночник.

Сережа Карпович продал «Прибой» и купил небольшую гостиницу с рестораном и бассейном на Лонг-Айленде.

В 1995 году Джон Бэйкер защищал одного из обвиняемых в деле, связанном с первым взрывом во Всемирном торговом центре в Манхэттене в 1993 году. Сейчас Джон сидит в тюрьме, потому что брал деньги с клиентов, за юридическую защиту которых, в силу их бедности, ему заплатил штат.

Лэйн Стюарт умер в 2004 году.

Кевин Гросс стал судьей.

Брайан Макинтайр по-прежнему практикует в Коннектикуте.

Судья Масси на пенсии.

Барри Арнитц практикует в Нью-Йорке.

Скотт Кроссфилд, первый пилот, достигший скорости двух Мах’ов и которому не хватило пешеходной скорости до трех Мах’ов, погиб в штате Джорджия 19 апреля 2006 года, когда пилотируемая им одномоторная «Сессна» врезалась в землю. Ему было 84 года.

Рому и Славика арестовали в 1997 году за вымогательство. Рома согласился сотрудничать с прокуратурой и после окончания судебного процесса скрылся в дебрях программы по защите свидетелей. Наверное, живет под другим именем в каком-нибудь захолустном штате. Славик, если хорошо себя вел, уже должен был выйти. Ему дали десять лет, а при хорошем поведении в федеральных тюрьмах со срока сбрасывают аж пятнадцать процентов срока.

Илья Горский стал еще более популярным писателем. Историю с Бесликом и Леваном он помнит, я думаю, хорошо. Иногда я его вижу по телевизору.

Билл расстался со своей русской девушкой и растворился в Америке. Я его не видел с тех самых времен.

Я ничего не знаю про Армена Аганбегяна и негодяя Шихмана.

Мне неизвестно также, что произошло с Колей. Насколько я знаю, он улетел в Москву вместе с Бесликом и Леваном. Конечно, любопытно бы узнать, кем же он был на самом деле, но не настолько, чтобы что-нибудь предпринять для этого.

— Море-то какое теплое, — сказала, подсаживаясь, Зинка. — Ты давно уже тут?

— Неделю, — ответила Верка. — А ты когда прилетела?

— Два часа назад. А когда нас кормить будут?

— Никто нас кормить не будет. Ты разве никакой еды с собой не привезла?

— Конечно привезла. Просто горяченького чего-нибудь хочется.

— В мотеле кофе можешь попить. Если налево по дороге пойдешь, через километр увидишь бодегу — там суп куриный съесть или рис с бобами. И то и то сорок песо.

Девушки вошли в теплую воду, поплыли на боку вдоль побережья. Было пустынно. Иногда по дороге, идущей по берегу, проезжала ржавая машина или автобус без окон.

— Три дня назад мимо Доминиканской Республики ураган прошел, совсем недалеко, — выплевывая фонтанчиком воду, сказала Верка. — Небо было все черное, волны громадные. Видишь, сколько мусора нанесло на берег. Сегодня первый день тихо.

— А сколько нам еще здесь сидеть? — тоже фыркая, спросила Зинка.

— Ты семнадцатая. Капитан сказал, что наберем двадцать к понедельнику, тогда и поплывем. А я уже здесь торчу больше месяца.

— Страшно все это, — сказала Зинка.

— А мне дома еще страшнее. Ты, Зина, откуда?

— Из Ивано-Франковска. А ты?

— Из Иршавы.

— Так мы ж с тобой соседи, — обрадовалась Зинка.

— Зина, мы все тут соседи — вся двадцатка из западенцев будет. У нас западенский набор.

Зинка и Верка вышли на берег и улеглись на песке. Песок мгновенно прилип к белым волосам Верки и к черным Зинкиным. Тело Верки было черным от загара, а Зинкино — только чуть-чуть смуглым. Верка была немного выше Зинки.

— Спать хочется, — сказала Зинка. — У меня еще время все перевернутое. Это ты здесь бусинку в пуп вставила?

— Нет, год назад в Турции. Красиво?

— Очень красиво. Ты думаешь, в Америке такую вставят?

— В Америке? Если мне в Турции вставили, то в Америке тебе все что хочешь вставят.

— Слышь, Верка, у меня сало есть.

— И у меня сало есть. Ты хочешь сала?

— Ага. И водки выпить.

— Я позавчера здесь с хлопцами выпила, отлегло немного.

— А что это за хлопцы? Цепляться не будут? А то я замужем.

— И я замужем. Нет, хлопцы не цепляются. Капитан сказал, что если кто бузить будет, он того не повезет. Они у меня все шелковые ходят.

— А девчата еще есть?

— Катька со Львова и Ксюша с Ясеней. Они еще молодые, поехали с хлопцами на лодке кататься.

— Верка, у тебя дети есть?

— Две девочки, одной тринадцать, другой семь. А у тебя?

— Тоже две дочки — пятнадцать и десять. Даже не верится, что я их вчера видела. Уже скучаю по ним. Ведь даже позвонить им не могу.