Владимир Кунин - ИнтерКыся. Дорога к «звездам»

Мастер накидывает теплую куртку на плечи, и мы идем провожать мистера Чивера к трапу. Уже прощаясь, мистер Чивер смотрит на меня и говорит Мастеру:

— Котика своего на берег не отпускайте. Тут у нас крысы величиной с поросенка. Сотни тысяч!.. Вчера на моих глазах двух собак разорвали. Штук пятьдесят сразу накидываются и...

Мне на мгновение становится худо. Я и так-то не перевариваю этих тварей, а тут — величиной с поросенка!..

Итак, как говорила мюнхенская Кошка Циля — в Сент-Джонсе я пролетел, как фанера над Парижем. А Водила в таких случаях успокоительно бормотал: «Ничего... Еще не вечер». И был прав. Впереди — Нью-Йорк. Тоже, говорят, в смысле Кошек — не последний город в мире...

Оказалось, что у большого острова с Собачьим названием Ньюфаундленд есть собственный небольшой полуостров, называющийся Авалон.

И вот на этом-то Авалоне и находится порт Сент-Джонс с этими жуткими поросячьими Крысами, из-за которых я проторчал на судне все десять часов нашей стоянки в Сент-Джонсе!

А место в Атлантическом океане, где на подходе к Сент-Джонсу с нами произошел тот самый случай с подводным айсбергом-убийцей, называется уже не «океан», а район Большой Ньюфаундлендской банки.

Это мне Мастер все показал на карте, когда мы наконец остались с ним в каюте с глазу на глаз.

— Я не буду тебе полоскать мозги, Мартын, всякими техническими подробностями — они тебе совершенно не нужны. Скажу только, что один очень важный электронный прибор, который должен определять глубину под судном и предупреждать о возможных подводных препятствиях, — отказал. И если бы не ты...

— Как это «отказал»? — не понял я.

— А черт его знает как! Электроника... А в электронике, как говорится, существует всего два вида неисправностей — отсутствие контакта, когда он необходим, или наличие контакта, когда он совершенно не нужен. Так вот, повторяю, если бы не ты...

— Нет, нет, Мастер! — запротестовал я. — Если бы не вы...

— Мартын! Не превращай нормальные мужские посиделки в слюнтяйское заседание Общества взаимного восхищения. Нам с тобой это ни к чему.

— Хорошо, — согласился я. — Ответьте мне только на один вопрос: почему вы не сказали мистеру Чиверу, что произошло с нами в действительности?

— Потому что судно, на котором может произойти такое ЧеПэ... ЧеПэ — это...

— Чрезвычайное происшествие, — подсказал я ему.

— Черт тебя побери, Мартын! Откуда ты это знаешь?

— Не помню. Кто-то объяснял. Не то Шура, не то Водила. Продолжайте, Мастер. Я хочу до конца понять ситуацию.

Мастер закурил свой «Данхилл», ладонью отогнал от меня дым и начал все сначала:

— Потому что судно, на котором может произойти такое ЧеПэ, по вине Капитана или нет (это уже никого не колышет), всегда вызывает подозрение. А стоит ли в дальнейшем иметь с ним дело? И контракт с тобой не продлевают. А заключают его с другим российским судном, по тем же демпинговым ценам.

— Как?.. — не понял я. — По каким ценам?

— По демпинговым. Значит — по мизеру. По самым низким ценам. По которым ни одно уважающее себя иностранное судно работать не будет. А мы, русские, будем! Потому что у нас нет другого выхода. У всех родители, жены, дети, всем есть надо, за квартиры платить. Жить... Жить надо! А нет контракта — сколько людей без копейки останется? Сколько из них сопьется, повесится, сколько пойдет по миру, а сколько в бандиты?! Так могу я рассказать мистеру Чиверу, что у меня на борту изношенная говенная техника вчерашнего дня и что если бы не Кот Мартын, то все мы давно лежали бы на холодном дне ихней Большой Ньюфаундлендской банки?..

— М-да... — промямлил я.

— А вот теперь к тебе вопрос, Мартын. Можешь мне объяснить, как ты почувствовал заранее, что нам грозит опасность?

— Нет. Ничего я объяснить не могу, — признался я.

— Ну, хорошо... А почему ты закричал мне тогда «Стоп! Стоп... Лево руля...»? Я ведь, если честно, только продублировал ТВОЮ команду. Почему ты завопил?

— Не знаю.

— И потом ты кричал мне: «Остановите машину... Сворачивайте! Сворачивайте скорее!!!» И жутко матерился.

— Ну да?! — удивился я.

— Еще как! Хорошо, что, кроме меня, никто не слышал... Но, знаешь, ты кричал — будто издалека. Хотя лежал у меня на плече, намертво вцепившись в меня когтями. Смотри!

Мастер стянул свитер и задрал майку. На груди и на плече были видны глубокие царапины с черными точками запекшейся крови — характерные для Котовых когтей. Ничего себе!..

— Ох, Мастер... — виновато вздохнул я. — Просто и не знаю, что сказать... Простите меня, ради Господа!..

— Ладно тебе. — Мастер оделся. — Не в этом дело. Ты мне скажи, как ЭТО: ты рядом, а слышу я тебя вроде бы черт-те откуда?

— Мастер... — жалобно заныл я. — Пожалуйста, не спрашивайте меня про ТАКОЕ. Я же сам ни фига в ЭТОМ не смыслю. Я только ЧУВСТВУЮ, и все! Вы же не можете сказать, почему вы, Капитан с огромным судоводительским опытом, вдруг исполняете команды какого-то приблудного Кота-дворняги, случайно попавшего на ваше судно?!

— Может быть, потому, что я тоже ПОЧУВСТВОВАЛ опасность? В какой-то момент мне даже показалось, что я УВИДЕЛ ее...

Ну точно! Чтоб мне век Кошки не видать!.. КОТ есть КОТ!!!

— Если бы не крикнул ты, Мартын, то через мгновение наверняка крикнул бы я. Ты мне веришь?

— Абсолютно! — горячо заверил его я. — Так каким образом вы ЭТО почувствовали? А уж тем более УВИДЕЛИ?

Мастер подумал, помолчал, закурил новую сигарету и только тогда ответил:

— Понятия не имею... Интуиция, что ли? Результат накопленного опыта?

— Вот видите?! — возмутился я. — Вы сами ни хрена не можете объяснить, а от меня еще что-то требуете! Почему нужно все объяснять и разжевывать?! Или ЭТО тебе дано, или — нет! Нам с вами — дано!.. И точка.

— Слушай, Мартын, — сказал Мастер. — У меня есть предложение, которое должно поразить тебя новизной. В аптечке есть немного валерьянки. В баре — еще пара бутылок «Джека Дэниельса». Сейчас я все это достану — валерьянку для тебя, а для себя виски, и мы с тобой преломим по рюмашу. Совсем понемногу. А то мне уже скоро идти на мостик...

Я вспомнил, как в Германии, в Оттобрунне под Мюнхеном, мы надрались ночью с добрым и глуповатым ветеринаром-недоучкой Эрихом Шрёдером, закусывая сырым мясным фаршем, который был приготовлен его сестрой для завтрашних котлет.

Вспомнил, как на следующее утро мне было плохо — как тошнило, как раскалывалась голова, как не хотелось ни одной Кошки, — и вежливо отклонил предложение Мастера.

Но для того чтобы не огорчать его, попросил перенести идею поддачи на приход в Нью-Йорк и сделать это ВТРОЕМ — вместе со встречающим меня Шурой Плоткиным, о котором я успел уже многое рассказать Мастеру.

Тем более что до Нью-Йорка теперь оставалось всего двое с половиной суток...