Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!

– Каждый отрабатывает свой заказ... Дарья, я был уверен, что ты умнее.

До меня наконец дошло: Данила и компания просто хотят доказать своему заказчику, что ситуация под контролем и силовой перевес на их стороне.

Я задумалась.

Все пиарщики делают это. Правда, большинство действует более изящно, чем «подонки». Ведь обычно требования заказчика ограничиваются пресловутым «сделайте мне красиво». Пожалуйста! В ход идут красочно иллюстрированные буклеты и социологические отчеты с многочисленными приложениями из графиков и таблиц. Что означают графики – загадка для всех, кроме, пожалуй, самого заказчика. Он единственный думает, что они вообще что-то означают. Вся эта полиграфическая чушь призвана усыпить бдительность клиента и вызвать в его мятущейся душе доверие к личности консультанта. Заказчика каждый раз усыпляют жуткими пассажами а-ля Гарик: «Уровень репрезентативности колеблется в контролируемых нами пределах», «Электоральные ожидания выявлены и подлежат дальнейшей обработке и анализу», «Я беру на себя планирование и оптимизацию коммуникационных потоков кампании»... Кстати, как показывает практика, именно эта шизоидная фраза становится заключительным и победным аккордом в любых переговорах с заказчиком.

Реальные отчеты экспертов, аналитика и планы кампании выглядят намного скромнее, хранятся в секретном сейфе и извлекаются во время закрытых обсуждений. Природа такого странного поведения отчасти объясняется соображениями безопасности. Отчасти тем, что чем меньше заказчик знает, тем меньше он мешает в работе. Однако не последнюю роль играет синдром «избранности», которым безнадежно страдают большинство предвыборных пиарщиков. Почти все они считают себя властителями дум. Есть в этом что-то от оккультизма – как будто речь идет о носителях какого-то тайного знания. Смешно: взрослые люди, почти всегда с высшим образованием, на полном серьезе строят из себя Гудвинов, великих и ужасных...

Данила вел светскую беседу, и речь, кажется, шла о сауне. Василиса под столом уже раза три пребольно ущипнула меня за коленку – это означало, что надо собраться с духом и дать суровый и в то же время дипломатичный отпор. Однако в голове помимо воли зашевелились предательские мыслишки: уже месяц, как мы похоронены в Полонске, моя личная жизнь ограничивается торопливой мастурбацией в ванной, и никакие газеты и листовки не заставят забыть о зияющей пустоте между ног. Конечно, Данила – человек специфического обаяния, один из тех типов, про которых соседи потом говорят: ах, даже не верится, что этот милейший мальчик тайно готовил пельмени из человеческого мяса...

Я представила себе выражение лица шефа, если мое приключение станет достоянием гласности...

Однажды вездесущий Гарик, выразительно глядя в мои честные глаза, уже вел речь о достоинстве и чести, которые очень легко потерять, если вести себя неприлично.

– Понимаешь, – терпеливо объяснял Гарик, – есть враги. С ними спать нельзя. Это называется предательство. Есть коллеги. С ними спать тоже нежелательно. Это называется корпоративная этика. Все понятно?.. Ну и отлично. Спасибо за внимание.

– Спасибо в кровать не положишь, – обнаглела я.

Гарик возмущенно откинул одеяло и укусил меня за плечо... Ну да ладно, дело прошлое.

Правда, пока я обдумывала перспективу сауны, Василиса уже вызвала по телефону такси. И я, прислушавшись к ее голосу, осознала, что обе мы пьяны в стельку и все, что нам нужно, – это наша кроватка в квартире Тимура.

Наутро меня разбудила головная боль. От вчерашней текилы все вокруг расходилось красными и зелеными кругами, включая Василису, которая распласталась на кровати и тяжело посапывала, ее правая нога иногда подергивалась...

Раньше мы храбро хлестали водку, напиваясь до блевотины, заикания и галлюцинаций. Наутро после попойки спокойно шли на работу, писали аналитику и с хохотом обсуждали свои приключения. В обед с аппетитом жевали пельмени.

Прошло каких-то семь лет, а похмелье с каждым разом дарит все новые пугающие симптомы...

Все это тихо проплывало в моей голове, на автомате восстанавливались какие-то подробности, факты, обрывки телефонных разговоров.

Я решила окончательно стряхнуть дремоту – открыла один глаз, второй и вернулась к реальности.

Проснулась и Васька. И сразу начала меня воспитывать:

– Хочу напомнить, что вчера ты пила на брудершафт с подонком Мерзляковым, а потом чуть не поехала с ним в сауну. Дарья, этого человека два раза привлекали по делу об убийстве!

– Свидетелем!

– Охотно верю – он просто наблюдал, как людям отрывали головы! А потом садился в позу лотоса и пел мантры. А Павлика тебе не жалко?! Чем ты думаешь, Дашка? Нет, не отвечай... Кстати, через полчаса за мной придут, поеду проводить экспертный опрос с местной интеллигенцией, гинекологом Хуснояровым. А раз такое дело – в душ первая иду я.

С моей стороны возражений не было – я лежала и прислушивалась к работе своего желудка. Через секунду я уже обнималась с унитазом, а через пять минут меня поймал в коридоре Тимур и сообщил, что сегодня в десять утра мне нужно ехать в какой-то Мухосранск, чтобы сверстать агитационные буклеты Петрова.

На мой вопрос, почему это нельзя сделать «не отходя от кассы», в Полонске, Тимур ответил помрачневшим взглядом. Оказалось, что компьютеры были ночью разбиты неизвестными, несмотря на кордон охраны у штаба, а телефонные и электрические провода перерезаны и вырваны с корнем. Так что мне достался Мухосранск.

– Не забудьте диск с материалами для буклета, – напомнил Тимур.

Сопровождать меня вызывался тимуровский помощник Федя – личность одиозная во всех смыслах. Забегая вперед, надо отметить, что он полностью оправдал самые худшие мои опасения.

Ваську увезли, а за мной никто не приехал. Пустяки! – сказала я себе и принялась за маникюр. Когда высох последний ноготь, мне пришло в голову, что про меня просто забыли. Я физически чувствовала, как утекает драгоценное время. Тем хуже для них, решила я, сняла джинсы и забралась под одеяло. На кровати валялась сто раз перечитанная «Лолита». Я открыла первую страницу...

Настойчивый стук в дверь заставил проснуться. В окно лихо светило полуденное солнце, стрелки часов показывали четырнадцать двадцать. А в дверной проем просунулась беззаботнейшая рожица Федора. На ней было как гвоздем нацарапано: все идет по плану, жизнь прекрасна, какой чудесный день, какой чудесный пень, какой чудесный я и песенка моя!.. Вообще он принадлежал к той породе мужчинок, которых ласково называют недотепами и не принимают всерьез. С ними приятно попить чаю с плюшками, поболтать о всяческих пустяках. Коэффициент полезности Феди равен нулю. Это понимают все, включая самого Федора. Однако смета уже забита, Федя основательно примелькался в офисе, с ним свыклись и никаких мер по его воспитанию не предпринимали. Сегодня это взбесило меня сверх меры.