Алессандро Барикко - Трижды на заре

Я даже не уверен, что он мой, сказал наконец и добавил: ребенок.

Почему?

Как это — почему? Разве ты не видел, что это за девица?

Прелестная.

Сумасшедшая.

Но это у нее красиво получается, сказал мужчина, потом закашлялся, потому что в груди у него что-то сместилось.

Парень подождал, пока кашель пройдет, потом спросил, есть ли у него дети.

Более-менее, ответил мужчина.

Мне не нужен чужой ребенок, сказал парень.

Потом они молчали до тех пор, пока парень не сказал: выходи, так, будто ему уже на все наплевать.

Мужчина открыл дверцу и сказал: мне очень жаль.

Исчезни, сказал парень. Не дожидаясь, пока мужчина вылезет из машины, захлопнул дверцу и рванул с места.

Мужчина остался стоять там, перед гостиницей. Огляделся вокруг, изумляясь, что все еще видит знакомый свет зари: ему показалось на самом деле, что с тех пор, как они вышли отсюда с девушкой, минули часы. Он не двигался с места, раздираемый болью, но еще и под смутным впечатлением, будто что-то позабыл. Полотенца, пришло на ум. Представил, как они валяются на тротуаре, рядом с остановкой. Увидел их воочию, белые, выглаженные, там, на асфальте, и подумал: хорошо, что парень не избил его до крови. Кому бы понравились белые полотенца с кровавыми пятнами. Зато теперь он мог представить их чистыми, непонятно откуда взявшимися, под любопытными взглядами прохожих.

Кто-нибудь подберет их и отнесет домой, подумал.

Мальчонка растянулся на кровати поверх покрывала, даже не сняв башмаков; он давно уже так лежал, ворочаясь с боку на бок, периодически проваливаясь в беспокойный сон. Женщина сидела на стуле в углу и пристально смотрела на него, пытаясь отогнать навязчивое ощущение, что они поступают неправильно. Она даже не сняла куртку, потому что в этом убогом отеле и отопление работало отвратительно. Убогим был и загаженный палас, и головоломки в рамках, развешенные по стенам. Только ее начальники, эта куча кретинов, могли подумать, будто это хорошее решение: отвезти сюда тринадцатилетнего мальчика, после всего, что случилось сегодня вечером. Типичный полицейский кретинизм. Только потому, что не удалось отыскать ни одного родственника, к которому можно было бы его отправить. Обнаружился какой-то дядя, но он не имел ни малейшего намерения трогаться с того места, где находился сейчас, с некой верфи на севере, в чертовой дыре. И теперь ей придется возиться с мальчишкой, нянчиться с ним всю ночь в этой паршивой гостинице: утром что-нибудь да решится. Но мальчонка ворочался на постели, и женщине казалась нестерпимой запущенная, унылая обстановка. Ни один мальчишка на свете не заслуживал того, чтобы очутиться в подобном дерьме. Она встала и подошла к кровати. Холодно, произнесла, забирайся под одеяло. Мальчик отрицательно помотал головой. Даже глаз не открыл. До этого они немного поговорили, ей даже удалось его рассмешить. Представь себе, что я твоя бабушка, сказала она тогда. Ты не такая старая, сказал он. Я хорошо сохранилась, сказала женщина: ей было пятьдесят шесть лет, и она сполна ощущала свой возраст. Потом попыталась уложить его спать и теперь сидела здесь в полной уверенности, что все неправильно.

Пошла в ванную, поплескала водой в лицо, чтобы прогнать сон. И там ей пришла в голову дурацкая мысль, которая тем не менее разом привела ее в лучшее расположение духа. Повертела эту мысль так и сяк в голове, поняла, что она дает течь во всех местах, но то-то и было славно, что была она такой сумасшедшей, такой нечеткой. Снова уселась на стул, не переставая ее обдумывать, и, поскольку мальчишка продолжал вертеться на постели, сказала наконец вполголоса: пошло все в жопу; встала, взяла свою огромную сумку и включила в комнате свет. Мальчишка открыл глаза, повернулся к ней. Поехали отсюда, сказала женщина. Собирайся, поехали отсюда. Мальчонка свесил ноги с постели и огляделся. Куда? — спросил. В место получше, сказала женщина.

Они вышли из гостиницы и сели в старую «хонду», припаркованную позади здания. На ней не было полицейских знаков, да и выглядела машина неважно. «Хонду» давно списали с баланса комиссариата, и только эта сотрудница пользовалась ею. Была к ней сильно привязана. Загрузила сумки в багажник, помогла мальчишке забраться в салон и села за руль. Приляг, постарайся заснуть, сказала мальчишке. Потом медленно выехала с парковки, отмечая, нет ли поблизости полицейских машин. Немного расслабилась, лишь когда они выехали на автостраду, ведущую из города. Мальчишка не задавал вопросов, его, похоже, больше интересовал радиоприемник, вделанный в приборную доску, нежели эта ночная поездка. Они выехали за город, и нечего стало разглядывать сквозь окошки: все поглотила тьма. Женщина молча вела машину, а мальчонка скорчился на сиденье и закрыл глаза. Спи, сказала женщина.

Она вела машину в добрый час, стараясь сосредоточиться на дороге, поскольку водить она никогда не любила и боялась ненароком заснуть. Движения почти не было, в такую глухую ночную пору лишь изредка попадался какой-нибудь бессонный автофургон. Но женщине все равно приходилось трудно: ей такое было в новинку и действовала на нервы темнота. Так что она обрадовалась, увидев, как мальчонка приподнялся, огляделся вокруг и потянулся спросонья, как любой ребенок; так, будто с ним и не случалось того, что случилось. Женщине показалось, что дело идет на поправку.

Доброе утро, сударик мой, сказала она.

Где мы?

Почти приехали. Хочешь воды?

Нет.

Там, под сиденьем, есть какие-то баночки.

Нет, мне и так хорошо.

Ты помнишь, кто я такая, правда?

Да.

Детектив Пирсон.

Да.

Ты не должен ни о чем беспокоиться, я обо всем позабочусь. Ты мне веришь?

Где моя куртка?

Все вещи в сумке. Я их забрала.

Почему мы не остались в том месте?

То был жуткий отель. Не очень удачное решение — оставаться там.

Я хочу вернуться домой.

Малколм… Тебя зовут Малколм, так ведь?

Да.

Вернуться домой — тоже не очень удачное решение, Малколм, можешь поверить мне.

Я хочу посмотреть на мой дом.

Посмотришь. Но не сегодня ночью.

Почему?

Не обязательно говорить об этом сейчас.

Почему?

Можно поговорить о другом.

Например?

О футболе, об автомобилях. Или спрашивай у меня что хочешь.

Кто ты?

Я детектив, ты это знаешь.

Женщина-детектив?

Видишь ли, это не запрещено.

Да, но… как тебе такое пришло в голову?

Ах это… В какой-то момент я поменяла все, и мне пришла в голову такая мысль. Я хотела все начать с начала. Я тогда жила с полицейским. Объявили экзамен, и я его сдала.

Экзамен трудный?

Препакостный.

По стрельбе тоже?

Тоже.

Ты потом стреляла когда-нибудь?

Вначале. Но я не из тех, кому это доставляет удовольствие. Мне больше нравилось другое.