Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!

Но в общих чертах наша концепция праздника была принята. Тимур потянулся за местной кедровой настойкой. Васька залезла в сумку и выудила потасканную книжку в оранжевой обложке.

– В редакции нашла. Может, тут есть чувственная карнавальная стихия? – неуверенно пробормотала она.

Книга называлась «Тантрический секс в русской бане».

Следующая неделя выпала из моей памяти, как тяжелый кирпич из авоськи. Так всегда случается, когда на выборах начинается аврал. Неделя – это еще пустяки. Выпадают месяцы. И даже целые времена года.

Мы куда-то звонили и записывали на оборотной стороне Петровских листовок названия номеров художественной самодеятельности. Мы заказали реквизит – тридцать мини-сарафанов с пикантными кружевами и кокошниками. Капа уверял, что желающих натянуть бляжьи сарафаны обеспечит лично. Он стремительно вышел из запоя после энергичного телефонного разговора с Гариком и еще пару дней вздрагивал от любых телефонных звонков.

Мы даже вызвали на праздник дубовое перо Северска – Юрия Пеночкина.

Карнавальная стихия нашлась в лице ансамбля народных песен «Бабий разгуляй» и помощника режиссера Северского театра музыкальной комедии. Он приехал по личному приглашению мэра Полонска – чувствительный мужчина в золотисто-розовых очках и лакированных ботинках конферансье.

– Люблю, знаете, до слез эту старорусскую культуру, – заявил он с порога. – Конфетки-бараночки, словно лебеди, саночки, все эти кони залетные, трусики-стринги! Сделаем веселье по первому разряду, а откуда такая срочность, у кого-то юбилей? Выборы?! Через неделю?! О, понимаю, понимаю... Кстати, я не представился – зовут меня Григорьянц, Всеволод Григорьянц, но вы зовите меня Сева. Так что, народ хочет феерическое шоу? Их есть у меня!.. Нет, вы все неправильно написали, сначала нужны танцы, а потом песни, немного песен и танцев, а дальше конкурс поваров, и снова песни, уже без танцев. Танцы в финале. Кстати, у вас нет крема для рук? Мерси, мерси. Кстати, вы знаете, что нельзя пользоваться кремом для рук, надевая презерватив? Да-да. Кстати, в креме для рук содержится то же вещество, что и в красном вине. Кстати, о вине – у меня тут есть бутылочка отличного сухого вина. Да, с собой, случайно. Редко в нашей глухомани встретишь таких красивых женщин...

И он залился смехом усталого провинциального ловеласа.

– Он что, хочет сказать, мы выглядим как алкоголички? – незаметно шепнула я Ваське.

Васька фыркнула. Называй нас Сева хоть метелками – главное, что этот прекрасный человек брал на себя половину нашей головной боли, оставляя шансы доделать газету.

Декорации для центральной площади Полонска малевали четверо таджиков по заказу Тимура. Они занимались этим в сарае на краю города без перерывов на сон. Они же подрядились сплести два лаптя в человеческий рост. Заходить в сарай Тимур опасался – таджики с утра укуривались анашой, а к обеду нанюхивались краски по самое не стесняйся, но клялись, что к субботе все будет готово.

До пятницы все шло по плану. В пятницу пошло вразнос. Капа и Григорьянц начали пить еще в четверг под дискуссию о постмодернизме, а в пятницу утром оба отключили телефоны. У Васьки начались месячные, и она улеглась на диван проклинать женскую долю, а Тимур с почерневшим лицом сообщил, что таджики успели сделать только половину декораций.

– А лапти?.. – похолодела я.

– Один. Лапоть.

– Тогда, наверное, прорвемся...

В ответ на мою смс-ку близкую к изнеможению, Курочкин коротенько отписался: «Воспари над ситуацией и оцени ее смешные стороны, малыш. Мы не забудем твоих подвигов».

Я воспарила и поняла, что в разрезе вечности не только праздник, но и сам Полонск, город, в котором единственное Интернет-кафе совмещено с кулинарией и рюмочной, не имеет никакого значения.

Интересно, а кого Курочкин имел в виду под словом «мы»? Кремль? Масонов?

Тут совершенно некстати позвонила верстальщица Оля и заявила, что если мы с Василисой Витальевной через час не пришлем статью-передовицу, которую обещали позавчера, газета не отправится в типографию. Я судорожно открыла файл со статьей-передовицей.

Тут же еще более некстати позвонил Тимур, чтобы спросить, почему мы до сих пор не нашли Капу и тридцать девок-стриптизерш для репетиции в сарафанах. Я вдумчиво объяснила, что есть наша работа, а есть его проблемы, одновременно царапая передовицу одной рукой и обдумывая, женат ли Курочкин. Положила трубку и придавила ее диванным пуфиком.

Стало восхитительно тихо. Тихо, как у осеннего озера. Тихо, как в космическом корабле на орбите. Такой бывает тишина в полонсках – пока не приезжаем мы.

Мы появляемся специально для того, чтобы создать побольше шума и заставить людей думать о неважном. Увлечь их скандалами, которые их совершенно не касаются. Мы здесь для того, чтобы никто не задумывался о серьезном.

Я помню, как однажды Митя рассуждал:

– Мы ведь занимаемся тем, что засираем людям мозги. Вот они приходят на избирательный участок. Берут бюллетень и ставят галочку за нашего кандидата. В этот момент они просто расписываются: «Говно получили. Претензий к производителю и доставке говна не имеем».

Митя тогда задумался и добавил:

– Фигово...

Даже в редкие моменты искренности мы не устаем заполнять мир суматохой. Мы производим продукт, который сами ни за что не стали бы есть.

Вечером Ваське, лежащей на диване в болезненно-расслабленной позе, позвонил Гарик.

– Звезда моя, у вас все под контролем? Только что звонил Тимур, угрожал, что запьет. Говорит – репетиции не было, ведущих не нашли, с декорациями жопа... Вы держите руку на пульсе?!

– Даже не сомневайся, – твердо ответила Васька, – наша рука всегда на пульсе. Тимур просто не умеет, когда нужно, гасить эмоции.

– То есть ведущие будут?

– Разумеется.

– И декорации готовы?

– Последние штрихи доделываем!

– Ай, умницы, – похвалил Гарик и отключился.

Я иногда удивляюсь, как хорошо мы умеем врать.

– А действительно, – в томной задумчивости спросила Васька, – кто у нас ведущий на празднике?

– Григорьянц с какой-то знакомой из театра. Но, судя по всему, Тимур его так и не нашел.

Праздник русского лаптя начался для нас с того, что Тимур, найдя где-то в подворотне Капу и Григорьянца, осторожно, но сильно избил их. Григорьянца – как ведущего – немного меньше. Капу – как заклятого классового врага – посильнее. В конце концов, после того, как избили Павлика, многое можно было списать на «напряженную и сложную обстановку в Полонске».

– Где, сука, твои тридцать девок? – приговаривал Тимур, втаскивая Капу в квартиру – Ты у меня сейчас сам будешь танцевать в этом сарафане с кружавчиками!