Алексей Козырев - Трансплантация (сборник)

В тот момент Ветров даже не мог себе представить, что всю жизнь его будет преследовать этот скрип петель закрывающейся двери и громкий щелчок замка.

— Как же всё-таки похожа на мою маму, — вновь подумал Ветров, глядя на продолжавшую зачитывать приговор судью. — Ей бы с таким добрым лицом нянечкой в детском садике работать, а не приговоры выносить. Судья должен быть жёстким, суровым, с холодным и решительным взглядом. Обязательно мужчина. А такая даже самых отъявленных преступников будет оправдывать да на свободу выпускать. И читает так тихо, что не всё разберёшь.

Ветров прислушался…

— …Подсудимый Саркисян Георгий Артурович без соответствующего разрешения незаконно приобрёл и хранил у себя по месту жительства огнестрельное оружие — автомат АКС и около ста патронов к нему калибром пять и сорок пять сотых миллиметра, а также два пистолета Макарова и семнадцать патронов девятимиллиметрового калибра.

Указанное оружие для совершения преступления в корыстных целях Саркисян привёз в Санкт-Петербург. В день убийства два пистолета Макарова с патронами Саркисян в кладовой офиса, принадлежащего подсудимому Ветрову, передал братьям Смирновым. Подсудимый Бойко Валентин Васильевич подтвердил, что он видел, как Саркисян передал пистолеты Смирновым, а автомат оставил у себя. Далее подсудимый Бойко показал, что около пяти часов вечера (точного времени он не знает, так как было абсолютно темно) в кладовую вошли три человека, с которыми ранее он знаком не был. Привёл их хозяин офиса Ветров, который, захлопнув дверь, сам остался в коридоре. В этот же момент в кладовой включился свет. Пришедшими, как он узнал уже на следствии, оказались члены известной в городе организованной преступной группировки — Никитин Игорь Вадимович, глава банды, Истомин Руслан Олегович и Сотов Владимир Михайлович. Все они вначале вели себя очень агрессивно, матерились и угрожали расправой. Сотов достал из кармана брюк пистолет и направил его на одного из братьев Смирновых. Но пистолет не был снят с предохранителя, и поэтому выстрела не последовало. Саркисян очередью из автомата убил Сотова. Истомин молил о пощаде, просил его не убивать. Следующей очередью Саркисян ранил Истомина в плечо и руку. Истомин упал на пол, громко кричал от боли и продолжал просить, чтобы ему сохранили жизнь. Саркисян и братья Смирновы поставили к стенке Никитина и обыскали его, но оружия у Никитина не оказалось. В карманах были только ключи от «мерседеса», мобильный телефон, бумажник с деньгами и документами. Тогда Саркисян потребовал, чтобы Никитин позвонил по своему мобильнику оставшимся членам банды и вызвал их сюда, ссылаясь на необходимость срочно решить очень важный вопрос. Никитин нецензурно обругал Саркисяна, сказал, что никогда своих не подставлял, и плюнул ему в лицо. Саркисян выстрелил очередью из автомата прямо в лицо Никитина и убил его. Потом он приказал Истомину прекратить кричать и передал ему мобильник Никитина. Истомин звонил три раза и вызвал в офис оставшихся членов банды, как выяснилось на следствии, Газанова Вагифа, Кротова Михаила Семёновича и Тугова Альберта Ивановича. Истомин, как ему и велел Саркисян, сказал им, что передаёт требование Никитина немедленно приехать в офис Ветрова на важный разговор…

Судья сняла и протёрла рукавом запотевшие очки и тем же тихим голосом продолжила чтение приговора:

— Из показаний подсудимого Ветрова Станислава Александровича следует, что в то время, как в кладовой происходили указанные выше события, он находился в своём кабинете и, чтобы заглушить звуки стрельбы, стоны и крики, доносящиеся из кладовой, включил на максимальную громкость телевизор…

— … Да, пожалуй, всё происходило именно так, — далеко не все подробности он помнит, но многое память Ветрова всё-таки сохранила.

…Когда он услышал первые выстрелы, доносившиеся из кладовой, он страшно испугался.

— Господи! Неужели нельзя стрелять потише, ведь и на улице могут услышать, — подумал он. И вообще, зачем они стреляют? Бандитов просто надо хорошенько припугнуть, чтобы они отстали от него. Пусть видят, что он небеззащитен. И пусть навязывают свою «крышу» другим. Вот и всё, что от Георгия и его товарищей требовалось.

«Надо их остановить», — решил тогда Ветров и уже направился к кладовой, но, услышав оттуда крики раненого Истомина, испугался ещё сильнее.

Вот тогда, вернувшись в кабинет, он и включил на полную громкость телевизор. Передавали интервью с каким-то высоким милицейским чином. Тот самозабвенно рассказывал о значительных успехах, которых добилось возглавляемое им ведомство по борьбе с организованной преступностью: на сколько возросла раскрываемость преступлений в городе, и как резко пошла вниз кривая совершаемых правонарушений.

И хотя говорил он громко, ему не удавалось заглушить выстрелы и крики, идущие из кладовой.

В кабинет торопливо вошёл Георгий. Брюки испачканы кровью. На лице и руках бурые кровяные капельки.

— Слушай, Станислав Александрович. Уж извини, но без крупных разборок обойтись не удалось. Тут должна подскочить ещё тройка никитинских. Так ты их тем же манером в кладовую переправь. Идёт?

— Георгий, зачем вы так громко стреляете? Ведь услышать могут. Вы их там припугните хорошенько и отпустите. Ладно? — Ветров, не отрываясь, смотрел на растекающиеся по рукам Саркисяна капли крови.

— Не тушуйся, Ветров. Ты должен быть абсолютно спокоен. Так же вежливо и с улыбочкой препроводи новеньких к нам в кладовую. И всё с тебя. Смотри свой телик. А мы уж попытаемся стрелять потише. Лады? Всё понял? Я пошёл, — и, ободряюще кивнув Ветрову, Георгий вышел из кабинета.

Трое знакомых Ветрову качков на этот раз приехали на стареньком голубом «Москвиче». Он видел в окно, как они вышли из машины и, возглавляемые сутуловатым «аудитором», направились к дверям офиса. Молоденький, не знакомый Ветрову водитель остался в машине.

И снова так же медленно, словно не решаясь, закрыл он за ними металлическую массивную дверь кладовой. И снова этот режущий слух скрип несмазанных петель и щелчок замка.

Милицейский начальник с тем же энтузиазмом продолжал свой победный рассказ под стоны и крики вновь прибывшей троицы.

Опять в проёме двери сквозь туман пробилась фигура Саркисяна.

— Там вроде ещё один должен быть, вроде водитель. Тащи, Ветров, его туда же. Скажи, к примеру, что Никитин ему какое-то задание хочет поручить. Короче, сообрази, что там ему напеть, — и фигура Георгия вновь растворилась в тумане.

«Совсем ведь мальчишка, лет семнадцать-восемнадцать от силы. Лицо интеллигентное. Одет просто, но аккуратно. Тонюсенький, как Антон», — Ветров нерешительно шёл по коридору, держа за руку водителя.