Ирина Кудесова - Там, где хочешь

Шарахнула по двери, кулака не пожалела. На удивление, соседка сразу открыла, глаза зареванные. Молоденькая, лет двадцати. Смотрели друг на друга пару секунд, и вдруг жаль девчонку стало. Стряслось у нее, видимо, что-то. Может, потому и музыку врубила, чтобы… заглушить в себе это. Кто знает. Хотела предложить ей помощь, начала:

— Я ваша соседка…

Девчонка стушевалась, вдохнула воздуха, пролила на выдохе:

— Простите, я выключу музыку. Простите.

Марьон еле успела бросить: «Все в порядке?» — и дверь закрылась, только в щель плеснуло тихое: «Да». Ни «спасибо», ничего, просто — да.

Ну да, так да. Музыка оборвалась.

Марьон вернулась к себе, забралась под одеяло. Постояльца она сюда нашла, согласен снимать по-черному; к Альберто можно перебираться после праздников. Сегодня ездила смотреть: большая комната, светлая, мебель есть — живи не хочу. И сам Альберто приятный. Похож на птичку, не поймешь на какую. Наверно, дамский любимец — у теток при виде таких материнский инстинкт разыгрывается.

Марьон провалилась в сон в тишине.

Зимней сессии в школе не было, впрочем, как и летней, — защищаешь свой проект, и всё. Непохоже на учебу в вузе, плюс выяснилось, что диплом платной школы практически не котируется. А семь тысяч евро уплыли.

— Не паникуй, — Денис достал из корзинки яблоко — очень он яблоки любил, — с тебя работодатель знания спросит, а не корочку. Учись.

Задания разрешалось выполнять на английском, но финальный проект Марина надеялась по-французски изобразить. Привычка учить языки у нее была: после инглиша она разучивала немецкий за компанию с Аней и даже на японский однажды замахнулась — ничего не вышло, но ощущение причастности к тайне осталось.

Кстати, сейчас она корпела над «рекламной кампанией» для Японии. Духи “L’air du Temps” от Nina Ricci : как если бы японцы про них не знали, отстали от цивилизации.

Тишина. Марина пялится в экран, разглядывая изящный флакон с двумя голубками. В голове пусто. Требуются слоган, плакат, брошюрка и план презентации. Срок — вторая неделя января. Десять дней на всё про всё.

Из-за аквариума доносится:

— Я тебе слоган придумал: «Налетай, косоглазые!»

— Не смешно, Корто.

— Ох, не люблю азиатов…

Никак не мог он забыть стычку восьмилетней давности: возвращался во Францию, и казахи на таможне…

— Заявили: не отдашь все бабки — опоздаешь на самолет. Русский, да с французским видом на жительство, — мимо этого они пройти не могли. Я б с ними обошелся, как мой папашка с министром, но тогда точно не улетел бы…

— Корто, не отвлекай.

Давно хотела такое сказать — а то обычно ей рот затыкают, мол, мешаешь изучать пищеварительный процесс у гадюк.

Курс разделили на четыре группы, у каждой — свой парфюм. Кроме “L’air du Temps” («Дух времени», дословно — «Воздух времени»), названия были вымышленные: «Поток времени», «Пламя времени» и «Почва времени». Четыре стихии, кто не понял — воздух, вода, огонь, земля.

— Корто, а что мы делаем на Новый год?

— Понятия не имею. К Макарову таскаться мне надоело. Там русские собираются — напьются, песни орут под гитару. Курят. — Денис перекосил физиономию.

— А давай в Испанию двинем?

Оторвался от компьютера, ткнул пальцем в дужку очков на переносице:

— У тебя пара тысяч евро завалялась?

На всё — сразу нет, не разобравшись.

— Воробушек едет на машине в Сарагосу, у него там квартира.

— И что в этой Сарагосе делать?

От упрямства Корто есть прок: она работу сдаст вовремя.

Как собрать воедино эти манящие словечки: «древесный шлейф из кедра, мускуса, сандала и амбры, нотки бергамота, палисандра и пряной гвоздики»? Плюс дурацкие голубки, грязная птица. Нет, не получается творить по заказу. Слоган не выдумывается, в голове одно банальное “Express your personality” . Но банальности, кстати, никого не пугают: в подмогу раздали рекламный текст. Там что-то про «провоцирующую гармонию совершенных запахов, абсолютную гармонию, что возникает при фатальном взаимопритяжении мужчины и женщины». И в ней «нет ни логики, ни здравого смысла, как и вообще в современных отношениях»… Того и глядишь — мозги сварятся, ни здравого смысла не останется, ничего, одна провоцирующая гармония. Поехать бы голову проветрить.

— Скажи своему Воробью, что бензин пополам оплачиваем.

— Да это у вас в столицу не рвутся! А в России существует понятие глухой провинции.

— Как я хотел бы там жить! — Воробушек вел машину, Марина угнездилась на переднем сиденье, а сзади развалился Денис, в дискуссии участия не принимавший.

«Хотел бы там жить»… Забавные они, иностранцы. А еще у них проблемы с дикцией возникают, когда речь о наших городищах заходит.

— Если бы я влюбился в твою подругу Катью, запросто поехал бы к ней в Но… в Нова…

— В Новочебоксарск.

— Нова…барсакс. Это далеко от Сибири?

Воробушек выяснил, что у Марины есть знакомая, которая непрочь обзавестись добрым молодцем. А то что-то все злые попадаются.

— Воробушек, Катью устроил бы бульвар Ришар-Ленуар, поверь.

Денис гоготнул. Альберто пожал плечами:

— Вы что, не любите свой город?

Нет, ну кто ж его не любит. Полжизни там прожито (вторая половина — в Чебоксарах: художественное училище, замужняя жизнь с чужими родителями, незамужняя — с канувшим бизнесменом), никому дурного слова сказать про Новочебоксарск не разрешается. Другое дело, что окна квартиры на химзавод выходят, а снизу машины — жжух! жжух! (правда, это как музыка). Летом иной раз просыпаешься от запаха серы или хлорки — а нечего с открытыми окнами спать! Город был построен во имя и в честь химзавода, и всякий, кто сюда ехал, знал, что селиться надо с подветренной стороны. Либо не селиться вообще. Либо помалкивать.

Как-то разом все опостылело: работа, к живописи отношения не имеющая, подъезд родительского дома, остановка автобуса, идущего до Чебоксар, магазин на углу улицы, хамство отца, лужа разливанная возле аптеки, мамино нытье про осеменителя на ишаке и еще — ощущение одиночества, постоянных потерь. Вернее, настоящая потеря была одна — Вадим. Но страшно на всю жизнь стало.

— Воробушек, ну захотелось мне уехать. Твоя мама перебралась в Париж из Сарагосы, некоторые из Казахстана удрали (Корто расселся как барин и делает вид, что не слушает), а сколько в России тех, что в Москву подались! Почему мне-то нельзя?

Воробушек покосился на Марину.

— Кажется, я… — оглянулся: Денис, как сказать по-английски: “Je l’ai piqué au vif” ?

— Воробей говорит, что наступил тебе на мозоль.

Корто ведет себя с напускной небрежностью. Ей это даже нравится. Но и неловко. Воробушек, наверно, думает — попал, пять суток в обществе нахала.