Ирина Волчок - Домработница царя Давида

— Разное время — разные возможности, понятно? Так что придётся нам поднапрячься. И насчёт компьютера не заморачивайся. У вас в типографии этих компьютеров по всем углам натыкано. Срочную работу не обязательно домой тащить. Сиди там за любым компьютером — и читай в своё удовольствие.

— Кто ж меня пустит за свой компьютер? — удивилась Аня. — Лишних у нас нет. За каждым человек работает.

— Если бы ты умела общаться с людьми, таких надуманных проблем не возникало бы, — нравоучительно сказал Вадик. — Главное — это уметь просить так, чтобы тебе не смогли отказать. Но ты и этого не умеешь. Не захотела учиться приёмам межличностного общения — вот теперь и пожинаешь плоды своей лени и легкомыслия.

— Чьего легкомыслия? — по корректорской привычке спросила Аня. И пожалела, что спросила. Вопрос получился двусмысленный. С подвохом.

— Своего легкомыслия! — Вадик подвоха не заметил. — Ну, теперь что говорить… Ладно, ты и без компьютера как-то обходишься, так что не надо больше отговорок, мне это всё уже надоело. Надо думать, как ещё заработать можно. Думай… А что это за коробки ты опять по всем углам распихиваешь? Не дом, а склад какой-то. Всё-таки за порядком хоть немножко надо следить! Согласись, я многого не требую! Но в своём доме я имею право рассчитывать на уют и чистоту! А тут вон чего — поразвешала всё на верёвках, коробки какие-то под ногами…

Вадик хмурился, брезгливо поджимал губы и тыкал в разные стороны указующим перстом, но было понятно, что до верёвок и коробок ему никакого дела нет — так, по привычке склочничает. Он даже и ответа, наверное, никакого не ждал. Но Аня ответила:

— Шкафа нет, вот на верёвку вешать и приходится. В коробке — кое-что из моей одежды, завтра унесу, а то здесь правда уже некуда положить. А дополнительную работу я только что нашла. Завтра договор подписываю — и сразу приступаю.

— Другое дело, — сразу заметно повеселел Вадик. — А деньги когда будут? А то ещё коммунальные платежи… Три месяца за квартиру не платили. Отключат свет, газ, воду — чего хорошего?

— Ничего хорошего, — согласилась Аня. — А почему ты три месяца не платил? У меня деньги не скоро будут.

— У тебя никогда денег скоро не бывает, — опять начал раздражаться Вадик. — Почему не платил! Потому что в бизнес всё приходится вкладывать! Ты мне лучше скажи, сколько тебе за эту новую работу платить будут.

— А почему ты не спрашиваешь, что это за работа?

— Да какая разница… Наверное, опять запятые рисовать, что ты ещё умеешь.

— Нет… — Аня решила, что самое время сказать всё. — Нет, запятые рисовать не надо будет. Меня берут домработницей в одну семью. Вернее, семья берёт домработницу для своего патриарха. Семидесятилетний старик в инвалидной коляске, его без присмотра оставлять нельзя, поэтому мне придётся всё время жить там.

— Ничего себе! — возмутился Вадик. — Ты будешь жить там, а я буду коммунальные за тебя платить!

И это всё, чем он недоволен? Замечательно.

— И это решаемый вопрос, — рассудительно сказала Аня. — Если я выпишусь из твоей квартиры — то тебе придётся платить в два раза меньше. На пятьдесят процентов меньше! Прямая выгода.

— А как тебя выпишут? — Вадик явно был зачарован перспективами такой экономии. — Не выпишут тебя без причины… Придётся взятку кому-то давать, так что всё равно расход.

— Когда мы разведёмся — без всяких взяток выпишут, — опять очень рассудительно и спокойно сказала Аня. Внутри у неё всё дрожало. — Я этой проблемой уже серьёзно интересовалась. Все оргвопросы и все связанные с этим расходы я беру на себя, об этом ты можешь не думать.

— Я и не собираюсь об этом думать, — гордо заявил Вадик. — Мне о постороннем думать некогда. У меня серьёзный бизнес… Да, мне же сейчас уйти надо! Деловая встреча. А я тут с тобой о ерунде всякой болтаю… Приду поздно, так что ужин можешь не готовить.

Он неторопливо оделся, придираясь к каждой складке на рубашке: «А я говорю, что не глажена! А если глажена, то плохо! Ещё раз погладь! Нет, не гладь, некогда уже, опаздываю!» Долго выбирал парфюм: «Пожалуй, в жару это не стоит… Хотя я допоздна буду, так что ничего, вечером в самый раз…»

Долго осматривал ногти: «Не длинноваты? Может, слегка подпилить? Хотя ладно, слишком короткие — это тоже незачем, подумают, что обгрызенные». Долго проверял, всё ли нужное взял: «Найди быстро чистый платок. Ты куда все носовые платки положила? Ничего в этом доме на месте не лежит». Посмотрел, сколько на счету мобильника, огорчённо цыкнул зубом, полез в бумажник, стал озабоченно пересчитывать деньги. Денег было много — штук пять тысячных, несколько пятисотенных и довольно толстенькая пачка сотенных. Кажется, там что-то и долларовое мелькнуло, но какая теперь разница… Впрочем, никакой разницы никогда не было.

— Ты мне не дашь немножко денег? — Аня ждала его реакции даже с интересом. Она ни разу в жизни не просила у него денег. Заметила его непонимающий взгляд и объяснила: — Рублей двадцать, завтра на транспорте придется…

— Да до типографии два шага! — возмутился Вадик. — Минут пятнадцать, если не старуха! Ты же всегда пешком ходишь!

— Коробка тяжёлая… — Аня подумала и осторожно напомнила: — А после типографии мне прямо сразу на новую работу надо будет ехать. С коробкой пешком могу не успеть.

— Ладно, — недовольно согласился Вадик и зашуршал в бумажнике купюрами. — Но ты же не на такси кататься собралась? Чёрт, мелких у меня нет… Ладно, бери сотню. Бери, бери, мало ли что… Надо, чтобы в кошельке всегда свободные деньги были. На непредвиденные расходы.

У Ани никогда не было свободных денег. И непредвиденных расходов не было, если не считать его непредвиденные расходы… Кошелька у неё тоже не было.

Кажется, Вадик ждал, когда она поблагодарит его. Сто рублей! На транспорт! Не каждый дал бы на транспорт сто рублей вместо вполне достаточных двадцати! Аня молча взяла сотню, небрежно сунула её в карман халата и заботливо спросила:

— Ты не опоздаешь? На какое время у тебя встреча назначена?

— Да, пора, — деловым тоном сказал Вадик и глянул на часы. Подумать только, оказывается, у него часы новые! Ладно, какая разница… — Мне придётся ещё на рынок зайти. Надо проверить, работает ещё этот лентяй или уже закрыл магазин.

Магазином Вадик называл тот убогий ларёчек, в котором стояла коробка с его компьютерными дисками.

Наконец он собрался и ушёл.

Он собрался — и ушёл!

Аня ещё минутку постояла в прихожей под дверью, напряжённо прислушиваясь к неторопливым шагам Вадика — он всегда ходил неторопливо, даже вниз по лестнице не бегал, — потом метнулась к окну, увидела, как он вышел из подъезда, посмотрел на часы, постоял, подумал, опять посмотрел на часы, повернулся и пошёл направо, наверное, к троллейбусной остановке. На всякий случай она ещё немножко подождала, выглядывая в окно, — вдруг вернётся? Вдруг что-нибудь нужное забыл? Он всё время забывал что-нибудь нужное, возвращался и, не входя в квартиру, ждал, когда Аня это нужное найдёт и вынесет ему на лестничную площадку. Потому что возвращаться — плохая примета, а если он не переступил порог квартиры — можно считать, что и не возвращался… Наверное, сегодня ничего нужного Вадик не забыл. Молодец.