Эрик Сигал - Однокурсники

— Дэнни, — медленно произнесла она, — нам нужно поговорить.

— Ты имеешь в виду, о Калифорнии?

— Нет. О «мисс Рони».

— О ком?

— Прошу тебя, Дэнни, не изображай из себя святую наивность. Ее колонка выходит в газете даже такого провинциального городишки, как Филадельфия.

— Так, ну и какую же гнусную сплетню она разносит сейчас?

— О, ничего скандального, — язвительно ответила Мария. — Всего лишь пикантную новость о том, как знаменитый композитор и пианист мило шепчется о чем-то с Рэкел Уэлч в ресторане Малибу.

— Неужели ты и правда веришь всей этой чуши?

— Вот только я не совсем уверена, кто написал эту статью — ее рекламный агент или твой.

— Минуточку…

— Нет, маэстро, — резко возразила она. — На этот раз ты меня послушай. Все эти годы я старалась не обращать внимания на твои похождения, ибо считала, будто в этом есть и моя вина. Я думала, тебе приходится ходить на сторону, потому что я неопытная и не могу тебя удовлетворить. Но зачем же это делать на глазах у всех? Ты ведь уже всему миру доказал, какой ты зрелый мужчина, — почему же ты самому себе это никак не докажешь?

Она замолчала. Дэнни спокойно спросил ее:

— Что вдруг на тебя нашло?

— Не вдруг. Просто показался конец моей очень длинной веревки.

— Мария, мы ведь с тобой это уже проходили. Я же никогда и не претендовал на звание бойскаута. Но по-прежнему считаю себя хорошим семьянином. Я же забочусь о тебе и о детях, разве не так?

— Материально — да, но и только. Твои дочери изголодались по твоему вниманию, а ты этого просто не замечаешь, как я посмотрю. И я с ужасом жду того момента, когда они впервые натолкнутся на твое имя в газетной колонке со сплетнями.

Дэнни завтра предстояло дирижировать двумя концертами, поэтому он попытался ее успокоить.

— Дорогая, ты же знаешь, есть только один человек на свете, кого я люблю, ведь так?

— Конечно, знаю, — подхватила она. — Это ты. — А затем устало добавила: — Я больше так не могу.

Наступила еще одна пауза.

— Ты хочешь развестись?

Она снова разозлилась.

— Этого хотела бы любая нормальная женщина на моем месте, не так ли? Но мы же католики — по крайней мере, я остаюсь католичкой. И потом, это погубит девочек.

— И куда же это нас приведет?

— В раздельные спальни, — ответила она.

Он в изумлении уставился на нее.

— Ты шутишь! Не хочешь же ты сказать, что наша сексуальная жизнь кончилась?

— Во всяком случае, друг с другом.

Этот намек вывел Дэнни из равновесия.

— Значит, ты намереваешься заводить интрижки?

— А ты можешь привести хоть один довод, почему мне нельзя этого делать?

Он чуть не сказал: «Ты жена и мать». Но ведь он муж и отец. И все равно он был в ярости.

— Мария, ты не можешь поступать так со мной! Не можешь!

— Дэнни, могу я или не могу — не тебе судить. И что я буду делать или не делать, тебя это не касается.

К началу весны 1972 года Джейсон Гилберт принял участие в таком количестве операций в составе «Сайерет Маткаль», что Цви настоял на том, чтобы он взял длительный отпуск и «вспомнил, что такое — нормальная жизнь».

Он вернулся в кибуц и наконец-то смог поближе узнать своих сыновей: Джошуа, которому уже исполнилось пять лет, и трехлетнего Бена.

Он открыл для себя, что наслаждается каждой минутой семейной жизни, даже когда просто возится в гараже.

— Что ты делаешь с этим грузовиком, папа? Он разве поломанный?

Джейсон поднял взгляд из-под капюшона, чтобы поприветствовать своего первенца.

— Не такой уж и поломанный, Джош. Просто я его немного «оживляю» — так в Америке говорят.

Маленький мальчик рассмеялся.

— Как смешно! Разве машину оживляют?

— Нет, хабиби. Это просто так говорят, когда делают, чтобы она быстрее ездила. Хочешь, научу?

— Да, очень.

Джейсон приподнял мальчика и стал держать его над открытым капотом машины.

— Вот, видишь? Это называется карбюратор. Он смешивает воздух и бензин…

В течение следующих трех дней Джейсон любовно знакомил старшего сына с секретами автомобильной техники. Еве он, шутя, говорил:

— Он станет самым юным «хот-роддером» [64] Hot-rod — переделанный автомобиль с усовершенствованным форсированным двигателем. Такие машины появились в 50-е годы XX в. в результате повального увлечения подростков уличными гонками от светофора к светофору. в Галилее.

А поскольку в детстве его обучением занималась целая куча специалистов, Джейсону особенно нравилось, что он сам учил всему своих сыновей.

Назначив Джоша «помощником профессора», он показывал младшему сыну, как надо плавать в бассейне общины.

— Продолжай болтать ножками, Бен, у тебя здорово получается. Очень скоро ты станешь настоящей рыбкой.

— Я не рыбка, папа, я — мальчик.

Ева сидела неподалеку в тени деревьев, довольно улыбаясь, и молилась о том, чтобы это идиллическое лето никогда не заканчивалось.

Иногда она готовила простой обед на двоих в бунгало. И они могли попробовать вино, которое Йосси выменял на апельсины в соседнем мошаве. Замужество и материнство очень сильно изменили Еву. Никогда еще в своей жизни она не была такой спокойной. Она улыбалась. И даже осмеливалась быть счастливой.

В середине июля в Веред-Ха-Галил приезжал скрипач Исаак Стерн и выступал с концертом в помещении столовой. Кроме того, для библиотеки кибуца он оставил несколько своих последних альбомов.

Когда Ева принесла один из них, чтобы послушать на своем проигрывателе, Джейсон обратил внимание, что концерт для скрипки Мендельсона был записан в сопровождении Филадельфийского симфонического оркестра под управлением Дэниела Росси. На него внезапно нахлынули воспоминания о былых временах, когда он учился в университете.

Ева подошла к нему и взяла его за руку.

— Скучаешь по дому, любовь моя?

— Да, время от времени, — сознался он. — По разным глупостям вроде «Уорлд сириз» [65] «Уорлд сириз» (World Series) — чемпионат страны по бейсболу среди обладателей кубков Американской и Национальной лиг с участием канадских команд. , «Суперкубка» и даже по матчам между Гарвардом и Йелем. Когда-нибудь я поведу тебя на одну из этих игр, Ева, чтобы ты посмотрела. Хорошее дело — они бьются насмерть, а никто не погибает.

— А когда же мы поедем? Для меня собрать вещи — пятнадцать минут.

— Когда наступит мир, — ответил он. — Тогда я возьму всех, и мы вчетвером отправимся, чтобы увидеть Гарвард…

— И Диснейленд, надеюсь.

— Естественно. Мы посетим все самые известные культурные заведения.

И он повторил свое условие:

— Когда наступит мир.

— Думаю, мы к тому времени станем слишком старыми, чтобы путешествовать, Джейсон.

— Ты пессимистка, дорогая.