Тьерри Коэн - Она так долго снилась мне...

Почему роман о любви? Потому что в двух ваших предыдущих книгах любовь преобладает над всем остальным. Потому что ваши чувства так глубоки, что вам предопределено рассказывать именно такие истории. Потому что от ваших слов радуется душа, горят глаза.

Когда вы рассказываете о чувствах, вы пишете мощно и безупречно.

Я знаю, что вы сейчас думаете: да за кого она себя принимает, эта читательница, что может сказать мне такое? Она что, и впрямь думает, что я вновь начну писать, дабы удовлетворить ее прихоть?

Не знаю, куда вас заведут ваши сомнения. Не знаю, связаны ли ваши проблемы с писательским кризисом или с отсутствием вдохновения. Я не знаю, кто вы, что вы думаете о своих книгах и своих читателях. Получается, я не знаю, если у меня шанс убедить вас снова начать писать. Знаю только, что потом ругала бы себя, если бы не попыталась убедить вас написать еще одну книгу. Книгу о любви. Мой роман-светоч.

Горькая ирония охватила меня: до чего же парадоксальная ситуация! Женщина, которую я люблю, ускользает от меня в реальной жизни и появляется в виртуальном пространстве моего компьютера, чтобы продемонстрировать свой интерес к тому, кем я уже не был. Я стал писателем, чтобы уйти от реальности, а реальность возьми и откажись принимать меня назад. Вся история оказывалась гротескной, и в ее недрах рождалась какая-то трагедия. Я предчувствовал это.

Я просто ненавидел себя: я не сумел заинтересовать Лиор… Ненавидел того писателя, который неспособен больше творить, ненавидел ее, неспособную меня любить.

И я не знал, что думать об этом письме.

Каковы были ее истинные мотивы? Действительно ли она хочет убедить писателя начать творить или это был только предлог, чтобы возобновить с ним отношения? Была ли она влюблена в него? Хотела ли она соблазнить его? Неужели она такая легкомысленная? Она что, решила быть музой терзаемого противоречиями автора?

Я постарался успокоиться и, глядя на компьютер, стал обдумывать ее просьбу.

Она считала, что автор книги в долгу перед ней и перед всеми, кто прочел его книги и полюбил их. Идею эту уже развил мсье Гилель. Два таких важных для меня человека высказали одну и ту же просьбу — тут было о чем задуматься.

Мысль эта мне в принципе нравилась, даже была близка. Прежде я никогда не рассматривал в таком ключе отношения с читателями. Для меня книга была краткосрочным договором, который начинался с названия на чистом листе и заканчивался, когда была поставлена последняя точка.

Действительно ли существует связь между мною и читателями? Должен ли я создавать для них новые книги? После выхода в свет романа «В тиши ее молчания» письма, которые я получал, несомненно, повлияли на мое решение вновь приняться за работу. Но результат получился неутешительный. Этого неудачного опыта было достаточно, чтобы опровергнуть теорию Лиор. Но если быть до конца искренним, я должен был признать, что, работая над книгой иначе, чем в первый раз, то есть без страсти, я сам изменил характер отношений и нарушил договор.

Но в одном я был уверен: мне не удастся вновь обрести ту свежесть и глубину чувств, которые вдохновляли меня в первый раз.

Она желала, чтобы я стал автором романа всей ее жизни.

А я хотел стать всего лишь его героем.

Присев возле Серены, я рассказала ей о последнем разговоре с Ионой и о своем письме Рафаэлю Скали.

Она внимательно меня выслушала, и легкая улыбка появилась на ее лице.

Тебя ждет сюрприз.

— От кого? От Ионы или от Рафаэля?

Она не ответила.

— От обоих?

Она опять промолчала — на этот раз в знак согласия.

Откуда она могла это знать? С чего такая уверенность? Мне захотелось проникнуть в ее душу, узнать, где парят ее мысли, пока глаза ее устремлены в неизвестные пространства.

— Все как-то бессмысленно, я себя не узнаю. Бегаю за двумя мужчинами одновременно и вымаливаю у каждого из них себе в подарок лучшую частичку его души. Я думала, что на такое неспособна. Надо же было так перемениться за какие-то несколько дней. Но у меня ощущение, что эти два человека могут, каждый на свой лад, изменить мою жизнь.

Влюблена?

Вопрос застал меня врасплох.

— В Иону, — спросила я, — или в Рафаэля?

Она дала понять, что дело касается обоих.

Что она хотела этим сказать?

— Я отношусь к ним совершенно по-разному! — воскликнула я. — Если говорить о влюбленности, вопрос может касаться только Ионы. Он притягивает меня, будоражит. Что касается Рафаэля, как я могу быть влюблена в него, если я его даже не знаю? С другой стороны, мои чувства к нему действительно несколько странные. Где-то в глубине души я уверена, что он сыграет важную роль в моей жизни. Может, с помощью книги, о которой мы все мечтаем. Но не только. Мне хотелось бы узнать его поближе, поговорить с ним по душам, может, спросить его совета про отношения с Ионой. Ты знаешь эту фразу Сэлинджера из романа «Над пропастью во ржи»: «А увлекают меня такие книжки, что как их дочитаешь до конца — так сразу подумаешь: хорошо, если бы этот писатель стал твоим лучшим другом, и чтоб с ним можно было поговорить по телефону, когда захочется». Вот такое ощущение, и притом еще нечто другое. Более глубокое, неопределимое, но тем не менее для меня совершенно очевидное.

Я горестно вздохнула.

— В любом случае я уже не понимаю, что означает «влюбиться». Посмотри, как все происходит с Ионой. Когда он проявлял слишком много интереса ко мне, я отбрыкивалась. По сути дела, я никогда не знала, как вести себя с мужчинами, не могла расшифровать движения их души, понять истинные намерения. Ладно, может все оно к лучшему. Если бы он действительно испытывал ко мне сильное чувство, он бы так просто не сдался. Он бы позвонил. В конце концов, может, я правильно сделала, что не поддалась его обаянию. Если это вся его любовь… Я опять села бы в лужу, как обычно.

Сердце мое болезненно сжалось. Иона. Иона, такой трогательный и загадочный, который так радовал меня, так смотрел на меня. Этот Иона теперь меня знать не хочет.

На губах Серены промелькнула лукавая улыбка.

— Ох, ну давай, иронизируй. Тебе конечно же виднее.

Она опять улыбнулась.

— Ты и правда в это веришь? — спросила я. — Ошибаешься. Я его больше не интересую.

Однако я каждую секунду напряженно ждала, что его номер высветится на экране моего телефона. Мне ужасно хотелось вновь увидеть его, хотя я и не была уверена, что готова для любви, для серьезных отношений. Мне только хотелось, чтобы он был рядом, чтобы не сводил с меня глаз, хотелось самой смотреть на него и вдыхать его запах. Хотелось, чтобы он сказал мне о своей любви, чтобы закричал о ней. Так хотелось все еще быть для него важной и нужной.