Юлия Латынина - Там, где меняют законы

— Ну звони, — с усмешкой сказал Рындя, — У тебя хороший случай доказать, что ты только что говорил ей правду.

Семин поглядел на мобильник в своей руке и, замахнувшись, запустил его в мусорную корзину.

— Я говорил ей правду, — сказал Семин.

Семин не ложился в эту ночь. Он поехал в казино, где выиграл пять тысяч и полюбовался девочками без лифчиков, и пока он стоял у игорного столика и приветстовал знакомых, он ждал новостей.

Первые новости образовались в два часа ночи. Городское радио «Четвертая скорость» сообщило, что на Елизовском шоссе обстреляна дорогая иномарка. Шофер убит, иномарка потеряла управление, свалилась с шоссе и загорелась.

Радио похвалило высокую оперативность сотрудников криминальной милиции, которые появились на месте происшествия буквально через десять минут. О судьбе пассажиров не сообщалось ничего — предполагали, что это либо гости, либо приближенные Малюты, направлявшиеся к нему на дачу.

Казино загудело, как растревоженный улей. Нарым был город маленький, все спали под одним одеялом — и посетители схватились за мобильники, выясняя подданство иномарки. Кто-то сказал, что пассажиры живы, только шофер убит, потом прошел слух, что машина сгорела как свечка, и лишь через полчаса по казино вспыхнуло и пошло гулять слово: «Миша-кимоно».

Управляющий центрального универмага, тоже кайфовавший в казино, всплеснул руками:

— Боже мой! Я видел Мишу всего три часа назад, он встречался с какими-то пацанами из Лесноречья! Они чуть не подрались!

Какой-то отдельной частичкой разума Семин отметил это как необыкновенную удачу: Миша Корытов не повез Елену обратно домой, Миша Корытов заехал на деловую встречу. Наверняка пацанам из Лесноречья придется долго объяснять разъяренному Малюте, о чем шла речь на стрелке с Мишей-кимоно. Если, конечно, они успеют что-то объяснить.

А потом, почти сразу же после того, как на сцену выбежали полуголые девицы и конферансье объявил розыгрыш «Мерседеса», по залу пошло гулять второе имя: Елена Ратмирцева.

Кто-то из людей Малюты велел девкам убираться со сцены, розыгрыш «Мерседеса» перенесли неизвестно на когда, и когда бледный и сонный Семин вернулся к своему столику, к нему подошел хозяин казино, некто Шубин.

— Слыхал? — сказал с усмешкой Шубин. — Похоже, Малюта приревновал свою жену к своему помошничку…

Семин уехал из казино, не забыв поменять выигранные фишки на доллары.

В офисе он появился в семь утра. Все это время он не имел ни малейших известий от Рынди. Это было бы опасно, а смысла не имело.

Сотрудники не ждали его так рано. Семин заперся в кабинете, принял душ и сменил одежду: свежий костюм всегда висел у него в шкафу. Сон сморил его, и на час Семин заснул прямо в кресле.

Проснулся он от щелканья замка в двери — в кабинет через комнату отдыха вошел Рындя. Начальник криминальной милиции был небрит, и рукав его пиджака украшала темная полоса копоти. Судя по всему, Рындя лично выезжал на место происшествия, что, кстати, было его служебной обязанностью. Семин встряхнулся и протер глаза.

— Кассета? — спросил Семин.

Рындя молча развел руками.

— Сгорела?

— Машина не сгорела, — ответил Рындя, — черт знает почему, но она не сгорела. Так, аккумулятор немного оплавился. ФСБ приехала на место покушения через час, к этому времени мои люди обыскали все. Там была кассета в бардачке, но это была обыкновенная порнушка, наверное, Корытов для себя купил. Я думаю, она тебя обманывала, Витя. У нее не было с собой настоящей кассеты, она давно отдала ее Вырубову. Поэтому она и взяла на стрелку Мишу-кимоно. А тебе она показала эту самую порнушку, хотела посмотреть на твою реакцию.

Семин молчал. Грустный, взъерошенный, он сидел за столом, расставив локти, в одной белой рубашке с раздернутым галстуком, и глаза его были пусты, как граненый стакан, в который он глядел.

— Так что если мы сейчас удавимся, — с усмешкой сказал Рындя, — мы сильно сэкономим Малюте расходы на боеприпасы. В эти игры он играет лучше тебя.

— Ты думаешь, он нас пристрелит? — спросил Семин.

Рыдня помолчал немного. Его желтые кошачьи глаза с напускным равнодушием глянули в глаза Семина.

— Без вариантов, — сказал Рындя.

Развел руками, как бы извиняясь, и вышел через комнату отдыха.

В кабинете стало очень тихо, только было слышно, как тикают часы. Семин встал и, поправив галстук, подошел к окну. За тонированным стеклопакетом текла жизнь: далеко внизу сновали спичечные коробки автомобилей, над администрацией края реял государственный флаг цвета пасты «Аквафреш», и за зданием администрации блестел, как змеиная кожа, серый от низко нависших облаков, широко разлившийся Нарым.

Кабинет Семина располагался на верхнем этаже самого высокого здания в городе. Здания, выстроенного им самим. Зримого воплощения всей империи Семина. И теперь Семину казалось, что позолоченные часы восемнадцатого века, распятые на стене, отсчитывают последние секунды до взрыва, который разнесет все это здание в пух и прах.

Скрипнула дверь. Семин обернулся, и увидел, что у дверного проема стоит секретарша с длинными ножками и с короткой юбочкой.

— Ваша почта, Виктор Иванович, — сказала секретарша.

Сгрузила бумаги на стол и неслышно ушла. Семин подошел к рабочему столу. Почта была скудная: несколько официальных писем от адвокатов, одно письмо из Австрии, и небольшая ценная бандероль, отправленная, судя по дрянной упаковке, из Нарыма. Адрес на бандероли был написан рукой Елены.

Семин, не торопясь, разорвал бечевку и распечатал коричневую бумагу. Он уже понял, что это за посылка. И что именно делала Елена, пока Миша-кимоно тер вопрос с пацанами из Лесноречья. И не ошибся. Из-под бумаги показалась белая кассета фирмы «Сони» и безо всяких опознавательных меток. Из-под кассеты выпал белый листок бумаги. Семин посмотрел на листок, но внимательно вчитываться не стал. Кажется, там было что-то насчет того, что Елене не нужно его денег, и что за все эти годы он так и не понял, что именно нужно женщинам.

Семин взял кассету и вставил в видеомагнитофон. Запись была недолгой — две записи по семь и пять минут. Семин сидел неподвижно, смотрел запись и курил. Когда запись кончилась, он выключил видео, нажал на кнопку интеркома и поинтересовался, есть ли в предбаннике посетители.

— Есть, Виктор Иванович, — испуганно ответила секретарша, — вы сами Аркаеву назначили на девять утра.

— Так чего он ждет? — грубо сказал Семин, — пусть заходит. И закажи столик в «Гамбите», у меня обед с замом губернатора.

Докуренная сигарета полетела в пепельницу.

«Дура ты все-таки, Ленка», — подумал Семин, вставая навстречу посетителю.