Альфред Дёблин - Горы моря и гиганты

Пока по потемневшему небу расползалось зарево пожара, становясь все белее и белее, начальники трех эскадр собрались на судне Де Барруша у северного побережья острова, в Эхсар-фьорде. Де Барруш радостно фыркнул, обнял светловолосого молчаливого Кюлина:

— Кюлин, весь мир будет о тебе говорить. Эта земля уже о тебе говорит. Вслушайся в ее говор. Ты все еще печалишься из-за тех баб и детишек?

Жесткое гладко выбритое лицо шведа:

— Дело совсем не во мне.

Де Барруш чуть ли не пританцовывал (вместе с толстяком Прувасом):

— Кюлин, что важнее: человек или гора? Человек или вулкан? Неужели жизнь вулкана ничего не стоит? Мы обвиняем тебя в убийстве! Ха-ха! В убийстве двух вулканов. А сверх того — одного смазливого черного озера и одной долговязой речки.

— Хватит, Де Барруш.

— Я стою за порядок и справедливость. А сколько живых тварей по твоей вине были сожжены живьем, задушены дымом, раздавлены, искалечены, оставлены без погребения и помощи? Пауки, которые сидели в трещинах скал, — числом около полумиллиона. Тридцать шесть тысяч юных и взрослых мух, не считая их будущего потомства, уже сейчас живого. Семьи, матери… Убиты, угасли. Как ты мог сотворить такое, кто, кроме тебя, решился бы?! А лососи в реках, комары над озером, а папоротники, мхи, трава на земле: они все погибли. Злодеяние, какое злодеяние! Ха-ха! Кюлин, тебе когда-нибудь придется держать ответ перед богом комаров, перед богами мух пауков лососей.

— Мне не до смеха, Де Барруш.

Сестра Кюлина, запрокинув голову, со счастливым видом смотрела на пламенеющее небо. Она, не глядя на Кюлина, гордо рассмеялась:

— Да, что важнее — вулкан или человек?

— Вулкан.

Весь следующий день белые раскаленные массы вытекали из тела Земли — ручьями и перехлестывающими эти ручьи порожистыми потоками. С яростным шипением заливали они старые застывшие лавовые поля вдоль реки Скьяульванда. Короткая фыркающая ночь пролетела быстро. Бледное солнце снова выглянуло из-за края черной и буро-красной облачной гряды. В черно-красных сумерках падал над островом горящий пепел: хлопья дождем сыпались сквозь воздух, пропитанный серными и аммиачными испарениями. Атакующие люди укрылись пока в Эйя-фьорде. Со скал уже начали соскальзывать лавины; они обрушивались, как удары хлыста, на спину моря. Летатели в защитных масках поднимались в небо, посылали вперед и вниз — к изувеченной воющей Земле — искусственные порывы ветра. Таким образом они разгоняли ленивые клубы дыма и могли рассмотреть, измерить диаметры обнаружившихся внизу дымовых труб: гигантских провалов с иззубренными краями, уходящих вертикально вниз, в глубь взорванной Земли.

Остров дрожал, трясся в мучительном страхе. Между высохшим озером Мюватн и задыхающейся, перегруженной талыми водами Скьяульвандой на глазах у летателей внезапно разверзлась трещина длиной в несколько миль, пересекающая старое русло озера; а рядом с нею возник ряд низеньких конусов, будто вытолкнутых снизу гигантским кулаком. Конусы плевались бурой жижей и паром. Колебания и подземные толчки не прекращались. Треск и хруст прокатывались вдоль краев трещины. Края ее сомкнулись и разгладились, как надутые губы. Конусы на несколько минут будто затаили дыхание. И пока трещина, словно червяк, уползала все дальше, на ней бесшумно вырастал новый конус— широкий, еще более расширяющийся, вбирающий в себя другие конусы, уже перешагнувший заполненную им трещину. Чудовищно увеличившийся в размерах конус скрыл под собой и участок на берегу Лососевой реки. И вот уже — поднявшись на сотню, на тысячу метров — взорвался (как взрывается пушечный ствол) новый вулкан, окутанный сернистыми испарениями. Небо — изжелта-черное, когда в него брызнула мощная вертикальная струя огня и лавы — взвыло, и вой этот не смолкал четверть часа. Лососевая река, в которую хлынули потоки лавы, испарилась — как прежде уже испарилась, к востоку от озера Мюватн, Йокульсау. Могучая Скьяульванда, питаемая вечными глетчерами горы Трёлла-дюнгйа, бросила свои ледяные воды против нового огненного потока… и тоже сгорела, изошла белым дымом. Огненные ручьи, побежавшие вдоль русла могучей реки, попали ей в глотку, удушили ее. Отрезанная от моря, она даже не сумела остаться озером. А понеслась, уже в виде пара, вверх; нестерпимый жар заставлял ее подниматься все выше, на километры над своим ложем; там ледяной ветер подхватывал клубы пара и гнал их на запад, к бескрайнему океану.

На территории от Йокульсау до Скьяульванды прежняя Исландия исчезла. Между двумя этими — теперь огненными — потоками показалось горячее нутро Земли. Как если бы великан уже поставил ногу на лестницу, уже ощупывал рукой люк, через который вот-вот, поднявшись чуть выше, вылезет, чтобы, сломав все вокруг, занять подобающее ему место…

Еще и суток не прошло с тех пор, как крошечные агрессоры — люди — обрушили горы Краблу и Лейрхукр. А Исландия уже полыхала в четырехугольнике, занимающем много квадратных миль, длинные стороны которого образовывали два протяженных речных русла, — полыхала и к востоку, и к западу от исчезнувшей реки Скьяульванда.

ОУДАУДАХ-РЁИН (Долина преступников) лежала между двумя заполненными огнем руслами. Она простиралась на сотню квадратных миль, к югу от черного Мюватна, между Скьяульвандой и Йокульсау. Основание ее состояло из угольно-черной лавы. Оно было засыпано черным вулканическим песком. Куски шлаковой корки наползали друг на друга, как льдины. Раньше на юге долины молча высился вулкан Дюнгйа-фьолл, а чуть ниже располагалась широкая горная долина Аскья с темно-зеленым озером. Кратеры Дюнгйа-фьолла уже давно ворчали; долина Аскья свое озеро проглотила. Зато из ее почвы теперь вырывался огонь; порой он затухал, и тогда на пустынную Оудаудах-рёйн с шелестом падали хлопья пепла.

Эскадры покинули северное побережье, чтобы с востока подобраться к вулканам Оудаудах-рёйна — долины, в которую устремились огненные потоки со взорванных Краблы и Лейрхукра. Воина-фьорд глубоко врезался в остров; от Воина-фьорда и стали возводить первые пролеты мостов. Этим мостам предстояло преодолеть громадное пространство. Тем временем южнее начали строить другие мосты: от Мйофи-фьорда, Рейдар-фьорда. Люди настойчиво продвигались вглубь острова, уже дрожавшего под ударами вулканов, — через глетчеры восточного побережья, вершины которых были засыпаны пеплом. Вулкан за вулканом тянулись в северо-северо-восточном направлении по содрогающемуся лавовому полю Долины преступников. Уже пробудились: великий Дюнгйа, Хердубрейд, Тёгл. Великий Дюнгйа имел кратер диаметром 1 600 метров, закупоренный собственными обломками. Огонь поднимался из дымовой трубы в середине кратера. В стороне от других вулканов высился широкоплечий Хердубрейд с отвесными темными склонами. Снежная шапка покрывала голову исполинской горы; от нее, этой снежной шапки, стекали вниз реки. Древний Скьяльдбрейдур: его похожий на короб кратер имел диаметр около двух сотен футов; этот вулкан потух еще в эпоху формирования Земли; его покрывала корка льда, с него стекали в долину речные потоки. Этот вулкан теперь фыркал и клокотал. Именно он когда-то изверг ту лаву, из которой образовалась черная жуткая Долина преступников : Оудаудах-рёйн. Вулкан шипел, из трещин на его восточном склоне выползали длинные дымовые нити. Из недр рокочущего вулкана доносились глухие удары.