Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!

Тимур облизнулся. Павлик улыбнулся. Я посмотрела на Ваську, чтобы удостовериться, что мы думаем об одном и том же. Так и было.

– Дашка, – прошептала она, – они сливают кампанию.

Ночью мы с Василисой провели закрытое совещание. В ванной, включив до упора воду, мы шептались о будущем России в целом и своих перспективах в частности.

– Теперь даже Тимуру ясно, что Петрова бросили на произвол судьбы: Курочкин пустил идеологию на самотек, в штабе финансовые отчеты пишут от балды, бюджет кампании пилят все, кому не лень, а твой Перцель и в ус не дует!

– Ага, зато он мне вчера по телефону полночи читал стихи Бодлера... Там кровь, любовь и море секса! Сегодня обещал мне эротическую поэзию Овидия... Это, конечно, спермотоксикоз, но все равно приятно.

– Курочкин не романтик – он шлет смс-ки неприличного содержания. И с каждым днем все неприличнее и неприличнее... Вот интересно, как они объяснят проблемы Петрова и свое поведение кремлевскому начальству?..

– Я бы на их месте все свалила на нашу команду.

– Запросто. И тогда козлом отпущения станет Гарик.

– И не видать ему больше крупных политических заказов как своих ушей. Дашка, ты понимаешь, что это значит?! Что в конечном итоге пострадаем мы!

– Угу. Сокращение штата, уменьшение зарплаты и черное пятно на репутации.

– Вася, на наших глазах масоны предают безобидного Петрова и весь штаб, губят нашу карьеру и доброе имя, а мы...

– А мы с ними спим. Рабыни любви...

В этот момент в дверь громко постучали.

– Эй, хватит плескаться! – крикнул Андрес, который остался у нас с ночевкой. – Я хочу наконец почистить зубы!

Пришлось прервать совещание и покинуть ванную комнату. Андрес с полотенцем на шее проводил нас невозмутимым взглядом.

– Все в порядке, девочки, – бросил он нам вслед, – я всегда знал, что на самом деле вы лесбиянки.

– Что за нелепые фантазии?! – оскорбилась Василиса, но Андрес уже скрылся в ванной. – Из-за этих масонов мы постоянно попадаем в неприятные ситуации!

– Большая политика требует больших жертв...

Жертвы появились уже на следующий день. Пропал Павлик. Дизайнер Олечка пришла в офис вся в слезах – рыдая и заикаясь, она рассказала, что прошлым вечером Павлуша собирался к ней гости, но по дороге на него напали какие-то нехорошие люди. Причем их не интересовали ни его кошелек, ни ноутбук, ни мобильник. Били профессионально и жестоко. Потом прислонили избитого в кровь Павла к ближайшему дереву и растворились в темноте. Теряя сознание, Павлик успел набрать Ольгин номер. Сейчас менеджер лежит в больнице...

Тимур сжал свои кулачищи и прошипел, что это дело рук «красноярских подонков», но им никого не удастся запугать, а Мерзлякова он лично поймает, распотрошит и выпьет его кровь. Все, кто хорошо знал Тимура, поежились: если он угрожал выпить кровь, значит, так и будет. Выпьет и не поморщится.

Всем штабом ходили навестить Павлика, утешили, как могли.

– Держись, друг, – растроганно сказал Андрес, – тебе еще повезло – как говорится, лучше гипс и кроватка, чем гранит и оградка.

Павел чуть не подавился апельсиновым соком и заявил, что жизнь ему дорога как память, а потому от всей души он советует подыскать на его место замену. Тимур похлопал пострадавшего по забинтованному плечу и сказал, что болеутоляющие на время притупили у кое-кого чувство долга, через недельку Павлик поправится и вольется в наши ряды. Однако в глазах Павлуши ясно читалось, что выздоравливать он не спешит.

После инцидента по офису начали ходить мрачные молодые люди с рацией. У входа посадили охранника, и теперь каждое утро всем надо отмечаться в его журнале. Тимур всерьез задумался о персональном телохранителе.

– Отличная идея! – одобрила я. – А можно, он и меня будет охранять? У нас в комнате по ночам небезопасно...

– Размечталась!

Еще несколько дней прошли без приключений, а потом пришла новость из Москвы: Славка, захлебываясь эмоциями, сообщил, что его Маша, у которой давно прошли все сроки, наконец-то родила. Девочку назвали Елизаветой, в честь российской императрицы.

Весь вечер мы с Василисой пили за здоровье новорожденной, за счастливую мамашу, за радость материнства, за наших будущих детей и внуков, за мир во всем мире и за то, чтобы не было войны...

Когда я провозглашала десятый по счету тост, в кабачок, где мы пировали, завалилась большая мужская компания. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это наши коллеги: они походили на банду заговорщиков, ржали над политическими анекдотами и разбрасывались деньгами так, как можно себе позволить только в долгой и опасной командировке.

Прищурившись, я разглядела лицо предводителя – Данила Мерзляков собственной персоной!

Васька перехватила мой взгляд и выронила изо рта дольку лимона. Мы тут же решили ускользнуть, но в тот момент, когда официантка наконец-то принесла нам счет, ресторанный шум перекрыл знакомый голос:

– Господа, не верю своим глазам: это же девочки Гарика!

Предводитель «подонков» уже шел к нам через весь зал, протягивая руки для самых пламенных объятий. Что оставалось делать? Мы с Василисой приняли удивленно-радостный вид и натянули на лица героические улыбки.

– Куда же вы, коллеги? – вопросил Данила с интонациями Мефистофеля.

Мы защебетали о позднем времени, делах, усталости и вообще – приличная девица пораньше спать ложится. Данила понимающе кивал и при этом мягко подталкивал меня и Ваську к своему столику, где нас сразу же подхватили его «гарны хлопцы».

Ловушка захлопнулась.

– Ну, как здоровье уважаемого Игоря Львовича? – поинтересовался один из «подонков», поигрывая ножичком для фруктов.

– Вашими молитвами... – пробормотала Василиса.

– Что новенького в тибетских степях? – спросила я Данилу.

– Все по-старенькому – ответил тот, – в этом и смысл.

После такого интригующего начала разговор само собой закрутился вокруг эзотерики, Данила поведал о своей жизни в Тибете: подъем в четыре утра, умывание холодной, до звона в ушах, водой, йога...

Удивительно, подумалось мне, как Мерзлякову, с его бурным прошлым, удается достигать вершин медитации. Перед моими глазами вдруг всплыл забинтованный по самые уши Павлик, и я не выдержала:

– Данила, оглянись вокруг: на дворе двадцать первый век, а ты до сих пор работаешь как Соловей-разбойник!

– Во-первых, – «подонок» улыбнулся, как Чеширский кот, – вы должны согласиться, что в нашей стране эти методы до сих пор наиболее эффективны. А, во-вторых, если бы у нас были серьезные намерения, ваш менеджер сейчас лежал бы не в больнице, а в укромном уголке Полонского кладбища.

– Так зачем это показательное выступление?