Джейми Макгвайр - Мое прекрасное несчастье

Позабыв о других студентах и летающих повсюду снежках, мы слились в поцелуе. Мои ноги оторвались от земли; Трэвис продолжал целовать меня, неся через студенческий городок, а потом поставил перед дверью аудитории.

— В следующем семестре надо будет так подгадать с расписанием, чтобы побольше занятий проводить вместе.

— Постараюсь. — Я поцеловала его напоследок и села за парту.

Трэвис улыбнулся мне и потом пошел на свое занятие, проходившее в соседнем корпусе. Однокурсники уже привыкли к столь беззастенчивым проявлениям нашей любви и к ежедневным опозданиям моего парня на несколько минут.

Удивительно, как быстро промчалось время. Выполнив тест, последний на этот день, я вернулась в «Морган-холл». Кара, как обычно, сидела на кровати. Я выудила из шкафа пару вещиц.

— Уезжаешь из города? — спросила Кара.

— Нет, просто кое-что хотела взять. Пойду сейчас в научный корпус за Трэвом, а потом всю неделю проведу с ним в квартире.

— Я так и поняла, — сказала она, не отрываясь от учебника.

— Хороших каникул, Кара.

— Мм.

Общежитие почти опустело, лишь кое-где слонялись студенты. Завернув за угол, я увидела, что Трэвис курит на улице. На короткий ежик волос он натянул вязаную шапку, руку сунул в карман потертой куртки из темно-коричневой кожи. Трэвис задумчиво смотрел под ноги, из его носа струился дым. Я подошла совсем близко, но он был слишком погружен в мысли.

— О чем задумался, малыш? — спросила я.

Парень не поднял головы.

— Трэвис?

Узнав мой голос, он заморгал, и обеспокоенное выражение сменилось натянутой улыбкой.

— Привет, Голубка.

— Все в порядке?

— Сейчас да, — сказал он, притягивая меня к себе.

— Хорошо. В чем тогда дело? — нахмурилась я, скептически глядя на него.

— Да так, много всего на уме. — Трэвис вздохнул.

Я подождала, и он продолжил:

— Эта неделя, бой, ты будешь там…

— Я сказала, что могу остаться дома.

— Гулька, ты нужна мне там. — Трэвис бросил окурок на землю, проследил, как тот упал в глубокий след в снегу, взял меня за руку и повел за собой к стоянке.

— Ты разговаривал с Трентоном? — спросила я.

— Я жду, когда он перезвонит мне. — Трэвис покачал головой.

Америка опустила окно машины и высунула голову из «чарджера», принадлежащего Шепли.

— Поторопитесь! Мороз ведь!

Трэвис улыбнулся, ускорил шаг и открыл мне дверцу.

Шепли и Америка возобновили разговор, который был начат, когда подруга узнала про встречу с родителями. Я же наблюдала за Трэвисом, уставившимся в окно. Едва мы въехали на стоянку рядом с квартирой, зазвонил его мобильник.

— Какого черта, Трент? — ответил Трэвис. — Я звонил тебе четыре часа назад. Ты вроде не слишком завален работой. Проехали. Слушай, выручи. На следующей неделе у меня бой. Нужно, чтобы ты пошел. Я не знаю точного времени, но, когда позвоню, ты должен будешь добраться в течение часа. Сможешь? Да или нет, придурок? Хочу, чтобы ты присмотрел за Голубкой. В прошлый раз какой-то урод стал лапать ее, и… Ага. — Голос Трэвиса стал угрожающим. — Я позаботился об этом. Значит, позвоню?.. Спасибо, Трент.

Трэвис отключился и откинул голову на сиденье.

— Получилось? — спросил Шепли, следя за Трэвисом в зеркало заднего вида.

— Ага. Я не был уверен, что справлюсь там без него.

— Я же говорила тебе… — начала я.

— Гулька, сколько раз надо повторять? — Трэвис нахмурился.

Я покачала головой, удивившись раздражению в его голосе.

— Все равно не понимаю. Раньше ты не нуждался во мне.

Он легонько провел пальцами по моей щеке.

— Раньше я не знал тебя. Когда я дерусь, а тебя нет рядом, я не могу сосредоточиться. Начинаю гадать, где ты, что делаешь… А когда вижу тебя, могу собраться. Знаю, звучит нелепо, но это правда.

— А мне нравится такая нелепость. — Я подставила губы для поцелуя.

— Иначе и быть не может, — пробормотала Америка.

В тени «Китон-холла» Трэвис крепко обнял меня. На ночном холоде от нашего дыхания шел пар. Я слышала приглушенные разговоры тех, кто проходил через боковую дверь в нескольких шагах от нас, даже не зная о нашем присутствии.

«Китон» был самым старым зданием в «Истерне».

Бои проводились там и раньше, но я слегка занервничала из-за выбора места. Адам ожидал, что народу будет битком, потому и выбрал китонский подвал, самый просторный в студенческом городке. Перед крошащимися кирпичными стенами высились леса, внутри тоже шел ремонт.

— Ничего умнее Адам не мог придумать, — проворчал Трэвис.

— Поздно что-либо менять, — сказала я, глядя на строительные леса.

Завибрировал мобильник, экран отбросил синий свет на лицо Трэвиса, и я увидела между бровей две морщинки. Он нажал на кнопку, резко захлопнул телефон и сильнее прижал меня к себе.

— Ты сегодня здорово нервничаешь, — прошептала я.

— Мне станет лучше, когда Трент притащит сюда свою никчемную задницу.

— Я здесь, плакса, — тихо проговорил Трент.

В темноте я едва могла различить его силуэт, но в полоске лунного света сияла улыбка.

— Как ты, сестренка? — спросил Трент, одной рукой обнимая меня, а другой толкая Трэвиса.

— Отлично, Трент.

Трэвис тут же расслабился и повел меня за здание.

— Если нагрянут копы и мы разделимся, то встретимся в «Морган-холле», — сказал Трэвис брату.

Мы остановились около окна, расположенного на уровне земли. Оно было открыто — значит, Адам внутри, ждет нас.

— Прикалываешься? — спросил Трент, глядя на окно. — Туда даже Эбби едва пролезет.

— Ты сможешь, — заверил его Трэвис, забираясь в темный проем.

Как и много раз до этого, я сунулась вперед и спрыгнула, зная, что Трэвис подхватит меня.

Мы подождали пару секунд, потом ворчащий Трент соскочил с подоконника на бетонный пол.

— Тебе повезло, что я обожаю Эбби. Я не ради всякого такое сделаю, — бухтел он, поправляя рубашку.

Трэвис подпрыгнул и резким движением закрыл окно.

— Сюда, — повел он нас сквозь темноту.

Мы миновали коридор за коридором, я крепко держала Трэвиса за руку, а Трент ухватился за мою футболку. Под ногами скрипел песок. Мои глаза пытались приспособиться к темноте; нигде ни малейшего источника света.

После третьего поворота Трент запаниковал:

— Нам нипочем не найти выход отсюда.

— Пойдете следом за мной, — сказал Трэвис, раздраженный жалобами Трента. — Все будет хорошо.

Когда в коридоре стало светлее, я поняла, что мы уже близко. Вскоре оглушительно заревела толпа — вот мы и пришли. Обычно в помещении, где Трэвис ждал боя, находилась всего одна лампа и стул, но из-за ремонта тут все было заставлено школьной мебелью и каким-то оборудованием, и все накрыто белыми простынями.

Пока Трэвис и Трент обсуждали тактику поединка, я высунула нос за дверь. В соседнем помещении царил тот же хаос, что и на последнем бою. Народу собралось не меньше, места явно не хватало. Под пыльными простынями стояла мебель, передвинутая к стенам, чтобы создать пространство для зрителей.