Яна Дубинянская - Сад камней

Раздается телефонный звонок, Марина поднимается и выходит на кухню.

По телевизору почти беззвучно идет больничная картинка, мечутся врачи, спасая больного. Слышно, как Марина говорит по телефону мертвым бесстрастным голосом.

МАРИНА

Да. Да… Не стоит… Конечно, сейчас приеду.

Возвращается в комнату и выключает телевизор.

На кладбище — яркое солнце, буйная зелень, оно больше похоже на парк. Марина выходит из низкого помещения крематория и медленно идет одна по аллее между надгробными памятниками.

Откуда-то с бокового выхода ее догоняет запыхавшийся Пашка.

ПАШКА

Привет. Опоздал, извини.

МАРИНА

Наверное, очень хотел успеть.

ПАШКА

Хотел, честно. Я ее правда любил, можешь не верить. Другой такой тещи у меня уже не будет.

МАРИНА

Козел.

ПАШКА

Да знаю. Ты мне лучше скажи такую вещь: тебе тоже прислали?

МАРИНА

Что?

Пашка приостанавливается, достает из кармана сложенную вчетверо бумажку, разворачивает, показывает Марине и снова прячет в карман. Марина пожимает плечами и двигается дальше по аллее.

МАРИНА

Лично я порвала и выкинула сразу.

ПАШКА

Оно, конечно, тоже вариант. Но я, наверное, схожу. Мало ли, может, получится договориться.

МАРИНА

С ними?

ПАШКА

Откуда ты знаешь? Вдруг они там придрались к каким-нибудь мелочам, несущественным, таким, что запросто можно вырезать? И будет нам премьера.

МАРИНА

Перестань. Не будет.

ПАШКА

По-моему, есть смысл сходить и выяснить.

МАРИНА

Иди выясняй.

Они подходят к воротам кладбища. Пашка оглядывается на крематорий, потом снова смотрит на Марину. Хочет сказать что-то соболезнующее, но не решается. Прощально поднимает раскрытую ладонь.

В том же безликом кабинете, перед тем же безликим чиновником сидит Пашка в строгом костюме, непохожий на себя. Второй стул рядом пустой.

ПАШКА

Она просила извиниться, что не может прийти. У нее мать умерла, только вчера похоронили.

ЧИНОВНИК

Прискорбно. Передавайте соболезнования.

ПАШКА

Передам. Я все ей передам. Я, собственно, и хотел…

ЧИНОВНИК

Поговорим с вами, Павел. Вы, если не ошибаюсь, кинооператор. Ваши съемки были использованы как материал для этой картины, правильно?

ПАШКА

Ну… в общем, да.

ЧИНОВНИК

Хорошие съемки. Профессиональные, талантливые.

ПАШКА (с иронией, но неуверенно)

Спасибо.

ЧИНОВНИК

Когда вас в следующий раз пригласят участвовать в проекте, связанном с выездом за границу, обращайтесь для оформления документов непосредственно ко мне, это ускорит процесс. Вот, возьмите визитку.

Придвигает по столу визитную карточку. Пашка, плохо понимая происходящее, берет ее и прячет в карман.

ЧИНОВНИК

Вы заверяли окончательный монтаж «Морды войны»?

ПАШКА

Как это — заверяли?

ЧИНОВНИК

Ну вы же понимаете, все спорные акценты в картине были расставлены на этапах сценария и монтажа. К вашей работе нет никаких претензий. Вы же снимали то, что видели, верно?

ПАШКА (неуверенно)

Да.

ЧИНОВНИК

А писала сценарий и монтировала фильм Марина Маркова. Без вашей помощи, верно?

ПАШКА

Да.

ЧИНОВНИК

Это очень тенденциозная, вредная картина. Порочащая страну, направленная на разжигание межнациональной розни. Подсудное дело, Павел. И с формальной точки зрения вы тоже несете ответственность.

Они смотрят друг на друга в упор. Пашка первым опускает глаза.

ЧИНОВНИК

Лично я не сторонник формального подхода, особенно в вопросах искусства, но…

ПАШКА

Я скажу Марине. Попробую ее уговорить. Мы перемонтируем, покажем вам окончательный вари…

Чиновник кривится, машет рукой. Пашка осекается на полуслове.

ЧИНОВНИК

Я помню эту женщину, Павел. Думаю, с ней невозможно разумно договориться. Будет лучше, если вы передадите нам отснятый материал, и с ним поработает другой кинорежиссер.

Во время реплики чиновника за Пашкиной спиной негромко скрипит дверь, но он не обращает внимания. Молчит.

ЧИНОВНИК

Было бы жаль, если бы пропала такая работа. Верно?

ПАШКА (после паузы)

Да.

ЧИНОВНИК (глядя поверх его головы)

Здравствуйте, госпожа Маркова.

Рад, что вы все же нашли время…

Пашка резко оборачивается, пошатнувшись на стуле. В дверном проеме стоит Марина. Она, конечно, слышала все.

То же крыльцо, отстраненные вывески, ряд окон, только аллея, идущая параллельно зданию, — зеленая, весенняя, солнечная.

Марина сбегает с крыльца и порывистыми шагами уходит прочь. За ней бежит Пашка.

ПАШКА

Маринка! Да стой же!

(догоняет, разворачивает на себя)

Ты ничего не поняла.

МАРИНА

Я вообще непонятливая.

Стряхивает его руку, шагает дальше. Пашка идет за ней, едва не срываясь на бег.

ПАШКА

Они нам шьют разжигание межнациональной розни, это статья! Будет суд за закрытыми дверями, тебе оно надо?!

МАРИНА

От тебя мне уж точно ничего не надо.

ПАШКА

Я тебя спасал, дура!

МАРИНА (с ненавистью)

Козел.

ПАШКА

Все равно мы оставим себе копии. И фильма, и всех материалов. Может, получится организовать показ за границей… Марина!!!

Марина резко останавливается, оборачивается к нему.

МАРИНА

Пошел отсюда. Слышал?! Пошел вон!!!

Резко наклоняется, подхватывает с земли большой камень и замахивается на Пашку.

Он рефлекторно отшатывается, крутит пальцем возле виска, переводит дыхание, хочет что-то возразить, но машет рукой и уходит прочь по аллее.

Марина взвешивает камень в руке, разворачивается, примеривается к ряду одинаковых окон. Размахивается и с силой швыряет камнем по стеклу. Звучно сыплются осколки.

В тесном кабинете стены и оргтехника сплошь залеплены постерами из сериалов, вообще интерьер очень дешевый, трешевый. Поминутно звонят то селектор, то телефон, то продюсерский мобильный, помятый продюсер в блейзере и растянутой футболке отвечает всем сразу, односложно, междометиями, параллельно что-то набирая на клавиатуре.

Марина сидит напротив. Она пришла наниматься на работу.

ПРОДЮСЕР

Ясно, что по меркам крупных студий — не фонтан. У нас малобюджетное производство…

(хватает мобильный)

Алло? …Ага, помню, перезвоню.

(Марине)