Роман Трахтенберг - Рома едет в Кремль

Шурик поднялся с пола и подошел к креслу, на котором лежали его жуткие щипцы. Джамшуд, заметно побледневший и с заблеванным подбородком, следил за его действиями. А Шурик взял валявшуюся на полу большую отвертку и сказал:

— Смотри, дорогой! Вот так у тебя будут пальчики уменьшаться один за другим!

С этими словами он положил отвертку на пол и щелкнул своими страшными клещами. Один раз, второй, третий. От отвертки отлетали кусочки по паре сантиметров длинной. Наконец осталась одна ручка, которую Шурик тоже перекусил. Затем наступил бандиту на свободную руку и стал приближать щипцы к ней.

— Скажу, все скажу, только не надо щипцами. Я же врач, я людей лечу, мне пальцы нужны!

— Что-то ты о гуманной своей профессии вспомнил поздновато. А я-то увлекся уже. Ты сильно меня раззадорил. Может, хотя бы один откусим пальчик-то? Зачем тебе их так много?

Горец замотал головой и стал рассказывать. Я по переговорному устройству корректировал допрос, и вскоре мы узнали, что основная часть бандитов была на разгромленной нами «Усачевской». Впереди остался только небольшой отряд, несущий караул на «Фрунзенской-2», к которой пытались уже дважды прорваться военные. Затем Джамшуд сообщил, что за «Фрунзенской» тоннели взорваны, чтобы перекрыть доступ к станции. А общак, по его словам, находился недалеко от станции «Украинская» Совминовской линии. До этой магистрали можно было добраться только по автотоннелю. Начинался он в большой выработке слева от станции «Фрунзенская-2», причем в ней стоял бронированный спецавтобус, который бандиты так и не смогли открыть, а взрывать пока не стали.

— Ну ладно, черноокий красавец, не будем тебе пальцы кусать и Жоржику не отдадим. Поедешь с нами, покажешь, где ваши посты, где общак, а там уж как командир решит…

Чуть успокоив «шейха», Шурик поднял его с пола и повел в головной отсек, где усадил на свободное кресло, не забыв сковать ему руки наручниками.

— Роман Львович, заходите. — Шурик был явно доволен своей работой. — Устроил вас такой разговор? И недолго, и результативно.

— Садист ты все-таки, Александр! После операции пройдешь курс лечения у специалиста. Есть у меня знакомый один, главный психиатр Москвы, так он даже таких, как ты, лечит…

— Да ты что, Роман Львович! Я же ради общего дела! Я и сам это не очень-то люблю, просто научился. Вот кистенем поработать — это мое. С детства нравилось…

— Говорю тебе, после операции — в клинику! Я все тебе оплачу. Кстати, забыл сказать, родителям твоим деньги на погашение кредита и на новую квартиру еще третьего дня как перевели. Так что радуйся. А вообще-то ты молодец!

Когда наш поезд в сопровождении раскатов советского гимна, взрывов светошумовых гранат и грохоте пулеметных очередей ворвался на недостроенную в свое время «Фрунзенскую-2», кучка бандитов, стоявшая на платформе, залегла, прикрывая головы руками. Я через громкую связь потребовал немедленной сдачи оружия. Бандиты стали под прицелом пулемета по одному вставать и бросать свои автоматы, гранатометы и пистолеты в общую кучу. Под конвоем Шурика и Тыну мы завели их в поезд и разместили в заднем боевом отсеке, закрыв бронированные двери.

Затем мы в полном составе вышли на платформу, чтобы осмотреться. В это время со стороны единственного эскалатора послышался какой-то грохот, и по станции засвистели пули. По моему приказу мы рванули к поезду. Вера Григорьевна, не выпускавшая из рук свой дробовик, побежала вместе со всеми, но споткнулась о кучу оружия, оставленного бандитами, и рухнула на платформу. Левая нога ее ниже колена неестественно вывернулась. Рамиль и Шурик подхватили Клюшку и втащили ее в вагон. Бронированные двери закрылись, и расчет стал занимать боевые позиции. Шурик и Рогалик склонились над потерявшей сознание боевой подругой. Рогалик ножом разрезала штанину.

— Закрытый перелом большой берцовой кости, — констатировал Шурик. — Нужно обезболивающее и шину.

— Возьми в аптечке промедол, такой шприц-тюбик с красной надписью. Вколи ей в любое место, но подкожно, — сказал Рамиль. — Сумеешь?

— Я сумею, — сказала Рогалик, — я маме своей уколы завсегда делала. Давайте ваш шприц!

И действительно, она быстро и мастерски сделала укол, а затем поднесла к носу Клюшки ватку с нашатырным спиртом. Та дернула головой и открыла глаза.

— Не двигайся, Григорьевна, у тебя нога сломана. Я тебе обезболивающий укол сделала, часа на два хватит. А сейчас мы найдем тебе что-нибудь, чем ногу зафиксировать. Полежи, только не двигайся, слышишь?

В это время к Клюшке подошел Тыну и, вытащив из кармана медную монету, приложил ее к месту перелома. Подержал минуту-другую и снова сунул в карман.

А все остальные наблюдали из окон, как со стороны эскалатора к поезду бегут люди в камуфляже, в бронежилетах, титановых шлемах, но, в отличие от нас, с нашивками, свидетельствующими об их принадлежности к армейскому спецназу.

Я взял микрофон:

— Внимание! В поезде находится спецгруппа, выполняющая задание государственной важности, и пленные захватчики станции. Кто старший? Пусть доложит обстановку с вашей стороны.

К поезду подошел крупный розовощекий офицер и знаком показал, чтобы мы открыли двери.

— Подойдите к окну, — приказал я по громкой связи, — посмотрите документы!

Когда военный подошел к бронированному стеклу, я приложил к нему раскрытое удостоверение. Внимательно взглянув на него, он сделал солдатам знак отойти подальше и пошел к двери. Цан приоткрыл ее ровно настолько, чтобы наш гость мог протиснуться внутрь, а потом снова закрыл.

— Полковник Колобагин, командир отряда спецназа ГРУ! Мы получили приказ освободить станцию от бандитов и закрепиться на ней, поскольку это хоть и законсервированный, но все же наш объект. А вас-то какими судьбами сюда занесло?

— Я — Трахтенберг Роман Львович — командир группы, можете еще раз взглянуть на мое удостоверение. А это Рамиль Дугушев, подполковник МВД, прикомандированный к нам лично министром. Мы выполняем секретное задание государственной важности, но натолкнулись на бандитов. Большинство мы перебили на «Усачевской», часть слезоточивым газом выключили, а восемь пленных сидят в закрытом бронированном отсеке. У нас, кстати, одна раненая, ее надо срочно эвакуировать.

Колобагин по рации дал команду вызвать санитаров, военного врача и принести носилки, после чего мы продолжили беседу. Выяснилось, что это уже не первая попытка выбить «Многогранную» ОПГ с захваченных станций, но до этого бандиты оказывали вооруженное сопротивление, а потом взорвали тоннели, которые вели к «Парку культуры». Я попросил помочь нам отыскать выработку, в которой стоял бронированный автобус, чтобы мы могли продолжить наш путь. Достигнув консенсуса, мы открыли двери и впустили медиков, а затем и конвой, которому сдали всех пленных, кроме Джамшуда.