Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

Поймав взгляд матери, Селия лучезарно улыбнулась и заставила себя сосредоточиться на церковной службе. Чудесной службе с яслями и свечами. Все дети были здесь: Джайлз, сильно повзрослевший, Барти, мило-серьезная, и близнецы, которые все время хихикали, перешептывались и толкались, а бабушка время от времени призывала их к порядку. Джей сидел рядом с Барти, и она одной рукой обнимала его. Он тоже подрос и превратился в симпатичного маленького мальчика. После Рождества ему предстояло пойти в сельскую школу, и он сказал Барти, что ждет не дождется этого.

— Я решил, что буду врачом, когда вырасту. Чтобы помогать больным детям, как мне помогали. И как ты помогала, — добавил он, потому что ММ рассказала ему о том, что Барти его спасла.

А кроме того, Джей никогда не забывал, как в ту ночь в больнице Барти сидела рядом и читала ему сказку. Он понятия не имел, о чем была эта сказка, — все стерлось в памяти, — помнил только, что ему становилось все лучше и лучше, пока он не заснул. Потом эту книгу ему прочла мама, и это оказалась самая прекрасная из всех сказок на свете.

В церкви присутствовал и Билли. Он сидел на задних скамьях вместе с остальными слугами. Теперь у него была новая нога, и с ней он чувствовал себя гораздо уверенней. Ему хотелось съездить на Рождество домой, но он передумал, когда до него дошли слухи, что в Эшингем приезжает Барти. Сильвия, похоже, чувствовала себя получше и собиралась поселиться у девушки Фрэнка, она написала Билли, что это избавит ее от многих хлопот. Девушку звали Гвен. «Она чудесная и так по-доброму ко мне относится», — сообщила Сильвия. Барти говорила, что Гвен с Фрэнком поженятся, как только он начнет немного больше зарабатывать. Впрочем, дела у Фрэнка шли неплохо: он устроился клерком в страховую компанию и каждый день ходил на службу в белом воротничке, чем Сильвия очень гордилась. Если бы только Тед мог видеть его!

После службы и ужина, когда дети устали, Оливер ушел спать, ММ и Джей отправились в свою «голубятню», а лорд Бекенхем уснул в библиотеке, леди Бекенхем спросила Селию:

— Ты где витаешь?

— Нигде. — Селия посмотрела на нее самым невинным взглядом. — Ты о чем, мама?

— А то ты не знаешь, как же! Вся где-то там. С нами только наполовину. Никак любовника завела?

— Мама!

— Я тебя не виню. Ни в коей степени. У Оливера вид совершенно полинявший. С ним тебе было очень тяжело, я понимаю. Все же будь осторожна, помни. Кто он?

— Я… в общем, это… — И вдруг Селия расслабилась. Поговорить об этом стало бы таким облегчением. А мама единственный человек, кому можно полностью доверять.

И она ей рассказала — столько, на сколько отважилась. Мать выслушала ее абсолютно молча, затем сказала:

— Пока все вроде нормально. Смотри, не позволяй этому выйти из-под контроля. Любовники не заменяют мужей, Селия, — только в постели. В конце концов это приедается. А в результате можно потерять все. — (Селия не ответила.) — Тебе кажется, что ты его любишь, так ведь?

— Мама, мне не кажется, я это знаю.

— Да, что ж, таковы романы. Но всегда помни, что ты нарушаешь верность. Причем я сейчас имею в виду не супружескую верность. Я говорю про верность жизни. Миловаться друг с другом, развлекаться, стараться понравиться… Но ход жизни, Селия, не в этом, он — в ведении хозяйства, управлении домом, воспитании детей. Не забывай это, Селия. Жизнь — нечто большее, нежели цветистые слова и оргазмы.

— Мама!

— Но это же правда. Что он за человек?

— Ты бы одобрила. Во всяком случае, мне так кажется. Он учился в Молверне [29] Молверн , или Молверн-колледж, — привилегированная частная средняя школа в Грейт-Молверн, основанная в 1865 году. .

— Ну, не знаю, одобрила бы или нет, — улыбнулась леди Бекенхем. — При встрече я поделюсь с ним своими сомнениями. Что вовсе не значит, что знакомство состоится. Ни к чему это.

— Да, — грустно согласилась Селия, — ни к чему. Но мне бы хотелось.

— Постарайся просто получать от этого удовольствие, — пожелала мама, потрепав ее по плечу, — удовольствие от того, что есть. Не требуй многого. Иначе все испортишь. И не слишком вини себя. А теперь я иду спать. Какая Барти красивая, правда? Чудный ребенок.

— Согласись, я ведь не ошиблась в ней? — спросила Селия, обрадованная переменой темы.

— Разумеется, нет. Но тебе еще многое предстоит. Она становится очень хороша. Попомни мои слова, это будет головная боль.

— Не больше, чем близнецы.

— Ой, Селия. А ведь так и есть. Ну давай об этом в другой раз, дорогая. Спокойной ночи.

Сильвия весело провела Рождество с Гвен и ее семейством, но потом, когда похолодало и стало сыро, а клубы лондонского тумана сгустились, она сильно захворала. Она перенесла одну из форм гриппа, правда не самую опасную, но появилось осложнение в виде того, что Сильвия называла грудной болезнью, и бо́льшую часть января она пролежала в постели. Она так сильно болела, что Марджори даже предложила вызвать доктора. Но Сильвия наотрез отказалась.

— Мы не можем себе это позволить, Марджори. Это всего лишь грудная болезнь. Все будет хорошо.

Сильвия старалась жить как обычно. Когда семья собиралась, она принимала бравый вид, но как только все уходили, на целый день укладывалась в постель. К приходу детей она снова с трудом вставала, чтобы собрать на стол. В конце января она сказала, что идет на поправку. Простуда отступила, однако появились периодические боли в животе, как при месячных, но намного острее и резче.

— Я в порядке, — почти свирепо заявила она Барти, когда та предложила ей сходить к доктору Перрингу. — Мне намного лучше. А ты не суетись.

— В следующем месяце, когда мы все поедем в Эшингем к Билли на день рождения, тебе все-таки надо показаться там врачу. Я беспокоюсь за тебя, мам. Надеюсь, что ты поправишься и сможешь поехать.

— Я буду в порядке, — улыбнулась Сильвия. — Как же я пропущу такое событие? Дождаться не могу. Билли исполнится двадцать. Кто бы мог подумать!

— А ты помнишь, что мне в этом году тринадцать? — спросила Барти.

— Конечно, дорогая. И выглядишь ты уже такой взрослой. Настоящая юная леди. Леди Селия, наверное, очень довольна тобой.

— А ты нет? — встревожилась Барти.

— И я тоже, — ответила Сильвия, — но ведь все это сделала леди Селия — превратила тебя в леди.

— Мам, она ни в кого меня не превращала. Я — это я.

— Послушай, Барти, — сурово начала Сильвия, — ты что думаешь, ты говорила бы так, как говоришь сейчас, выглядела бы, как сейчас, если бы не леди Селия? А разве ты ходишь как мы? Или тебя научили этому в танцклассе?

— Да, — задумчиво сказала Барти.

Занятия в классе мадам Вакани, куда няни приводили девочек из хороших семей Лондона, были для нее еженедельной пыткой.