Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

— Мне кажется, тебе следует поговорить с адвокатом.

В Эшингем они приехали на следующий день в двух битком набитых машинах. В первой — огромном «роллсе», который вел Оливер, — сидели Фелисити, Селия, Роберт, Кайл, а также Джайлз, за которым они заехали в Итон. Во второй, которую Оли вер называл устаревшей, — большом «моррисе» — Дэниелз вез Барти, близнецов, Мод, няню и горничную Селии.

— Какая здесь красота! — воскликнула Фелисити, выскакивая из машины и озираясь вокруг: Эшингем, с его просторными полями, согретыми дыханием ранней весны, в закатных лучах солнца был особенно привлекателен. — Просто чудо! Я так и представляла Эшингем, но никак не надеялась, что увижу его своими глазами.

— Вы очень любезны, — заметила леди Бекенхем. — Поскольку вы прибыли из Америки, вам, я думаю, непривычно видеть приличные дома.

Замечание было не слишком вежливым, но, к счастью, Селия заранее предупредила Фелисити насчет мамы.

Однако постепенно леди Бекенхем прониклась к Фелисити нежным чувством. Она выяснила, что та охотилась в Виргинии, а дед ее был генералом, — ни того ни другого она не ожидала, и за аперитивом перед обедом мать громко сказала Селии, что для американки Фелисити недурно воспитана. Окончательная положительная оценка — приглашение поглядеть на чистокровных скакунов Эшингема — была поставлена, когда леди Бекенхем узнала, что мать Фелисити коллекционировала стаффордширский фарфор и выписала из Англии деревянные панели в георгианском стиле для отделки столовой в фамильном доме.

— По правде сказать, я не ждала особого удовольствия от вашего визита, — заявила леди Бекенхем, проводя Фелисити после ужина в библиотеку, — но теперь вижу, что будет довольно весело.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Фелисити, — я тоже так думаю.

Огромным волевым усилием она запретила себе восхищаться картинами и мебелью: «Все это в английских поместьях в ужасном состоянии», — предупредила ее Селия, — но решила, что попроситься посмотреть конюшни можно, даже нужно. И попала в точку.

— Конечно! — обрадовалась леди Бекенхем. — Я с удовольствием отведу вас. Если хотите, можем утром покататься верхом.

Фелисити ответила, что охотно покаталась бы, но у нее нет одежды для верховой езды, и поинтересовалась, не будет ли леди Бекенхем сильно занята приготовлениями к приему гостей.

— Ничуть. С какой стати?

— Но ведь прибудут еще человек десять, так что…

— Ничего особенного. Я наняла хорошую прислугу, комнаты готовы, повариха отменная: ей только скажи, сколько будет народу, и она все сделает. Пир на весь мир я затевать не собираюсь, Бекенхем и дворецкий подберут вина. Самая большая головная боль — это разнообразить вечера, так чтобы люди не скучали. Ужин вам понравился?

— Он был вкуснейший, — заверила ее Фелисити, — особенно фазаны.

— Ну, при нашем количестве птицы это очень просто. Повариха у меня просто клад, хоть и молодая. Она умеет подготовить чудесные пикники на охоте, всегда уложит еду в ящики с соломой, ну, как положено. Так, теперь что касается одежды для верховой езды. Я гораздо мельче вас, так что мои бриджи будут вам малы и обувь тоже, но здесь осталось кое-что из вещей Селии. Возможно, ей тоже захочется прокатиться с нами.

В тот вечер после ужина вся публика направилась в гостиную поиграть в игры. Не в шарады, которых так боялся Кайл, а в карты. Кроме того, гости могли развлечься, составляя картинки.

Кайлу все это показалось довольно странным — сидеть в неимоверно роскошной гостиной, куда все собрались в вечерних туалетах, и играть в детские игры, но при этом он почувствовал себя гораздо веселее, чем в течение всех последних недель. Накануне он получил такое удовольствие от посещения «Литтонс», что до сих пор не мог переварить впечатления. Они с Селией вошли в длинный коридор с неопрятными, пыльными, давно не знавшими ремонта кабинетами издательства, которые так не сочетались с внешним великолепием здания. Все стены от пола до потолка были сплошь заставлены рядами книг, столы тоже завалены книгами, гигантский подвал заполнен тележками с книгами, чердак, где хранился архив, забит книгами. И Кайл вдруг почувствовал, что он здесь дома. Его поразили объемы производства, притом что в издательстве работали человек тридцать — так сказал Оливер, когда водил Кайла на экскурсию по «Литтонс».

— Мы публикуем до сотни книг в год, нам нужно много сотрудников.

Кайл узнал, что в «Литтонс» есть целый штат редакторов, работают художники, имеется своя бухгалтерия. Она находилась в большом помещении со стеклянной дверью, на которой висела табличка с рельефными золотыми буквами: «Отдел расчетов». Здесь за высокими столами сидели люди в очках, что-то считали и записывали. Еще в «Литтонс» была целая армия рассыльных, клерков и наблюдателей, в обязанности которых входил контроль за доставкой книг со склада заказчикам. После экскурсии Кайл с несколько смущенным видом поинтересовался, нет ли какой-нибудь работы, где бы и он был полезен. Оливер спросил его, не хочет ли он разобрать некоторые старые рукописи и корректуры, сваленные в ящики еще со времен войны, сложить их по хронологии и переписать.

— Это тяжелая, очень утомительная работа, но ее нужно сделать, некоторые рукописи здесь поистине драгоценны. Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты систематизировал все это, а заодно узнаешь, над чем мы работали. Возможно, тебе это будет интересно.

Кайл с готовностью принялся за дело и много часов спустя его застали по уши ушедшим в работу — одна коробка уже была заполнена пачками аккуратно помеченных рукописей.

— Я подумал, что лучше будет их каким-то образом задокументировать, поэтому решил сделать что-то вроде хронологического указателя в алфавитном порядке. Так нормально?

— Еще как нормально! — улыбнулся ему усталой, милой улыбкой Оливер. — Мне кажется, Господь наконец-то внял мне. Я постоянно молил его послать мне кого-нибудь вроде тебя.

После обеда Кайл вызвался продолжить работу, сказав, что ему это гораздо интереснее, чем ходить по магазинам.

Джайлзу и Барти, как старшим детям, позволили не ложиться спать и посидеть в дневной детской на детском этаже. Барти вызвала Джайлза на шахматный поединок и уже через час без труда обыграла его.

— Здорово у тебя получается, — сказал он, стараясь не подать виду, что расстроился, — мне, вообще-то, не приходится часто играть.

— Понятно. Меня научил Уол. Он играет блестяще. Как в школе? — спросила она, складывая фигурки обратно в коробку.

— Очень хорошо, спасибо. Мне там нравится.

— Больше не обижают?

— Слава богу, нет. Со следующего года я уже стану старшеклассником, смогу ходить в «Тэп» и прочее.