Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

— Что ты имеешь в виду, милый?

— Селия, ради всего святого, поехали наконец, прошу тебя!

— Нет, Оливер, подожди. Это важно. Джайлз, так насчет чего Летти оказалась права?

— Она сказала… она сказала…

— Селия!

— Что сказала Летти?

Нэнни подлетела к Джайлзу и сгребла его за руку.

— Джайлз, не расстраивай маму. Ни к чему ей сейчас волнения.

— Что сказала Летти, Джайлз?

Он не ответил, взглянул на Нэнни очень проницательно. А затем произнес:

— Она сказала, что ты не откажешься от путешествия из-за Барти.

— Что? Что это значит?

— Мистер Джайлз, я сказала — нет!

— Джайлз, что она имела в виду? Почему я должна отказаться от путешествия из-за Барти? Я не понимаю. Летти еще что-нибудь говорила?

— Селия, я поехал! Встретимся на станции.

— Джайлз?!

— Мистер Джайлз!!!

— Летти еще что-нибудь говорила?

— Она…

— Джайлз, объясни мне, пожалуйста.

— Она сказала, что ты не откажешься от путешествия из-за Барти. Несмотря на все твои… — Его голос дрогнул, но затем окреп, и Джайлз выпалил: — Несмотря на все твои разговоры о том, что Барти — часть нашей семьи.

— Джайлз, — вымолвила Селия и сразу почувствовала, словно проваливается в глубокую черную бездну, — я не понимаю. Почему Летти так сказала? Почему я должна отказаться от путешествия из-за Барти? Ведь на то нет причин. Она же не больна, в конце концов… Она больна?

— Умерла! Оливер, какой ужас! Что же нам делать? Может быть, тебе съездить туда… А что стряслось?

— Видимо, у нее… случился выкидыш, — сказал Оливер, поднимая глаза от телеграммы, которую им только что доставили. — Больше я ничего не знаю. Похороны на следующей неделе. Конечно, мне бы хотелось поехать туда, но это совершенно невозможно. Успеть в срок просто нереально.

— Конечно нет. Бедный Роберт. Бедняга, бедняга. Надо же, выкидыш! А ведь в прошлый раз все шло так хорошо. По-моему, ей было — сколько? — сорок пять. Но даже и в этом случае…

— Что ж, единственное, что мы можем сделать, — это написать Роберту, — добавил Оливер и вздохнул. — И поехать повидаться с ним, как только сможем. Все это очень печально. Она мне так нравилась. Я уважал ее, это была чрезвычайно умная женщина. Я… Мы многим ей обязаны.

— Да, — согласилась Селия, которая иногда противилась вмешательству Дженетт в дела «Литтонс» и нескрываемому восхищению Оливера этой женщиной и теперь чувствовала себя виноватой. — Дженетт прекрасно к нам относилась. И мне она тоже нравилась. А как было весело, когда она приезжала к нам в гости прошлым летом, со всеми детьми. Она была полна жизни, я не могу представить ее… о господи. Как жестоко! Я немедленно напишу Роберту. А эти несчастные мальчики…

— В самом деле, — сказал Оливер, — пережить такой кошмар — потерю обоих родителей. Селия, да что ж это за страшная неделя такая: убили эрцгерцога, миру грозит война, а теперь еще и бедная Дженетт.

— Да, вы беременны, — осторожно сказал врач, с натянутой веселостью добавляя, что природа знает свое дело. — Однако вы не должны слишком доверяться ей. Давление у вас немного выше нормы, поэтому нужно как можно больше отдыхать, миссис Литтон. В общем, сон в положенное время, долгий отдых после полудня, никаких ранних подъемов, никаких нагрузок и, разумеется, никакой… — он прокашлялся, — никакой интимной близости. А я буду навещать вас для осмотра каждую неделю.

— Не гляди на меня так, Роберт, любимый, — сказала Дженетт, когда врач ушел. — Я буду в полном порядке, вот увидишь. Вспомни, какой образцово-показательный акушерский случай я собою представляла, когда родилась Мод. Я прекрасно себя чув ствую. И очень счастлива и рада.

— Знаю, дорогая моя, знаю. Но… не могу же я не волноваться.

— Ты не должен. Кроме того, это целиком моя вина. Мне нужно было… в общем, нужно было настоять на том, чтобы мы вели себя осторожнее. Но в минуты страсти это так трудно. А эти мгновения так чудно страстны, правда?

Роберт улыбнулся, растроганный ее счастьем.

— Ты просто должна относиться ко всему проще, — посоветовал он. — Не нужно чрезмерных развлечений. Не стоит без конца бегать в банк «Эллиоттс» и…

— Знаю, знаю, Роберт. И еще в «Литтонс». Хорошо, не буду. Обещаю. Беременность гораздо важнее. Я понимаю.

Что ж, по крайней мере, она это признавала. В последнее время Роберт чувствовал себя несчастным: Дженетт была полностью поглощена своей новой важной литературной жизнью, как она это называла. Она просто обожала все это — обожала ходить в офис «Литтонс», очень фешенебельное здание из темного камня во французском стиле близ Грамерси-парка. «Дом должен выглядеть престижно, — объяснила она Оливеру, — поэтому важно, чтобы там была хорошая витрина». Роберт все это просто возненавидел: иронией судьбы он был разлучен с женой ее заботой о его собственной семье. На самом деле офис для них нашел именно он, и затем его не допустили к участию в деле. Все прибрала к рукам Дженетт: она самостоятельно обсуждала сроки аренды, отделку, кадровые ставки, и Оливер полностью подчинился ей. Роберт наблюдал за этим процессом и переживал: уж он-то знал, как прекрасно Дженетт умела подчинять.

Филиал издательства «Литтонс» в Нью-Йорке был сравнительно небольшим, но весьма влиятельным. Управлял им представительный молодой человек по имени Стюарт Бейли, которого Оливер переманил из «Даблдей» [10] «Даблдей» — книжный магазин в Нью-Йорке. и назначил главным редактором. Исполнительного директора, ответственного за деловую сторону, нашла сама Дженетт.

— Он управляет одной из благотворительных организаций, с которой я связана. Человек чрезвычайно способный и в целом не чужд искусства. Я предпочла бы, чтобы он и Стюарт предоставляли совместные отчеты. Это лучше, чем просить одного из них отчитываться перед другим. Оба асы в своей области. Возникли бы проблемы.

Оливер, которого, как всегда, впечатлило ее понимание структуры компании, согласился. В итоге — Роберт знал, что так оно и будет, — оба отчитывались перед Дженетт. Вначале компания выпускала лишь то, что издательство «Литтонс» печатало в Лондоне, но несколько месяцев спустя Стюарт Бейли начал обзаводиться собственными книгами и авторами. Он был одновременно и деловым, и творческим человеком, и Селия, как никто, оценила его.

— Он просто безупречен. Вот бы заполучить его в Лондон!

— Мне кажется, — ответил на это Оливер, насмешливо глядя на жену, — в Лондоне маловато места для вас обоих.

К концу первого года компания встала на ноги. Она была еще не вполне прибыльной, поскольку приходилось много вкладывать, но уже наметилась определенная положительная тенденция. Дженетт пребывала в постоянном возбуждении, с головой погрузившись в дело, и настойчиво вела собственные поиски талантов и идей. Роберту казалось, что она все больше и больше становится похожа на Селию: столь же одержимая работой, она так же отдалялась от семьи. Это его тревожило, и отнюдь не потому, что он был ревнив и упрям. Дженетт строила планы на следующий год, собиралась расширить дело, предложила организовать отдел литературы по искусству, говорила о самостоятельной поездке в Лондон с целью обсудить с Оливером свои новшества. Все это казалось Роберту нелепо грандиозным.