Александр Шабашкевич - Дважды убитый

— Представляешь, — засмеялся Толя, — Михаилу кто-то вбил в голову, что власть может быть нравственной. Полный бред. Он даже не понимает, что власть никогда не пользуется нравственным императивом. Нигде и никогда. Интересы превыше всего. А там — как получится.

— Ну да, — согласился Егор. — Иногда интересы политиков совпадают с нормальной человеческой моралью. Тогда политиков превозносят, как сейчас Большого Бэна. А когда такого не случается, то о морали помалкивают. Это и есть публичная политика.

— А знаешь почему? — прищурился Толя.

— Ну?

— Когда Моисей доставал свои Скрижали из горящего куста, еще не было ни коммунизма, ни капитализма, ни гласности, ни демократизации всей страны.

Когда Дэвид ворвался к шефу, на нем буквально лица не было.

— Успокойтесь, господин Стонецкий, — приветствовал его шеф. — Выпейте воды. Что опять случилось?

— Вилли Бон арестован!

— Как? Что еще за глупости?

— Я знал, что этому ковбою ничего нельзя доверить! — кипятился Дэвид. — Теперь мы долго будем расхлебывать его вояж в Венгрию. А главное, что мисс Шелепински так и не нашел. Она исчезла. Ее нигде нет.

— Подождите, Дэвид, — взмолился шеф. — У меня уже из-за всех этих дел голова болит. Давайте по порядку: что натворил Бон?

— Он ворвался в частный пансион, устроил погром, открыл стрельбу и был арестован. Вы понимаете? И это в другой стране! Он арестован как официальный сотрудник «Денирс»!

— Кем?

— Лично комиссаром полиции Готтлибом, бывшим коммунистом.

— Ну, это ничего, — успокаивающе взмахнул рукой шеф. — Это мы уладим. Не думаю, что нам будет тяжело объяснить венгерским друзьям, что бывших коммунистов не бывает и что новой Венгрии они не нужны. А когда Бон вернется, мы с ним будем разбираться отдельно.

— Но Настя! — невольно выкрикнул Дэвид. — Где ее теперь искать?

— А что? Уже нашли прекрасный труп?

— Нет.

— Значит, отыщется, — сделал вывод шеф.

— Что? — с ужасом воскликнул Дэвид. — Труп?

— Мисс Шелепински найдется, — успокоил шеф. — Вы мне лучше расскажите, что с алмазами?

— Они тоже исчезли.

— Вот это уже интересно. Но на рынке они не появились?

— Боюсь, что после такого шума они уже не всплывут, — немного успокоившись, предположил Дэвид. — Но все равно интересно, куда они подевались. И где их искать?

— Ищите женщину, Дэвид, — изрек шеф. — Алмазы и бриллианты любят красавиц.

И многозначительно усмехнулся.

Венгерско-румынскую границу Игорь и Настя пересекли в районе Трансильвании, пользуясь все еще сохраняющимся безвизовым режимом между восточноевропейскими странами. К тому же Барс знал, что трансильванские венгры никогда не считали себя настоящими подданными Румынии, а потому и границу, отделяющую их от северных братьев, всерьез не воспринимали. Расчет оказался верным: на их «жигуленок» скучавшие пограничники даже не обратили внимания.

Еще на выезде из Будапешта в каком-то спецмагазине для туристов они обзавелись палаткой и широченным спальным мешком. Это дало возможность переночевать в лесу, а затем, огибая крупные города, довольно быстро приблизиться к советской границе в районе молдавских Унген. Тут тоже проблем не возникло, потому что, как Игорю было известно, молдавские волонтеры месяцев десять назад разгромили здесь пограничный пункт и таможню, после чего граница была фактически открыта.

«Жигуленок», вопреки Настиному скепсису, вел себя вполне прилично, шустро и без сбоев наматывая километры. И главное, он не вызывал ненужного любопытства. Западные автомобили в этих краях были еще редкостью и собирали на стоянках толпы зевак. А Игорю это было совсем не нужно.

Ведя машину, он пытался определить, с какой стороны грозит опасность, кому он может понадобиться в первую очередь. Во-первых, венгерской полиции. Но на территории Союза она бессильна. Интерпол? Здесь ему тоже делать нечего. Остается покупатель, застреливший Орла, и свои, родные. Всех тех, кто должен был выполнить приказ об уничтожении отряда, уже нет в живых. Но не факт, что такой приказ имели только члены самой группы. С покупателем тоже не все понятно. Скорей всего, за ним кто-то стоит. Но кто? Игорь этого не знал. Не до конца понимал он и на что способен «Денирс», представитель которого мирно дремал на его правом плече.

Днестр у села Парканы они пересекли спокойно по широкому автомобильному мосту, хотя на левом берегу кое-где стояли загораживающие путь бетонные плиты, возле которых дежурили серьезные мужики с дубинками. Такие же мужики стояли и на въезде в Тирасполь. «И здесь что-то затевается», — отметил про себя Барс. Он укрепился в своей мысли, когда оказалось, что проехать через центр города оказалось невозможным: центральная площадь была забита митингующими.

Оставаться тут на ночлег не хотелось. И Барс, преодолевая усталость, направил машину по Одесскому шоссе к морю.

Войдя в собственную приемную, Готтлиб сразу же увидел сидящего в кресле Вилли Бона и, вытаращив глаза, остановился.

— А вы что здесь делаете, Вилли? — ошарашенно спросил комиссар. — Вы же арестованы!

Бон в ответ только криво усмехнулся и показал головой на дверь кабинета.

В кабинете комиссар застал целую толпу. Какие-то люди рылись в шкафах и на полках, переворачивали всю документацию, швыряли на пол бумаги, а на вошедшего комиссара даже внимания не обратили. За его столом, удобно расположившись в кресле, восседал Имре Варга.

— Что все это значит, Имре? — кинулся к нему комиссар.

— Обыск, — спокойно ответил Имре.

— Какой, к черту, обыск? В чем дело?

К Готтлибу из глубины комнаты подошел высокий человек в цивильном черном костюме, предъявил удостоверение сотрудника министерства внутренних дел и объявил:

— Господин комиссар, приказом министра вы отстранены от должности. Временно исполняющим обязанности комиссара назначен ваш заместитель Имре Варга.

— А в чем дело? Почему обыск?

— Как выяснилось, в предыдущие годы вы активно сотрудничали с коммунистической властью Венгрии.

— А с кем я должен был сотрудничать? — удивился Готтлиб. — У нас другой власти не было. А Варга с кем сотрудничал? С ЦРУ?

— Господин комиссар, я не уполномочен вести с вами дискуссию. Ее вы поведете в другом месте. А пока сдайте, пожалуйста, оружие и удостоверение.

Выходя из кабинета, Готтлиб опять столкнулся с Боном.

— Ну что, комиссар, не повезло? — соболезнующе спросил Бон, посверкивая лысиной. — Бывает. В нашем деле никогда не знаешь, чем закончится. Сегодня ты на коне, а завтра — под конем.

И Вилли тонко засмеялся, обнаруживая недюжинное чувство юмора.

— Как же ты не понимаешь, — объяснял свою позицию Игорь, — что служить родине и какой-то фирме — не одно и то же?