Борис Палант - Дура LEX

Капитан вышел и через несколько секунд уже стучался в соседнюю дверь, чтобы кому-то дать точно такие же инструкции. Девочки приняли душ и почистили зубы. Верка опохмелилась рюмкой, и ее чуть не вырвало.

— Это водка с пастой смешалась, — сказала Зинка. — Надо было до того, как чистила зубы. С тобой так хорошо спать было, ты такая мягкая.

— А я так отрубилась, что если бы даже Хорхе пришел, я бы и не заметила.

Зинка вспомнила Хорхе, поморщилась. Посмотрела на часы — около одиннадцати утра.

— Это хорошо, что ты вчера выпила, — сказала Верка. — Иначе бы проснулась с петухами. Я три дня подряд просыпалась в четыре утра, а потом днем спала. Ты тоже через пару часов кунять начнешь.

— А здесь тоже петухи есть? — удивилась Зинка.

— А где их нет? Раз суп куриный есть, то и петухи есть.

Зинка и Верка выбросили остатки еды в мусор, перепаковали сало, проверили наличие крема, неоткрытых бутылок водки и бейсбольных кепок. Все было на месте. Верка отнесла Хорхе початую бутылку водки, и старик тут же допил ее до дна, ничем не закусывая. Пробормотал «факи-факи» и снова заснул. Вернувшись в номер, Верка и Зинка закрыли на ключ чемоданы, а потом пошли на пляж, сели на белый прохладный песок, закурили. Море было местами синим, а местами серым. Вдали, почти на горизонте, стоял, а может и плыл, теплоход.

— А ведь мы вчера не курили, — сказала Зинка. — Я даже забыла, что курю. После выпивки я всегда курю, а вот вчера забыла.

— Это от нервов, — сказала Верка. — У тебя нервы были на таком пределе, что им никотин не нужен был. Наверное, они сами вырабатывали никотин.

— Здесь хорошо, почти как в Ялте, — сказала Зинка. — Мороженого хочется.

— Ну так пойди к Хорхе, у него цветные ледяшки есть, по тридцать песо штука.

— Да ну его к черту, без ледяшек обойдусь. Верка, ты на яхтах плавала когда-нибудь?

— Не-а. Классно, наверное.

— Наверное. Я читала — все богатые на яхтах плавают.

— Вот и мы, как богатые, поплывем. Намажемся номером пятнадцать, выпьем по стакану водки, закусим частиком и поплывем в Америку. Мне капитан сказал, что если нас при заходе в порт арестуют, то всех в тюрьму посадят, а ему вообще минимум пять лет дадут.

— А нам сколько дадут? Мы же ничего не сделали.

— Так сделаешь. Может, ты орден хочешь за нелегальный переход границы?

— Не надо мне ордена. Мне бы лет пять поработать, дочек поднять, и гуд-бай, Америка. У меня одна подруга вернулась из Америки после пяти лет, ты бы на нее посмотрела. Купила квартиру в центре города, белую «Тойоту» и еще бизнес открыла. Я уже не говорю про шмотки. Я ее видела на танцах в диско. Она может любого хлопца себе выбрать, такой у нее прикид.

Зинка встала, стряхнула с себя песок.

— Пошли скупнемся, — сказала она.

— Да я уже купальник запаковала в чемодан, — ответила Верка.

— Я тоже. Давай голыми скупнемся. Я читала, что в Европе все голыми купаются, а здесь все равно на пляже ни души. Отелей и туристов в этом месте нет.

Девушки скинули с себя одежду и вошли в теплое Карибское море.

— Тихе, тихе море, а я вон хмару бачу, — сказал Стасик, вглядываясь в небо. — Велыка хмара йде сюды. Чую, шо перевертаемось, хлопци.

— В добрый час сказаты, в лихий промовчаты, — укорил Стасика Андрюха.

На пляже около пристани звучала украинская речь. Западенцы сидели на песке рядом со своими чемоданами. Парни рассказывали друг другу о своих прошлых приключениях. Они курили, сплевывая в песок. Вокруг каждого лежало по десятку серых комочков-плевков. Девушки глядели на море. Ровно в три часа дня из-за мыса показалась большая моторка. Она за минуту домчалась до пристани, и парень, сидевший у руля, прокричал:

— Пять парней и четыре девки, на борт! Остальным ждать!

Никто не толкался, не лез, чтобы быть первым. Как-то само собой получилось, что Зинка и Верка очутились вместе в первой группе. Парень ловко развернул моторку и помчал к мысу. Зинка смотрела на воду, которая вдруг стала зеленой, глубокой и неприветливой, даже страшной.

Яхта оказалась большой и старой. На корме латинскими буквами было написано «Baby Christina». Под названием значился порт приписки — Багамы. Посреди палубы торчала высокая мачта, за мачтой ютилась низенькая надстройка. Из надстройки вышел уже знакомый капитан в той же тельняшке.

— Располагайтесь внизу, по шесть человек на каюту. В тесноте, да не в обиде, — обратился ко всем капитан. — Капитаном меня больше не зовите, а зовите просто Олегом. Парень на моторке — матрос Саша, есть еще один матрос — вон он на корме с мотором возится. Его зовут Натан. Он еврей, но если кто-то что-то на эту тему скажет, Натан за борт выкинет, а я поддержу. А сейчас всем спуститься вниз и занять места в каютах. На палубу не выходить, пока не разрешу. Поскольку девок меньше, чем парней, то поселить вас раздельно не получится. Если у парней, или даже у девчат, что где зачешется, Натан почешет — больше в этом месте чесаться не будет никогда. Из чемоданов взять только самое необходимое, а чемоданы сложить на корме.

Первая девятка пассажиров спустилась вниз по лесенке. Пассажирские каюты оказались крошечными. В каждой к двум боковым противоположным стенам одна над другой были прибиты узкие койки, и еще два топчана стояли в проходе, так что места для прохода почти не было. Зинка и Верка сели на одну кровать, касаясь друг друга попами. Парни собрались в другой каюте.

— Ты что из чемодана достала? — спросила Зинка, кивая на пластиковый пакет, который Верка поставила между ног.

— Палку колбасы, бутылку водки, зубную щетку, крем для загара, две пары трусов и прокладки. А ты что?

— А я кусок мыла, бутылку водки, пакет халвы, банку частиков, две пары трусов, а щетку забыла.

Помолчали. Яхту заметно качало, хотя волны были небольшие. В маленький иллюминатор были видны какие-то щепки, нырявшие в волнах, еще какой-то мусор.

— Верка, по-моему, мне уже плохо, — сказала Зинка.

— Капитан мне говорил, что раздаст какие-то таблетки, которые помогают при качке. Потерпи немного.

— Терплю, Верка. У меня лицо уже зеленое?

Верка посмотрела на Зинкино лицо. Оно было зеленым.

— Нет, Зинка, нормальное лицо. Ты нажми пальцем под носом, легче будет.

— Откуда ты знаешь?

— Я летать на самолете ужасно боюсь, и мне один парень, который йогой занимается, сказал, что, если сильно пальцем под носом нажать, легче становится. Я полпути, когда летела, палец под носом держала, у меня потом красное пятно еще неделю оставалось.

— Так я ж не боюсь, мне просто от качки дурно.

— Это при всех случаях помогает. Нажми, только сильно.

Зинка нажала пальцем под носом. Было больно, и Зинка поморщилась. Но дурнота ушла почти сразу. Послышался топот — прибыла вторая «девятка». Когда все разместились, оказалось, что каюту вместе с Веркой и Зинкой будут делить еще две девушки и два парня.